— Ничего подобного.
— Нет, обиделся. Надулся как индюк!
— Черт побери, женщина! — вскричал Ричард, протягивая к ней руки и заключая ее в объятия. — Ты понимаешь, что говоришь? «Надулся как индюк»! Я вызывал на дуэль за оскорбления во сто крат меньшие, чем это.
— Я очень рада, что здесь нет Уила и он тебя не слышит.
Он-то считает тебя мудрецом, великим воином и вторым человеком в Англии после короля. Интересно, что бы он сказал, если бы услышал, как ты рассуждаешь о таком несерьезном, с его точки зрения, предмете, как женские прически?
Оба рассмеялись. Ричард поцеловал жену, и смех сразу уступил место страсти. Они целовались до тех пор, пока Элисса не отодвинулась от Ричарда.
— Уфф! — Она с трудом перевела дух. — Я едва не задохнулась в твоих объятиях. Так, знаешь ли, можно и ребра сломать.
— Вот это мило! Теперь ты надулась!
— Ничего я не надулась. Я едва не задохнулась!
— Я тоже едва не задохнулся, — хрипло произнес Ричард. — От желания.
Элисса подняла руку, пытаясь его остановить.
— Прошу тебя, не сейчас. Не можем же мы весь день… — Она замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.
— Кувыркаться в постели? Ласкаться? Целоваться? Заниматься любовью? — посыпались на нее, как из рога изобилия, всевозможные варианты окончания ее же собственной фразы.
— Ричард, прошу тебя! — слабо запротестовала Элисса.
— Ладно, — сказал он, — я, так и быть, оставлю тебя в покое и выберусь наконец из постели. Но не думай, женушка, что я такой уж лежебока. Просто мне никак не удается выспаться. Кстати, по той еще причине, что я до сих пор не могу привыкнуть к здешней тишине. Чтобы заснуть, мне необходимо слышать вопли пьяных моряков, звон ведер водоноса и цокот копыт по мостовой — другими словами, шум большого города.
— Так вот почему ты бродишь по ночам?
Ричард внимательно на нее посмотрел.
— А я и не знал, что мои шаги не дают тебе спать.
— У меня от рождения очень легкий сон, — сказала Элисса чистую правду. Она была рада, что представился случай выяснить, куда это ходит ночью Ричард. — Когда ты выходишь из спальни, я всегда просыпаюсь. Не пойму только, куда и зачем ты ходишь.
— Но это же очевидно, — пожал плечами Ричард. — Я спускаюсь на первый этаж, иду на кухню и там ем.
— Так ты скоро располнеешь.
— Не располнею, если мы с тобой будем по вечерам кое-чем заниматься.
— Ты совершенно невозможный человек!
— А ты — распутная женщина! — воскликнул Ричард и во всем блеске своей великолепной наготы одним прыжком выскочил из постели. — Черт возьми, — поморщившись, добавил он, — по-видимому, вчера мы с Уилом занимались фехтованием с излишним усердием. У меня все тело болит.
— У Уила тоже все тело болит. Быть может, вам не стоит так усердствовать?
— Быть может… — пропел Ричард, наливая в таз воды и приступая к умыванию.
— Совсем забыла тебе сказать, — спохватилась Элисса, любуясь непередаваемой грацией его движений. — Сегодня мы приглашены на обед к мистеру Эсси. Я уже послала слугу, чтобы он передал ему наше согласие.
При этом известии Ричард нахмурился.
— А я думала, мистер Эсси тебе нравится, — произнесла Элисса, заметив, что Ричард воспринял новость без всякого энтузиазма.
— Нравится, — произнес Ричард, намыливая лицо. — Но еще больше мне нравится проводить вечера с тобой и Уилом.
— Но мы же не можем вечно сидеть дома, как раки-отшельники в своей раковине? Соседи…
— На нас обидятся, — закончил за нее Ричард. Взяв полотенце, он посмотрел на жену:
— Кого еще, кроме нас, пригласил мистер Эсси?
— Если не ошибаюсь, сэра Джона с семейством и мистера Седжмора.
— Чудно, — заметил с саркастической ноткой в голосе Ричард. — Чтобы отбить атаки новоявленной амазонки по имени Антония, мне придется идти на обед при оружии. Как думаешь, рапиры мне хватит?
— Думаю, тебе было бы лучше всего надеть маску. Уж слишком ты хорош собой. К тому же сейчас при дворе маски в большой моде.
— Правильно, — отозвался Ричард, присаживаясь на корточки у своего сундучка и вынимая из него чистые кальсоны и новые штаны с пуговицами у колена. — А знаешь почему?
Маски придумали лгуны и лицемеры, чтобы скрывать свои бесчестные намерения. Потому-то их так любят некоторые придворные, не представляющие себе жизни без того, чтобы не навредить ближнему. Но при этом, разумеется, они желают оставаться инкогнито. Вот по какой причине я терпеть не могу всякого рода маскарады.
Элисса выслушала откровения Ричарда с удовольствием, поскольку его точка зрения во многом совпадала с ее собственной.
— Мы вовсе не обязаны идти к мистеру Эсси. Если хочешь, давай останемся дома.
— Ну уж нет! — вскричал Ричард. — Лорд и леди Доверкорт проявят добрососедские чувства и на обед к мистеру Эсси явятся во что бы то ни стало! Что же до Антонии, то с ее происками я намереваюсь бороться так: буду при всех оказывать тебе преувеличенные знаки внимания и всячески демонстрировать свою преданность, от которой, как от щита, отскочат все нацеленные в меня стрелы. Правда, у меня есть одно условие.
— Условие? — удивилась Элисса.
— Ты должна пойти на обед к мистеру Эсси с распущенными по плечам волосами.
— С распущенными?! — вскричала Элисса, хватаясь за свой пучок. — Ни за что! Я в жизни не носила…
— Дамы при королевском дворе могут являться на вечерний прием с распущенными по плечам волосами. Если могут они, не понимаю, почему этого не может сделать моя жена? — Ричард нежно улыбнулся Элиссе. — Кстати, ты весьма угодишь этим мне — своему мужу. Правда, тебе придется немного подровнять концы, но не волнуйся: срезанные ножницами пряди я буду хранить у самого сердца.
Элисса почувствовала, что свои позиции ей так или иначе придется сдать. К тому же распущенные по плечам волосы — не такая уж большая плата за любовь и преданность мужа.
— К сожалению, — произнесла она, — я не умею завивать волосы, как это делают придворные дамы.
Ричард ухмыльнулся:
— Я был студентом, солдатом, автором и постановщиком пьес. Отчего бы мне не внести в этот список еще и профессию камеристки? Господь свидетель, мне приходилось тысячу раз видеть, как завивали волосы актрисы, и я тешу себя надеждой, что в этом вопросе кое-что понимаю.
— У меня даже нет щипцов для завивки.
— Теперь это уже моя забота, — сказал с поклоном Ричард. — Я сейчас же пошлю в Оустон слугу с поручением купить их.
— Я бы на твоем месте не стала полагаться на тамошние лавочки. Оустон — городишко маленький.
— Прошу вас, миледи, возложите все заботы о щипцах и завивке на меня! — Ричард театральным жестом прижал ладонь к обнаженной груди. — Если их нельзя купить, то можно изготовить. Наверняка в округе Оустона есть кузнец, который с радостью их откует, причем в самые сжатые сроки и за умеренную плату.
Упав перед Элиссой на колени, Ричард воздел к ней руки и голосом театрального героя-любовника взвыл:
— О, моя госпожа! Клянусь этой молодой луной…
— Сейчас утро в разгаре, — хмыкнула Элисса.
Ричард глянул в окно, поморщился, а затем, протянув руку к оконному проему, продолжил свою взволнованную речь, сделав в ней соответствующие исправления:
— Клянусь этим огненным светилом, миледи, что, прежде чем на землю упадет мрак ночи, твой верный рыцарь раздобудет для тебя вожделенные щипцы!
— Верный ты рыцарь или нет — покажет время, — скептически улыбнулась Элисса и направилась к двери, решив, что в ее отсутствие никто не помешает Ричарду одеваться.
— Знаешь, о чем я только что подумала? — неожиданно сказала она, останавливаясь в дверях. — Тебе надо было не пьесы сочинять, а стать актером и играть на сцене.
Глава 16
— Не трогай, иначе вся моя работа пойдет насмарку! — заволновался Ричард, заметив, как Элисса несмело коснулась локонов, обрамлявших ее лицо. — Как-никак это я уломал кузнеца изготовить для тебя щипцы. Лентяй всячески увиливал от этой работы. Можно подумать, я попросил его выковать кольчугу!
— Локоны щекочут мне шею, — тихо сказала Элисса, когда они с Ричардом шли по коридору, направляясь к дубовым дверям парадной гостиной мистера Эсси.
Элисса настояла на том, чтобы Ричард завил ей всего несколько прядей у щек, в остальном ее прическа осталась неизменной. Хотя Ричард был весьма доволен полученным результатом, Элисса так и не смогла утвердиться в мысли, что локоны ее красят.
— Локоны, которые вьются у щек, французы называют «конфидентами», те, что за ними, — «сокрушителями сердец». Так что не сокрушай мне сердца, не разглаживай их.
— Я бы назвала их одним словом — «раздражители».
— Не смей так говорить! Твои локоны — сплошное очарование. Я даже немного ревную их к тебе: ведь они могут прикасаться к твоим щекам и ласкать их! — прошептал Ричард.
Потом, оглядев ее роскошный, хотя успевший уже выйти из моды наряд из сиреневого шелка, добавил:
— Этот цвет очень тебе к лицу.
Как легко подчас простые, но сказанные от чистого сердца слова могут примирить тебя с ситуацией, в которой ты чувствуешь себя не слишком комфортно, подумала Элисса.
Лакей отворил резные двери, и они с Ричардом вошли в гостиную.
Дом у мистера Эсси был старый, без новомодных колонн и прочих архитектурных вывертов, и очень уютный. Гостиная понравилась Элиссе сразу — неяркие обои, мягкий рассеянный свет и полыхавшие в камине поленья уже с порога наводили на мысль о приятном отдохновении.
Гостей здесь было куда меньше, чем на вечере у мистера Седжмора. Не считая Элиссы и Ричарда, мистер Эсси пригласил к себе сэра Джона, леди Алисию, их дочерей и мистера Седжмора.
По мнению Элиссы, вечер складывался удачно — куда лучше, чем у Седжмора. По крайней мере для ее маленького семейства. Ричард был очень мил, не паясничал и вел серьезный разговор о политике, рассуждая о досаждавших Британии голландцах и жизни английских колонистов в Новом Свете. Элисса и не догадывалась, что он разбирается в политике и военном деле; хотя, если подумать, в этом не было ничего удивительного. Ричард много лет провел при дворе и хорошо знал воззрения на окружающий мир правивших Англией людей, со многими из которых он был знаком лично.