Рядом с домой Верой стояла незнакомая тачка. Видимо, директор также как и я, взял напрокат тачку, чтобы добраться до дому. В их окне горел свет, мелькали тени. Я смотрел на свой мобильный, в экран.
“Время 00:47”
Я просто так не сдамся! Раз Алина решила сделать так, что ни себе, ни другим, значит придется до последнего вздоха добиваться Веры. Под прицелом пулей буду идти вперед, лишь бы еще раз увидеть ее.
Через пару дней, я снова попытал удачу, и поехал к Вере. Припарковал машину у дома, направился к дому. Метель была такой же жесткой и плотной. Но это не остановила местных ребятишек кататься на санях с горы снега. Постучал в дверь. Сердце бешено билось в груди. Мне снова открыл отец Веры.
– Добрый день, Анатолий, – сказал я протягивая ему руку. Тот вздохнул, вышел из дома и закрыв за собой дверь, протянул с опаской свою руку. Его рукопожатие было крепким, сильным. Рука немного жгла от силы Анатолия.
– Добрый, Дима.
– Вы же знаете, зачем я пришел?
– Да, сынок, – произнес он, взглянув на меня оценивающим взглядом. – Ты хочешь наломать дров еще раз?
– Послушайте, Анатолий. Если бы мне было все равно и я бы вытворял то, что наговорила Алина, то вряд ли бы стоял тут и пытался всеми силами увидеть Веру и поговорить с вами.
– Знаешь, Дима, – Анатолий выпрямился, будто бы хотел потянуться и закинул руки за спину, – я сейчас много думал. Думал о том, кто же прав в данной ситуации? И знаешь что? – он вопросительно посмотрел на меня, но в глазах было спокойствие. – Никто. Ни ты, ни Алина, ни мы с Надей, ни Вера. У этой ситуации есть две стороны медали для каждого из нас.
– Я вас прекрасно понимаю, – покачал головой в знак подтверждения своим словам.
– Ты же отлично знаешь, как я люблю своих девочек, – его голос стал тихим и низким. – И я готов любого за них отправить на тот свет, если они хоть раз слезу прольют.
Я знал к чему он клонит. Но я знал, что не отступлюсь от Веры. Никогда.
– Знаю…
– Но увы, в нашей жизни есть много ситуаций, когда слез чисто физически не избежать. А бытовые ссоры, эх, – Анатолий махнул рукой, будто бы отмахиваясь от плохих мыслей, – в них и подавно женщины плачут постоянно. Но, сейчас, я не об этих слезаешь. Смекаешь?
– Угу.
– Я пытался разобраться в этой ситуации, понять, кто из вас не прав, но, и правых и виновных не нашел. А слезы Веры наперевес с приступами лишь тяготят мое отцовское сердце. Понимаешь?
– Да, Анатолий. Я вас прекрасно понимаю…
Отец Веры приложил указательный палец ко рту, задумчиво взглянул вдаль и произнес:
– Ты любил Алину?
– Любил, – ответил твердо на вопрос, переминаясь с ноги на ногу. Метель только усиливалась, но, Анатолий не спешил пригласить меня в дом. На крыльце, где мы стояли и разговаривали, было не так уж и тепло.
– А она тебя, любила?
– Любила.
– Тогда, почему вы разошлись?
– Я не знаю, что вам сказала Алина на этот счет, но, между нами были давно разногласия.
Такого ответа для отца Веры было недостаточно. Он ждал большего.
– В тот день, когда Алина в очередной раз сказала, что уезжает в командировку – я не выдержал.
– Но у вас с Верой еще до ссоры начались отношения?
– Да, тут вы правы. Я оступился, не понимал, что со мной происходит. Но, как таковой любви к Алине, я не испытывал. Наверное, – задумался над словами, что пулей вылетали из моих уст. Анатолию такое чистосердечное признание было по душе, ведь, он внимательно слушал меня и на лице застыло удовлетворение. – Наверное, обычная привязанность.
– Почему она так много работает?
– Это ее желание. Ей нравится работать, и тут дело не в деньгах. Я получаю в три раза больше чем она, и никогда не заставлял работать Алину, лишь потому, что нам не хватает. Напротив, тут дело не в деньгах…
– А в чем тогда?
– Мы были слишком молоды. Слишком горячи. А теперь, когда набрались опыта и у каждого сложился свой взгляд на отношения, каждый захотел что-то большего.
– Скажи одно, – перебил меня Анатолий. – Ты давно стал замечать, что Алина к тебе охолодела?
– Да, – признался я. Зачем врать? Уж если Анатолий хочет узнать все, я ему дам любую информацию.
– А почему ты не предпринял ничего, чтобы ее удержать?
– Анатолий.... Вы же знаете характер Алины, слово не говори, она вцепиться зубами и разорвет на клочья, но сделает так, как хочет…
– Тут ты прав, – издав мелкий и тихий смешок, Анатолий продолжал меня слушать.
– Я пытался с ней поговорить, но все бестолку. Каждый разговор заканчивался ссорой или вообще, вызовом полиции.
– В этот раз, она тебя так же осекла? – мужчина кивнул, давая понять, что он об моих синяках на лице.
– Да. Я предложил Вере после экзамене сбежать к Вам, сюда, чтобы объясниться, потому что знал, что Алина налететь неведомо что, лишь бы выйти сухой из воды. Вы уж простите, что я в такой, не особо положительном ключе говорю о вашей старшей дочери…
– Правда на то и есть правда. Она лучше, чем сладкая ложь, – успокоил меня Анатолий.
– Пап? – голос Алину звучал из-за двери и через долю секунды, она открыла дверь.
– Привет, – сказала я ей. Но Алина и глазом не повела и не поздоровавшись, сказала:
– Тебя мама зовет.
– Скажи, я подойду через пару минут.
– Это срочно, – настаивала она.
Мужчина развернулся и сердитым тоном сказал:
– Ты не слышала, что я сказал? Я подойду через пару минут.
Алина сделала очень недовольное лицо и пробормотав что-то неразборчивое, закрыла дверь.
– Дима, – начала мужчина, – я бы не сказал, что доволен твои рассказом, но я вижу, как ты пытаешься добиться Веры.
– Анатолий, я признаю, что поступил не очень хорошо и не признался Алине раньше, но… Влюбленность, она же странная вещь. Ты до конца не понимаешь, правда это или нет. В особенности, когда ты еще в отношениях, а тебя тянет к другой или другому…
– Не оправдывайся, – сказал мужчина, похлопав меня по плечу. – Я тебя понимаю чисто с мужской точки зрения, и в тоже время осуждаю с отцовской.
Я понимал, что наш разговор подходит к концу.
– Я могу увидеть Веру?
– Не сегодня, – сказал мужчина. – Она плохо себя чувствует. Приступы участились…
– Я понял… Спасибо, что уделили время. Но…Когда я смогу ее увидеть?
– Если она сама этого захочет, то она даст знать.
– Хорошо.
Мы обменялись рукопожатиями и отец Веры ждал, пока я уйду с территории. Наш разговор не принес мне ничего: ни встречи с Верой, ни разговора.
Тем же вечером, мне позвонил Алина.
– Да?
– Ты полнейший гавнюк! Решил мне жизнь испоганить?
– Алин, и тебе доброго вечера. Что случилось?
– Что ты на говорил моему отцу, козел, а? – ее тон был гневным, дерзким.
– Ничего такого, что могло бы навредить тебе или Вере.
– Да он в бешенстве! – воскликнула те на другом конце трубки.
– Алин, не преувеличивай..
– Она в полном бешенстве! От тебя одни беды! Ты хоть подумал о том, какого Вере сейчас?
– А какого ей сейчас?! – я старался держать себя в руках, чтобы не сказать ничего лишнего.
– Из-за того, что ты вечно ошиваешься у нашего дома, у Веры начинаются приступы. Она задыхается! Это ты всему виновник!
– А может быть, это ты наговариваешь до такой степени на всех, что у Веры приступы участились? В чем твоя выгода этих заговоров?
– Да за кого ты меня принимаешь!
– Алин, завязывай. Я все равно добьюсь Веры. Пока.
И положил трубку.
Все новогодние праздники сидел как пес и ждал весточки от Веры. Пару раз съездив к дому, лишь получил поворот-отворот, так и не увидевшись с Верой. Мне нужно было возвращаться в Москву, но сердце было не на месте. Собрав вещи, выдвинулся на
сдачу машины. Метель усиливалась, но я благополучно добрался до пункта назначения и оттуда поехал на вокзал. Из-за метели, поезд задержали на пару часов. Мне ничего не оставалось, как засесть в кафе и размышлять о дальнейших действиях. Я знал, что смогу вернуть Веру, но как, еще не придумал.
Глава 32. Вера
Мне было плохо. Я очнулась после очередного приступа. Новогодние праздники закончились, а с ними ускользала возможность увидеть Диму.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама готовя завтрак.
– Плохо, мам…
– Верочка, что мы можешь сделать для тебя? Ты только скажи!
– Я хочу увидеть Диму, – тихо произнесла. Я знала, что мама против и будет стоять между нами стеной, чтобы мы никогда с ним не встретились.
– Верочка, мы говорили уже на эту тему!
– Знаю, мам, – согласившись с ней, я лишь успокоила надвигающуюся бурю.
– Ты же видишь, как тебе плохо, Верунь…
– Да, вижу..
Мне уже ничего не хотелось. Родители меня не понимали. Алина на меня держала обиду. А Дима… Он просто перестал пытаться добиться. Ни звонов. Ни поездок к моему дому. Я была пленницей этой любви, и лишь кулон, который напоминал мне о том, что стоит бороться за нашу любовь, не давал опустить руки.
Отец колол дрова, чтобы растопить камин. За все мое пребывание тут, он ни разу с нового года не пытался поговорить о том, что между нами с Димой. Зато, отлично осадил Алину в тот день, когда у меня был приступ. Я хотела сбежать, но не могла никуда уйти. Я болела. И приступы учащались. И не знала, когда они уйдут.
– Ты как
– Не очень, – призналась ей.
– Бедная моя девочка, – рука матери легла мне на лоб, нежно его поглаживая. – Я не могу, у меня сердце кровью обливается, когда вижу тебя такую…
– Я поправлюсь, мам, – утешая ее безнадежными словами, понимала, что она мне не верит. В дверном проеме появился отец.
– Верунь, совсем плохо?!
– Да нет, – повторила я, – просто голова кружится.
Алина что-то ворчала, немного споря с Григорием. Он сделал ей на днях предложение, и она, вся такая радостная и нежная, пыталась показать свой кусачий характер.
Сегодня был старый новый год, и по традиции нашей семьи, мы тоже его немного отмечали. Родители оставили меня в покое и ближе к вечеру, пришла сестра. Видимо отец провел с ней воспитательный разговор, сама бы она ни за что не решилась на такой шаг.