Элисса нахмурилась:
— Я полагала, что ты писал только ради заработка и с тех пор, как поселился в Блайт-Холле, и думать об этом забыл…
— Я тоже так думал — первые два дня в деревне, но потом понял, что это сильнее меня. В писательском творчестве есть какая-то магия, и эта страсть, завладев тобой, больше от себя не отпускает. — Ричард с задумчивым видом на нее посмотрел. — Видишь ли, сочинительство позволяет мне воздействовать на людские души и заставлять людей поступать так, как хочется мне.
— Хочешь сказать, что тебе нравится руководить людьми?
— Тебе бы больше понравилось, если бы я сделал попытку руководить тобой или управлять имением?
— В последнее время я неплохо справляюсь с управлением имением сама.
— Это потому, что в последнее время у тебя появился аккуратный клерк с отличным почерком.
Она нежно поцеловала его в щеку.
— Это правда. Я вот только одного никак не могу взять в толк. Если твоя жизнь в Блайт-Холле была во времена твоего детства и юности такой ужасной, почему тебя снова туда тянет? Я бы на твоем месте и смотреть-то в его сторону не захотела.
— А почему ты не уехала из Блайт-Холла, когда умер твой муж?
— Потому что это был дом моего сына.
— Блайт-Холл был домом также и для меня. Мои родители, мягко говоря, не были лучшими в мире людьми, но Блайт-Холл я любил всегда. Красота этого края с детских лет запечатлелась в моем сердце, и я всегда носил ее в своей груди, куда бы меня ни забрасывала судьба. Хотя я покинул дом в надежде избавиться от всех тех мерзостей, которые меня там окружали, если бы мне сказали, что пройдет целых двенадцать лет, прежде чем я увижу его снова, я, возможно, никуда бы не уехал.
— Если бы ты остался в Блайт-Холле, мы, возможно, никогда бы не встретились.
— Черт! А ведь ты права!
— А если бы король не заставил нас пожениться, мы, вероятно, никогда не полюбили бы друг друга.
— Это говорит лишь о том, что я в большом долгу перед его величеством. — Руки Ричарда стали медленно и тщательно исследовать ее тело, прикасаясь к его самым чувствительным местам. — Кстати, миледи, какие у вас планы на сегодняшний день и вечер?
— У меня их так много, что даже перечислять неохота, — произнесла она хрипловатым шепотом, отвечая на его ласки.
Ричард запрокинул голову и рассмеялся.
— Я просто хотел у тебя узнать, придешь ли ты на премьеру моей пьесы.
Разговаривая с Элиссой на отвлеченные темы, Ричард приподнял ее и усадил на край стола.
— Как бы то ни было, время у нас еще есть, и ждать наступления ночи нам совсем не обязательно.
Что бы там ни замышлял Ричард, его приготовления были прерваны хлопком двери; коридор наполнился громкими голосами, свидетельствовавшими о том, что поход мистера Хардинга, Уила и клерка Диллсворта в ближайшую кондитерскую успешно завершился. Ричарду ничего не оставалось, как запечатлеть на губах Элиссы страстный поцелуй и помочь ей слезть со стола.
Ричард взял Элиссу за руку, и они вместе вышли из кабинета в коридор, где, как и ожидали, обнаружили Хардинга, Уила и Диллсворта. Выступавший в роли няньки Диллсворт стоял рядом с Уилом на коленях, пытаясь платком очистить от крема воротник его курточки. Мистер Хардинг не без интереса наблюдал за этим процессом и время от времени давал своему клерку руководящие указания.
— У нас все хорошо! — объявил Ричард, вскидывая вверх, как доказательство примирения, их с Элиссой сомкнутые руки.
— Рад это слышать, — ровным голосом произнес адвокат.
— Сегодня вечером должна состояться премьера моей новой пьесы, и вы, мистер Хардинг, чрезвычайно меня обяжете, если возьмете на себя труд ее посетить, — сказал Ричард.
— Увы, к большому моему сожалению, на театры у меня просто не остается времени, — последовал ответ.
— Но ведь нет правил без исключений! — воскликнула Элисса.
Выражение лица мистера Хардинга, казалось, чуточку смягчилось.
— Ну разве что сегодня… Так и быть, сегодня я нарушу свои правила и приеду в театр.
— Отлично. Приходите к началу и ждите меня у служебной двери. Я предоставлю вам с Элиссой лучшие места в зале.
— А как же я? — вскричал с обидой в голосе Уил. — Разве мне нельзя пойти на спектакль вместе со всеми?
— Даже не знаю… — пробормотала Элисса, в сомнении разводя руками.
— На мой взгляд, в моей новой пьесе «Дом викария» ничего неподобающего для слуха и глаз юного поколения не содержится, — с минуту подумав, произнес Ричард.
— В таком случае Уил может пойти вместе со всеми, — сказала Элисса.
Радостная улыбка, появившаяся на губах Ричарда, была» под стать счастливой улыбке Уила.
— Сразу вам скажу, что я не ожидаю от своей повои пьесы оглушительного успеха. Когда я начал ее писать, то пребывал в весьма приподнятом состоянии духа. Потом настроение у меня упало, и я переделал ее в трагедию. После этого мне вдруг пришло в голову, что моя последняя трагедия потерпела провал, и я снова засел за переделку пьесы.
Теперь я уже не знаю, что у меня получилось. То ли комедия с элементами драмы, то ли драма с элементами комедии.
— Как бы ты ни называл свою пьесу, я уверена, что вещица у тебя получилась очаровательная, — с гордостью сказала Элисса.
— Три тысячи чер… — начал было Ричард, но, взглянув на Уила, прикусил язык. — Кстати, где вы остановились? В комнатушке, которую я снимаю, вряд ли хватит места для троих.
— В таком случае вы могли бы остановиться у меня, — сказал мистер Хардинг. — Более того, я на этом настаиваю.
— С благодарностью принимаю ваше приглашение. Но мы не будем долго злоупотреблять вашим гостеприимством, поскольку сразу же после премьеры отправимся домой, — сказал Ричард. — Теперь же позвольте мне откланяться. Я должен успеть собрать свои пожитки и оказаться в театре за час до начала спектакля, чтобы успеть внести в текст пьесы кое-какие изменения и дать последние наставления актерам.
Ричард напустил на лицо мрачное выражение.
— Все мои актрисы непрерывно на меня дуются и не хотят выполнять моих распоряжений. Мне даже пришлось на них сегодня накричать. — Снова расплывшись в улыбке, он вздохнул:
— Ума не приложу, что с ними творится?
— Думаю, нам с Уилом следует пойти в театр вместе с тобой и защитить тебя от происков твоих примадонн, — сказала с деланно озабоченным видом Элисса.
Ричард кашлянул.
— Быть может, я все-таки представлю вас после спектакля? Обычно актрисы до премьеры нервничают и ведут себя не слишком… хм… по-светски.
— Мы поступим, как ты пожелаешь, — ответила Элисса.
На губах у Ричарда появилась его всегдашняя сардоническая улыбка.
— Дело в том, что, когда я с вами, я прямо-таки лучусь от счастья, и ваше появление на репетиции может повредить моей репутации.
— Счастливого мужа?
— Нет, репутации величайшего циника города Лондона.
— А я и не знала, что у тебя здесь такая репутация.
Ричард с преувеличенной грустью вздохнул:
— Я создавал себе эту репутацию с тех самых пор, когда после Реставрации вернулся вместе с королем в Лондон. А теперь она может в один момент рухнуть.
— Если не ошибаюсь, ты заработал в Лондоне еще кое-какую репутацию, — заметила супруга.
— Элисса! — запротестовал Ричард.
Она улыбнулась:
— Знать ничего не желаю. Кажется, мы целую вечность жили порознь, и я хочу быть с тобой — так что, делать нечего, твоей репутации циника и волокиты придется пострадать.
— Что ж, пусть случится то, что должно случиться, — с философским видом пожал плечами Ричард.
— Так, значит, мы отправляемся в театр прямо сейчас? — с волнением спросил Уил.
— Прямо сейчас, — кивнул Ричард. — Попрошу главного бутафора показать тебе оружие, которым пользуются на сцене актеры.
— Вот здорово!
— Ричард! — запротестовала Элисса.
— Обещаю тебе, что главный бутафор будет вести себя крайне осторожно и мечом или алебардой размахивать не станет. Ты мне веришь, Элисса?
— Как себе самой.
— В таком случае нам пора ехать в театр.
Ричард взял Элиссу за руку, сжал в другой руке ладошку Уила и повернулся к мистеру Хардингу:
— До вечера, мистер Хардинг.
— До вечера.
Когда за ними закрылась дверь и они оказались на шумной лондонской улице, Уил спросил:
— Я и вправду смогу посмотреть на театральное оружие и доспехи?
— Даже на порошок, который мы используем вместо пороха, чтобы производить на сцене взрывы. Но это только в том случае, если Генри будет в хорошем настроении.
— А Генри это кто?
— Наш главный бутафор и пиротехник, который заведует оружием, костюмами и прочим театральным хламом. Он парень хороший, особенно если ему не перечить.
— Я буду хорошо себя вести, — сказал Уил.
Ричард провел ладонью по голове мальчика, взлохматив ему волосы.
— Я в этом не сомневаюсь.
Элисса неожиданно остановилась, так что Ричард едва на нее не налетел.
— Мистер Седжмор! — воскликнула она.
Ричард проследил за ее взглядом и увидел вынырнувшего из боковой улочки Седжмора.
Некоторое время он их разглядывал, переводя глаза с Ричарда на Элиссу и на Уила, потом ухмыльнулся и произнес:
— Лорд и леди Доверкорт! Какой приятный сюрприз!
— Я бы сказал, сомнительный, — пробормотал сквозь зубы Ричард, окидывая взглядом одетого в темный, из добротного сукна костюм сквайра. — Что это вас потянуло в Лондон, который, если мне не изменяет память, вы считаете оплотом греха и порока?
— Вы что же, за мной следили? — с подозрением спросила Элисса.
— Разумеется, нет! — сказал Седжмор, напуская на налицо непроницаемое выражение. — Говорю же, что это не более чем… э… приятное совпадение. Я приехал в город по делу. Кстати, я бываю здесь довольно часто. Полагаю, в этом нет, да и не может быть ничего предосудительного или необычного.
— Что ж, хочу заметить, что если это и совпадение, то оно меня очень даже устраивает, — произнес Ричард, выпуская руку Элиссы. — Мне нужно перемолвиться с вами парой слов с глазу на глаз.