— Ты превратился в ледышку, — прошептала Мэдди. — Да.
Она вздохнула и обвила его шею руками.
— Я все еще схожу по тебе с ума.
— Я знаю. — Джекс заглянул в ее прекрасные глаза и почувствовал, как от полноты чувств защемило сердце. Не говоря уж о затеплившейся робкой надежде — совершенно новом для него ощущении.
— Я планирую изменить твое мнение обо мне.
— Джекс…
— Прости, Мэдди. Мне жаль, что я не признался тебе раньше, но ты должна знать — сейчас я уже не юрист. Все в прошлом.
— Я знаю.
— Целуйтесь! — вопила толпа.
Мэдди явно была не в восторге от того, что придется целоваться на публике. Джекс медленно провел рукой по ее шее, другой рукой — по спине.
— Справишься, Мэдди?
Чертовски его удивив, она в ответ взяла в ладони его замерзшее лицо и встала на цыпочки. Джекс подался ей навстречу, нагнувшись, чтобы достать до ее губ. Он услышал, как она ойкнула — его губы были ледяными. Шепотом извинившись, он немного изменил позу — чтобы полнее насладиться вкусом ее губ.
И тут она удивила его снова.
Она приоткрыла рот шире, и сладкий поцелуй превратился в нечто большее, более чувственное и пылкое.
Внутри их разгоралось пламя, растопившее лед и снаружи.
Внизу, под сценой, улюлюкала и бесновалась толпа. Мэдди было отпрянула, но Джекс удержал ее, не позволив сбежать.
— Нужна еще минутка? — прошептала она с лукавой улыбкой.
— Может, и две. — Джекс оторвался от Мэдди со сдавленным стоном, когда та прижалась губами к его уху. — Мэдди, это не поможет.
Но тут она прошептала несколько слов, которые «помогли».
— Только подумай, — сказала она, — на моем месте могла быть Люсиль.
Форд стоял в палатке за прилавком, разливая пиво посетителям, выстроившимся в очередь. Джекс у него за спиной доставал кружки и пополнял запасы алкоголя. Форду его помощь явно пошла на пользу, обеспечив палатке небывалый приток посетителей. Впрочем, Джексу это тоже не вредило, ведь он был совладельцем «Шалаша».
На самом деле Джекс был совладельцем нескольких компаний в городе. Вернувшись в Лаки-Харбор, он таким образом распорядился своими деньгами. Выкупил право собственности на несколько обедневших компаний, чтобы помочь людям, которых он знал и любил всю свою жизнь.
Они были ему благодарны, но его признательность им была еще больше. Они радушно приняли его обратно в свои ряды, подарили чувство родины, когда он так отчаянно в нем нуждался.
— Очнись, — обратилась Тара к Джексу, слегка кивнув в знак приветствия. Она выжидающе смотрела на него. — Привет! Мне бы выпить.
— Очередь вон там. Я не обслуживаю. Я просто…
Тара ударила ладонью по прилавку.
— Послушай, сладкий, Люсиль только что отправила меня куда подальше. Так что мне быстренько надо выпить. Двойную порцию.
Джекс улыбнулся:
— Тебе пива, вина или эггног?
— Нууу… Вина.
Джекс налил полнехонький стакан вина и протянул ей — Тара залпом осушила емкость и вернула обратно.
— Тара?
— Да?
— Тебе стоит ей все рассказать.
Тара уставилась на него, затем присела на стул и опустила голову на барную стойку.
— Для этого мне понадобится больше спиртного. И покрепче вина.
Джекс наклонился, достал стопку и бутылку виски «Джек Дэниелс», которую Форд заныкал под прилавком на случай… Впрочем, черт его знает, зачем он это сделал.
— Твое здоровье, — выпалила Тара, когда он наполнил стопку на два пальца.
— Нельзя больше скрывать правду от Мэдди.
— Слушай…
Джекс помотал головой:
— Когда Фиби попросила меня пять лет назад организовать доверительный фонд, она также заставила меня пообещать кое-что. Что ты будешь защищена при любом раскладе.
— Не я, — Тара закрыла глаза, — моя тайна. Она хотела, чтобы моя тайна не выплыла наружу. — Она широко распахнула глаза. — А это значит, что ты не имеешь права рассказывать о ней. — В ее голосе явно звучало облегчение. — Ты не можешь, ты обещал…
— Но ты-то нет, — возразил Джекс.
— Джекс…
Кто бы мог подумать, что обещание умершей женщине обратится предательством человека, который стал для него таким важным?
— Я всегда держу свое слово, Тара. Всегда. — Не говоря уж о профессиональной конфиденциальности. — Но когда Фиби вложила все свои свободные средства в этот фонд…
— Она оказалась в сложном положении, когда нужно было платить наличными. А затем ты предоставил ей ссуду на отель. — Глаза Тары стали совсем несчастными. — Я бы никому не пожелала оказаться в такой ситуации…
— Знаю, — тихо сказал Джекс. — Но сейчас я храню два секрета умершей женщины. — И это несправедливо по отношению к твоим сестрам.
— Тебя в основном волнует Мэдди.
— Ну да.
— И сильно? — Тара наклонилась и пристально посмотрела ему в глаза. — Она ведь для тебя не девочка на одну ночь?
И ни минуты не была — внезапно осенило его.
— Найди способ рассказать ей, — тихо повторил он. — Или я найду его за тебя.
Тара посмотрела на него и залпом выпила. Джекс услужливо наполнил стопку, и Тара, поежившись, выпила снова.
— Я никогда никому об этом не говорила, — прошептала она. — Никогда.
— Это не просто-то кто-то. Это Мэдди. Она заслуживает того, чтобы знать, что ты скрываешь, и твои мотивы. И она заслуживает того, чтобы понимать, во что может вылиться эта ситуация — с отелем, ссудой, трастом — со всем.
Тара прикрыла глаза и испустила долгий медленный вздох.
— Мне просто так… стыдно.
Он слишком хорошо ее понимал.
Джекс взял в руки ее ладошки.
— Ты была ребенком, Тара. Ты потеряла голову и дорого за это заплатила. В этом нет ничего постыдного. Но пока ты хранишь все в секрете, он имеет над тобой власть.
— Знаю. — Тара плотнее затянула шарф вокруг шеи. Он был зеленый, с люрексом и очень-очень кривой.
— Теперь она вяжет шарф тебе, — сказала Тара, заметив, что Джекс смотрит на шарф. — Он разноцветный. И просто безобразный. Мне бы еще стопочку, сладкий.
Джекс налил новую порцию, и Тара снова не стала с ней долго церемониться.
— Ты как?
— Просто фантастически, черт подери.
— Врушка.
Тара вздохнула:
— Она вязала мой шарф с любовью, большой любовью, хоть я постоянно расстраиваю ее, когда ругаюсь с Хлоей.
— Ну так перестань это делать.
— Она хочет, чтобы мы были вместе. — Тара зажмурилась и подвинула стопку к Джексу. — Здесь, в городе, где я совершила свою самую ужасную ошибку.
— Может, хватит смотреть на это как на ошибку? Должно же быть что-то, что тебя радует, когда ты здесь, что-то, что ты когда-то оставила.
Тара глянула на свой шарф, потрогала пряжу.
— Я готовлю.
— И чертовски вкусно. Я лично в диком восторге от чизбургера с беконом и голубым сыром.
— Да, это у меня неплохо получается, — ответила Тара гордо. — И каким-то образом я умудрилась согласиться поработать в кафе и остаться до конца месяца — полное безумие, учитывая, как сильно я хочу оказаться подальше отсюда. Боже правый, я работаю в «Съешь меня». — Приподняв голову, она озадаченно посмотрела на Джекса. — Дай-ка я скажу это еще раз. Я работаю в кафе под названием «Съешь меня». Ну не идиотка ли?
— Просто хорошая сестра, — поправил ее Джекс. — Расскажи ей, Тара.
Она закрыла глаза, а потом снова их открыла. Сейчас они блестели, и Джекс испугался, что Тара вот-вот заплачет. Но он ее плохо знал.
— Я не могу, Джекс, — сказала она. — Не сейчас. Я не готова.
Джекс тяжко вздохнул. Не это он хотел услышать. Ему было больно за Мэдди, больно представить, что она почувствует, когда узнает, как много они от нее скрывают. Убрав стопку, он налил воды в стакан и подвинул его к Таре.
— Она хочет того, что мы не можем ей дать, Джекс. Она хочет, чтобы мы стали семьей. А я ничегошеньки не знаю о семье.
— Ты носишь шарф, который она для тебя связала, — напомнил он. — Кажется, именно так обычно поступают сестры.
— Она так одинока. Ее отец — хороший человек, но он художник-декоратор. Большую часть детства она провела на съемках, в гримерных трейлерах или в производственно-техническом отделе. Ее друзья надолго не задерживаются, просто в силу ее профессии, меняются с каждым новым проектом. Никто из них ей сюда не звонил, насколько я знаю. Ее ближайшим другом был ее босс, а он бросил ее, как дурную привычку, когда она попала под сокращение вследствие… одной ситуации. — Тара коснулась руки Джекса, чтобы обратить его внимание, что он слишком сильно сжал бутылку виски. — Это не он ударил ее, — мягко сказала Тара.
— Но кто-то же сделал это, — произнес Джекс ровным голосом. — Кто-то неоднократно делал ей больно.
Тара кивнула, потягивая воду из стакана.
— В прошлом, да. Но она стала сильнее. Ты бы видел, какую она устроила взбучку мистеру Дженкинсу, когда сегодня утром он снова попытался взять напрокат лодку. — Тара нежно улыбнулась. — Она учинила ему допрос, заставила подписать бланк у нее на столе и при этом говорила «пожалуйста» и все такое.
Да, ему бы понравилось это зрелище.
— Ее самооценка и уверенность в себе были ниже плинтуса, когда она приехала сюда.
— И это все изменилось в лучшую сторону — благодаря тебе. — Тара буравила взглядом свой стакан. — Она хочет возродить отель. Только законченная сука отказала бы ей в этом.
— Ну так не отказывай.
Глава 17
Учитесь на чужих ошибках. У вас не хватит времени, чтобы наступить на все грабли самим.
Мэдди решила заняться стиркой. Она собрала кипу грязной одежды и полотенца и добавила к этому еще и свои испачканные кроссовки.
— Не очень веская причина для получения сушилко-терапии, — заметила Тара, складывая свою чистую одежду в безукоризненно ровные стопки.
— Сушилко-терапии?
— Сладкая, все знают про трюк с обувью в сушилке. На цикле вращения в сушилке ничего нет. — Тара одарила ее улыбкой испорченной девчонки и вышла.