– Ну вот, то обмороки, то..
– Сейчас все пройдет, – начала она заглаживать свою вину понимая, что переборщила со своим ребячеством.
Мы кое-как доковыляли до нашего столика, и усадив Веру на стул, я приподнял ее ногу.
– Сильно болит?
– Неприятно просто, – морщась видимо от сильной боли, я понял, что она лгала мне.
Нажав чуть сильней на щиколотку, Вера слегка наклонилась вперед: защитная реакция на боль, – вот и все.
Подозвав официанта и попросив у него что-то холодное, тот быстро исполнил просьбу. В тканевом мешочке он принес лед и я аккуратно приложил его к месту, где болело. В тот момент я подумал: очень жаль, что еще не придумали таблетки или средство от боли, которые причиняют любимые люди. Было бы куда проще переживать все эти сердечные дела, без затратных ресурсов – эмоций. Но с другой стороны, что не убивает делает нас сильней?
– Прости, – разорвав мои мысли, Вера виновато опустила голову вниз.
– Все нормально, – хотя нет. Ненормально. Вера второй раз из-за своего ребячества калечит себя. То обморок, теперь вот это. И как она еще умудрилась дожить до своих лет с таким “везением”?
– И спасибо, что спас меня.
– Я не супермен, чтобы спасать людей и тебя. Я просто…
– Спасибо, Дим.
Мне нечего было ей ответить, по одной простой причине: я делал это не потому, что было нужно. Я просто переживал за нее..
Глава 20. Вера
Обратно, домой, мы ехали молча. По приезду в квартиру, Дима помог наложить повязку. Его сильные руки нежно массировали больную щиколотку, втирая охлаждающую мазь. А после, он аккуратно наложил повязку. Я рассматривала его и мое сердце пыталось вырваться из груди, чтобы признаться в любви. От каждого его взгляда или прикосновения, я чувствовала, что чувства лишь усиливаются и их становится все сложнее и сложнее контролировать. Сегодня, когда он приобнял меня за талию, я кое-как сдержала в себе желание поцеловать его в губы. Его дыхание, что опалило мои волосы и кожу щек, вызывало внутри странные ощущения. По коже бежали мурашки, которые невозможно было остановить. Это ощущение похоже на вожделение?
На утро меня разбудил звонок. Мне позвонил декан и попросил прийти в институт. Дима уже во всю орудовал на кухне сковородой, разговаривая с кем-то по телефону. Нога немного ныла, поэтому, я медленно доковыляла до стула и улыбнулась мужчине, который подарил такую же милую улыбку мне.
– Доброе утро, – прошептала я ему.
– Доброе, – ответил он беззвучно, лишь открывая рот, как рыба на суше.
Дима обсуждал какой-то проект, поэтому молча налил мне кружку кофе, за что сказала “Спасибо” и принялась пить прекрасный напиток. Через минут пять, когда он закончил разговаривать, обратился ко мне:
– Как нога?
– Лучше, – поджав губы, сделала глоток кофе. – Спасибо.
– Это хорошо, – обратив внимание, как Дима мнется, мне стало не по себе. Неужели что-то уже случилось с утра?
– Все в порядке? – спросила я, понимая, что вопрос был очень щепетильный и неуместный.
– Да, – быстро ответил он. – Мне нужно сегодня по делам съездить в офис.
– А мне в универ.
– Да?
– Угу, мне позвонил декан и попросил приехать.
– Посвящение в студенты?
– Нет, – отрицательно покачав головой, будто бы сама себе доказывая, обратное. – Просто сказал, что забыли подписать какое-то соглашение.
Дима задумчиво посмотрел на меня, а после спросил:
– К скольким тебе в универ?
– Как смогу, до обеда.
– Тогда завтракаем и выезжаем, – сказал мужчина, вытаскивая из холодильника продукты. – Что ты сидишь? Иди, собирайся!
Мы позавтракали и собравшись, сели в машину. Попав в пробку, Дима предложил сыграть в игру: угадай мелодию. Мы выбрали радиостанцию и весело коротали время, пока машины еле-еле двигались по дороге.
– Тебя во сколько забрать?
– Да… во сколько можешь, – сказала я, убавляя громкость радио.
– Ну хорошо, я позвоню как закончу дела, ладно?
– Идет.
Через сорок минут мы кое-как добрались до универа. Дима высадил около входа, а сам, бибикнул и полетел по своим делам. Я помахала ему вслед, предчувствуя какую-то беду. Но, замахнувшись от таких мыслей, направилась к декану, чтобы узнать, зачем меня вызвали.
– Вера, добрый день!
– Добрый день, Роман Эдуардович.
– Вы не могли бы подождать? У нас сейчас совещание, поэтому… директор не сможет подписать договор.
– Да, конечно, – сказала я, присаживаясь на диван в коридоре. – Я подожду тут!
– Прекрасно! – воскликнул декан, закрыв кабинет на ключ. – Это займет минут тридцать.
– Не волнуйтесь, я подожду.
Декан улыбнулся и побежал в конец коридора. Так я просидела минут сорок, если не больше, а после, как он подошел, мы доделали все, что было нужно. За это время, Дима уже успел смотаться по делам и позвонить, скорректировать время.
Еще через минут тридцать он подъехал и я села в машину.
– Погуляем?
– Давай! – сказала я и мы направились в парк. Дима припарковал машину и вместе выйдя из нее, мы начали медленно бродить по скверу.
– А вот тут главный Московский драматический театр имени А. С. Пушкина , – указывал Дима на здание.
– Такое старое здание…
– Ну конечно, мышка! Оно было возведено в 1950 году!
– Ты так любишь историю?
– Обожаю! – сказал Дима, заводя руки назад и лучезарно улыбаясь.
– А мне по душе больше литература.
– Да? И какую книгу ты больше всего любишь?
– Оскар Уайльд “Портрет Дориана Грея”!
– Неплохой вкус, – Дима посмотрел себе под ноги, пиная камушки гравия.
– Неплохой? Да это потрясающая книга!
– Ну-у-у, не прям шедевр, – воспротивился тот. – Есть книги куда более серьезные!
– Не думаю, – зная, что буду спорить до потери пульса за любимую литературу, старалась подобрать слова мягче.
– И всё-таки, – сказал Дима, засунув руки в карманы брюк. – Оскар Уайльд писал о высокой любви!
Я засмеялась в голос.
– Но в его произведениях полно человеческих пороков!
Мы с Димой прогуливались по Тверской улице, собирая взгляды хмурых прохожих. Лето в этом году в Москве было слишком жаркое, но не сегодня. Тучи хмурились, нагнетая пасмурную погоду, хотя буквально полчаса назад, столица заливалась знойнымм солнечным теплом.
– Отнюдь, – возразил тот. – У него лишь один полноценный роман, Вера, в котором и были омрачены человеческие пороки.
Наш диалог прервал гром, раздавшийся с неба.
– В Москве всегда такая непредсказуемая погода?
Дима взглянул на меня и ответил:
– Только когда ты споришь о литературе!
В мгновенье, другое, с неба стали капать капли. Раскалённый асфальт шипел о удовольствия, принимая их на себя. Мы рванули обратно к стоянке, где Дима оставил машину. Дождь с каждой секундой усиливался, рассекая землю и создавая огромные лужи. Мое платье намокло и противно прилипало к телу, а ноги и вовсе, от открытой обуви стали сырыми. Диме тоже не поздоровилось. Его белое поло стало полупрозрачным, обнажая накаченное тело. Добежав до машины, мы сели в неё. Я посмотрела на Диму, – с него ручьем капала вода. Его зеленые, как изумруд, глаза блестели, а темные волосы ниспадали на лоб. Секунду спустя мы уже смеялись до коликов в животе.
– Не замёрзла?
Капли дождя громко барабанили по лобовому стеклу машины. Дима протянул руку к печке и включив ее, тыкнул на кнопку на панели и тут же заиграла музыка. Я стала поправлять своё платье, которое неприлично прилипало к ногам.
– Я вся мокрая! – воскликнула я, принимая тщетные попытки поправить его.
Дима молча облокотился за мое сидение и протянул мне джинсовую куртку.
– Накинь, так быстрее согреешься.
Я приняла его жест, как должное и, накинув на себя джинсовку, смущённо поёрзала. Его взгляд скользил по мне, от чего я чувствовала себя неуютно.
– Спасибо, – тихо пробубнила я, укутываясь в куртку ещё сильней.
Дима поправил свои волосы, уложив их назад и весело сказал:
– Давай сыграем в угадай мелодию?
– Давай, – робко ответив, я отвела взгляд в сторону.
Он переключил на волну, где играла исключительно отечественная музыка. Заиграла песня и я через три секунду сказала:
– Звери! До скорой встречи!
– Эй, я даже не успел послушать!
– Ты слишком старый и медлительный! – ехидно ответив, мы встретились взглядами. Он смотрел на меня слишком нежно, отчего по телу пробежали мурашки. Его взгляд был наполнен любовью и заботой.
– Просто ты слишком сообразительная, – сказал он. Мы вместе спели песню, немного путаясь в словах. Следом пошла другая, которую угадал уже он. На третью я воскликнула:
– Это Лилу45! Моя любимая!
Я хотела протянуть руку и сделать погромче, как наши пальцы соприкоснулись. Мощный разряд тока пронесся по телу. Из колонок доносились слова песни “Восемь”:
“Стой, давай помолчим со мной
Поднимемся на самую высокую крышу
Будем стоять и считать огни Какие-то из них окажутся ближе.”
Я видела взгляд Димы, и эти его слегка приоткрытые губы. Мы замерли, касаясь кончиками пальцев. Кажется, он почувствовал тоже, что и я. Я будто бы слышала стук своего сердца, что отдавался в висках.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь
Моментально Дима резко обнял руками меня за лицо и наши губы соприкоснулись. Жар его поцелуя вскружил мне голову.
“Стой, давай сыграем в любовь
Игра непростая, но должно получиться
Тебе нужно стать мной
Мне нужно стать к тебе ближе.”
Я не сопротивлялась, потому что не в силах противостоять его желаниям. Не могу отказать ему.
Ответила тем же страстным поцелуем, в котором наши языки слились воедино. В этот момент, были только мы. Только мы и больше никого. Все остальное было не важно. Он не отпускал мою голову, а я не прекращала отвечать ему взаимностью.
Через несколько секунд, Дима отстранился и посмотрел на меня. В этот момент мне стало страшно. Я осознала, что только что сделала…