— Вам больно.
Он осторожно потрогал рот.
— Думаю, ничего особенного, но хорошо, что тот парень не достал меня ножом.
Земля качнулась под ногами Хироу. Кит рисковал жизнью — и был ранен. До тех пор он был настолько ловок, что Хироу уверилась в его неуязвимости, но это, разумеется, не так — и она вновь встревожилась.
— Что, неустрашимая мисс Ингрэм готова упасть в обморок при виде крови? — поддразнил он.
Хироу покачала головой и достала носовой платок. Не вид крови смутил ее, она переживала, что пролилась кровь Кита. Его могли зарезать или убить — и сердце Хироу сжималось при этой мысли. Она беспечно путешествовала с этим мужчиной, используя его в своих целях, как удобную вещь, — и оправдывала себя тем, что он, видимо, тоже пользуется ею.
И вдруг все эти хитроумные умозаключения оказались ни к чему. Важным осталось только одно — благополучие Кита. Хироу намочила платок в холодной воде, подошла к Киту и осторожно провела мокрым платком по потекам крови. Это касание внезапно заставило Хироу вспомнить те жаркие поцелуи, и она едва справилась с желанием прильнуть к нему.
Дрожащие пальцы Хироу соскользнули, и она нечаянно мазнула по его губе, Кит слегка застонал. Она сделала ему больно? Внезапно он крепко обхватил ее запястье и посмотрел ей прямо в глаза. Они замерли, жилка на ее руке часто билась под его пальцами, и через минуту он разжал кисть.
— Спасибо, вы скоры на расправу, — сказал он. — Я рад, что вы не уехали.
Его замечание задело Хироу: неужели он считает ее бессердечной, способной оставить его одного сражаться с разбойниками?
— Нападавшие не опознали вас в мужском платье. Убежав, вы поступили бы мудро, потому что именно за вами они и охотились, — пояснил Кит. — Вопрос только в том, где мне потом пришлось бы вас искать, живую и здоровую.
Его откровение глубоко взволновало Хироу, в наступившей тишине она слышала лишь стук своего сердца. Севший голос Кита выдавал его искреннее чувство, задевшее сокровенные струны в душе Хироу. Она не решалась взглянуть ему в глаза, боясь, что он может прочесть ее мысли. Она словно приросла к месту, понимая, что, если сейчас коснется его, неизбежно окажется в его объятиях. И останется там.
Но в то же время Хироу сознавала, что ни к чему хорошему такое желание не приведет. Бесполезно искать таких взаимоотношений — ей надо помнить о своем происхождении и предвидеть последствия. Сердце ее исполнилось горечи, и она отвернулась. Пусть все недосказанное останется с нею, ради Кита и ради нее самой.
Пора заканчивать это путешествие и возвращаться на предначертанный ей путь, в ту жизнь, где нет места Киту Марчанту и подобным ему. Хироу села на лошадь, то же сделал и Кит, и всем сантиментам, похоже, был положен конец. Но когда она взялась за поводья, ее руки дрожали — не так-то легко выбросить все это из головы.
Кит нахмурился, когда заморосил холодный дождь. Хотя пора бы: хорошая погода и так продержалась несколько дней подряд. Однако ехать стало неуютно. Хироу подняла воротник пальто и надела широкополую шляпу вместо кепи, но Кит все же беспокоился за ее здоровье. И когда они наткнулись на домик, обустроенный под деревенскую гостиницу, он устремился прямо туда, надеясь провести остаток дня у пылающего очага.
Что поделаешь, гостиница гостинице рознь. То пища плоха, то хозяин высокомерный попадется, то слуги нерадивы и вороваты и норовят взять с постояльцев деньги за каждый чих. Бывает, номер сдадут грязный, с клопами, или сырой и холодный, даже без намека на удобства.
За обедом Кит понял, какая судьба им уготована в этом частном заведении: здесь могли похвастаться только тлеющим очагом и предложить им непропеченную картошку с заскорузлой бараниной по роскошным ценам. Они потягивали разбавленное водой вино, и Кит, закрыв глаза, мысленно представлял себя в Оукфилде: простая, здоровая пища и горячая ванна. Он вздохнул и посмотрел в свою тарелку.
— Что такое? — спросила Хироу, подняв голову.
Кит покачал головой. Она, должно быть, продрогла до костей, но не жалуется, так пристало ли ему высказывать свои печали?
— Как вы себя чувствуете? Как губа?
Неужели тень тревоги омрачила черты ее лица?
Кит улыбнулся своим мыслям и притронулся к губе:
— Все нормально.
Да, так оно и есть. Несмотря на унылую обстановку, Кит — впервые после того пожара — почувствовал необычайный прилив сил: то ли время вылечило, то ли тот удар, которым он свалил негодяя, а может, и Хироу как-то помогла ему прийти в себя. Воспрянув духом, Кит мечтательно вспоминал свой дом. Не прошло и недели, как он покинул Оукфилд — сумеречный и унылый, но теперь родное поместье представлялось ему раем; он будет счастлив там, если рядом с ним будет кто-то — как Хироу.
Эти раздумья вновь заставили его обратить взгляд на девушку, и Кит нахмурился, увидев намокшие рукава.
— Если вы уже поели, надо снять с вас сырую одежду, — сказал он.
Фраза прозвучала как-то неуклюже, вовсе не так, как он хотел, и Кит предпочел встать из-за стола, чтобы не встретиться с ней взглядом. Он подошел к окошку: сквозь него в комнату пробивался серенький свет, и дождь продолжал барабанить по стеклу.
— Я не хочу, чтобы вы простудились, — пояснил он, и что-то заныло у него в груди.
— Ничего, я закаленная, — сухо проронила Хироу.
Кит отвернулся от окна и посмотрел на нее. Конечно, рост у нее хороший, она выше многих женщин и достаточно ловка, но эти качества сами по себе не способны уберечь от банальной простуды.
— Может, нам стоит воспользоваться каретой.
— Пассажиров почтовой кареты так продувает, что можно и умереть, — заявила Хироу.
— Да, если они сидят на открытой площадке, но я думал нанять крытую карету, чтобы не зависеть от погоды.
— А как же наши лошади? — спросила она. — И, кроме того, мне не нравится сама идея — я не хочу зависеть от кого-то.
Кит нахмурился. Конечно, на лошадях можно быстро сбежать, при необходимости на них можно пробраться по любым дорогам, избегая любопытных глаз, и нельзя не учитывать это важное обстоятельство, особенно после того происшествия в Пайктоне.
— Так и быть, — сказал Кит. — Но если погода совсем испортится, нам придется задержаться.
— Чем быстрее мы доберемся до Лондона, тем скорее найдем книгу и расстроим планы наших преследователей, — запротестовала Хироу.
Кит чуть не вспыхнул, раздраженный ее упорством, но решил не обращать на это внимания. У него сейчас более важные заботы, и они касаются именно того, что осталось недосказанным между ними.
— Те люди в Пайктоне не были одеты в ливреи, — сказал Кит.
Он не верил, что их преследователи как-то связаны со слугами герцога Монтфорда, — иначе его лакеи не стали бы разъезжать в своих приметных костюмах.
— Может быть, они сняли ливреи, чтобы их не узнали.
Кит фыркнул — такой довод его не убедил.
— Или те, в ливреях, поджидают нас на улице.
Кит хотел рассмеяться, но Хироу не шутила. Ее серьезность отдавала такой тревожностью, что он спросил, не ожидая, впрочем, ответа:
— Так сколько же преследователей вы успели насчитать?
Хироу переступила порог комнатушки, принюхиваясь к застоявшемуся воздуху, и вздохнула. Они просили номер с двумя кроватями, но здесь стояла только одна, камин был чуть теплый. Правда, ей случалось видеть места и похуже. Но что поделаешь — если им не хочется ехать в дождь, придется мириться с этим.
Пока Кит ходил звать горничную, Хироу воспользовалась его советом и быстро поменяла брюки и носки. Как можно аккуратнее она развесила свое единственное пальто над камином, хотя в такой сырости вряд ли можно высушить за ночь два огромных пальто и кучу мелких вещей.
Она как раз закончила переодеваться, когда Кит вернулся вместе с горничной, довольно бесцеремонной и ленивой на вид девицей. Она принесла кочергу и помешала угли в очаге, но поленьев в огонь не подложила, пока Кит не догадался предложить ей деньги. Но и после того в комнате не стало теплее. Ночь выдалась темной, и никто не упрекнул бы Хироу за грустное настроение. Но то уныние, что непрестанно сжимало ей сердце, вдруг исчезло, и она словно оттаяла душой. Даже их неприветливое пристанище не могло омрачить ее необычное, светлое чувство.
Они живы, снова вместе — чего еще желать? — думала Хироу. Она исподтишка взглянула на своего спутника — красивый рот, с разбитой нижней губой, так и хочется коснуться его. Она помогла ему снять пальто.
— Вы уже переоделись? — спросил он, и теплота в его голосе согрела Хироу больше, чем жалкое пламя очага. Никто не беспокоился о здоровье Хироу так, как Кит; и не важно, какие на то у него причины, — его хлопоты ей приятны.
Она кивнула в ответ, и Кит начал рыться в своем багаже.
— Тогда забирайтесь в постель, под одеялами теплее. Я не хочу, чтобы вы простудились.
Хироу не стала допытываться, отчего он так волнуется за нее, и залезла под одеяла. Ах, она многое отдала бы сейчас за горячую ванну. Хироу не свернулась клубочком, как обычно, чтобы заснуть, а повернулась и посмотрела на Кита: он, сидя на высоком табурете, снимал ботинки.
Хироу понимала, что надо вежливо отвернуться, но после происшествия в Пайктоне ей трудно было оторвать взгляд от этого мужчины.
Кит надел сухие носки, и Хироу подумала, захочет ли он сменить и брюки. Она покраснела, но не отвернулась, когда он встал со стула, спиной к ней. Он стянул с себя кожаные штаны — короткое нижнее белье прилипло к его ягодицам и мускулистым бедрам, — затем надел другие брюки.
Они, ночуя вместе, никогда не снимали одежды, и Хироу стало интересно, в чем он обычно спит. В ночном белье? Или ничего не надевает? Хироу подавила нервный смешок: еще неделю назад она не стала бы задаваться такими вопросами.
Кит, должно быть, что-то расслышал: он затих в своем углу, видимо отыскивая на полу самое сухое место.
— Что? — спросил он.
Хироу не стала придумывать праздные ответы, а сразу вскочила с постели, откинув одеяла.