Мы решительно отвергали подобную тенденцию, чтобы не Допустить левацких ошибок в работе с Армией независимости.
Мой дядя Хен Гвон тоже отправился в район Чанбая, сформировав две оперативные группы. Он, базируясь на горе за селом Чжиянгай, создал во многих местах Чанбая организации Пэксанского союза молодежи, Крестьянский союз, Антияпонское общество женщин и Детскую экспедицию, вел работу по приобретению оружия и идейному пробуждению масс и, привлекая на нашу сторону местную молодежь, вел с ней военное обучение. В результате его усилий силы Армии независимости в районе Чанбая оказались под нашим влиянием.
Активно развернулась и деятельность по приобретению оружия наряду с подбором бойцов и воспитанием резервов.
В решение проблемы вооружения самый большой вклад внес Чвэ Хё Ир. Он работал продавцом японского оружейного магазина в Телине. В ту пору японцы широко занимались торговлей оружием в Маньчжурии. Они продавали оружие и бандитам, и китайским помещикам. Чвэ Хё Ир окончил лишь начальную школу, но по-японски говорил прекрасно. Когда он разговаривал с кем-нибудь на японском языке, трудно было различить, кореец он или японец. Он был так умен и искушен в японском языке, что не пристало ему быть простым продавцом. Хозяин магазина целиком доверял ему.
Чвэ Хё Ира привлек сначала на нашу сторону Чан Со Бон. Когда мы расширяли свое влияние на Калунь, Чан Со Бон, разъезжая по районам Чанчуня, Телина и Гунчжулина, случайно познакомился с ним. После нескольких встреч убедился, что это честный и справедливый человек. Он помог Чвэ Хё Иру вступить в АСМ и рекомендовал его Ли Чжон Раку. С тех пор Чвэ Хё Ир начал свою подпольную работу в Телине. Поддерживая связь с Ли Чжон Раком, он тайком продавал оружие ротам Армии независимости. Хозяин магазина знал, что продаваемое им оружие попадает в руки корейцев, но смотрел на это сквозь пальцы, интересуясь лишь выручкой от продажи.
Вначале Чвэ Хё Ир продавал оружие китайцам, потом — Армии независимости и, наконец, превратил японский магазин в своего рода специальное предприятие, поставляющее оружие коммунистам. В ходе этого неузнаваемо развивалось и его мировоззрение.
При каждой встрече со мной Ли Чжон Рак и Чан Со Бон не без похвалы говорили, что в Телине привлечен на нашу сторону один славный парень Чвэ Хё Ир. И я тоже втайне стал возлагать на него большие надежды.
В 1928 или 1929 году, точно не помню, Чвэ Хё Ир приехал в Гирин специально для встречи со мной. Это был юноша с миловидным белым лицом, как у барышни. Но в отличие от такой нежной внешности он много пил. Для революционера это был своего рода изъян. Я долго беседовал с ним, обедали мы вместе в гостинице. Он, подражая манере речи деликатной японки, ругал императора и высоких военных и гражданских чиновников Японии и пять национальных предателей — министров Кореи, употребляя без всякого стеснения густые выражения. И я не раз хохотал безудержно, беседуя с ним.
Он жил с женой, которую другие называли с завистью несравненной красавицей, но не проявлял особой привязанности к семейной жизни. Такой холодный был у него характер. Но в отличие от внешнего вида, напоминающего красивую невесту, он проявлял поразительную смелость и стойкую волю в революционной борьбе.
Накануне Калуньского совещания он вместе с женой сбежал в Гуюйшу, забрав более десяти единиц оружия в японском Магазине. Бегство его встретило горячее одобрение, ибо тогда мы форсировали подготовку к созданию небольшой военно-политической организации в качестве переходной меры для формирования постоянных революционных вооруженных сил.
Из докладов товарищей мы узнали, что подготовка к созданию революционной армии завершилась. Я направился в Гуюйшу и воочию убедился в этом: список бойцов составлен приобретено необходимое оружие, определено место для церемонии создания армии и уточнены участники церемонии.
Церемония создания Корейской революционной армии состоялась 6 июля 1930 года на спортплощадке Самгванской школы.
Прежде чем вручить бойцам оружие, я выступил с короткой речью. В ней подчеркивалось, что КРА является политической и полувоенной организацией коммунистов Кореи, созданной для подготовки к антияпонской вооруженной борьбе, и что на основе этой армии будут сформированы постоянные революционные вооруженные силы.
Основная миссия КРА состояла в том, чтобы идти в города и деревни, воспитывать и пробуждать народные массы и, сплачивая их под знаменем антияпонской борьбы, накопить опыт вооруженной борьбы и вести подготовку к организации настоящего вооруженного отряда.
В своей речи я поставил очередные задачи КРА — выпестовать костяк будущего антияпонского вооруженного отряда, заложить в массах базу для действий революционной армии и вести надежную военную подготовку для развертывания вооруженной борьбы.
Мы организовали 1-й, 2-й, 3-й и многие другие отряды в составе КРА.
По моему предложению на пост командира КРА был выдвинут Ли Чжон Рак, имевший большой военный опыт и обладавший высокими организаторскими способностями.
Некоторые историки отождествляют Корейскую революционную армию, созданную группой Кунминбу, и КРА, организованную нами в Гуюйшу, считая их однородными военными организациями. В этом есть свой резон, так как многие члены Корейской революционной армии Кунминбу были вовлечены в нашу революционную армию.
У обеих этих военных организаций было одинаковое название, но была разной их руководящая идеология и миссия.
В армии Кунминбу были отражены внутренние противоречия самой этой фракции, не прекращались противостояние и конфликты в ее практической деятельности. Часто менялись название и командный состав этой армии, и трудно было даже определить, какая она организация на самом деле.
А основанная нами КРА явилась политической и полувоенной организацией, которая руководствовалась идеалами коммунизма и занималась как массово-политической работой, так и военной деятельностью.
При создании КРА мы серьезно обсуждали вопрос о ее названии. Все товарищи активно участвовали в обсуждении. Говорили, что нужно именовать по-новому первые вооруженные силы, создаваемые коммунистами в Корее. В ходе обсуждения предлагались многие варианты.
Тогда я уговорил товарищей, чтобы они согласились назвать нашу армию Корейской революционной армией, используя имя армии Кунминбу.
Объяснение этому я дал такое, что и при создании Союза свержения империализма мы выбрали такое название, избегая слов, пахнущих коммунизмом, с тем чтобы не задевать нервов националистов. Если организуемая нами армия будет носить имя «Корейская революционная армия», то она не будет противной националистам и сможет действовать беспрепятственно.
И в самом деле позже имя «КРА» создало нашей армии немало благоприятных условий в ее деятельности.
Из КРА были сформированы многие мелкие группы и были направлены в разные места. Внутрь Кореи тоже было послано несколько групп.
В то время мы направили в Корею мелкие группы революционной армии с целью не только заложить в массах базу вооруженной борьбы и добиться подъема революции в стране, но и уточнить возможность развертывания там вооруженной борьбы.
Мы решили организовать одну небольшую оперативную группу из людей, не успевших участвовать в церемонии создания КРА, включая Ли Чжэ У, Кон Ена и Пак Чжин Ена, и послать ее внутрь Кореи. Эта группа получила задание пробраться в район провинции Северный Пхеньан по Ранримскому горному хребту через Сингальпха и создать революционные организации среди широких масс. Командиром группы был назначен Ли Чжэ У.
Уже в 1928 году мы дали этим людям, действовавшим в окрестностях Фусуна и в местностях под горой Нэдо, задание переместить опорный пункт своей деятельности в район Чанбая, где живет много корейцев. Приняв это задание, Ли Чжэ У передвинулся в уезд Чанбай, объединил массы в организацию и, проникая даже внутрь Кореи, вел деятельность по повышению сознательности масс.
Мы решили также организовать другую оперативную группу во главе с моим дядей Хен Гвоном, включив в нее Чвэ Хё Ира и Пак Чха Сока, и направить ее в Корею. Эта группа получила задание переправиться через реку Амнок из Чанбая и выступить до подступов к Пхеньяну через Пхунсан, Танчхон и Хамхын.
Пак Чха Сок был включен в эту группу с учетом его дружеских отношений с дядей Хен Гвоном. Пак вел подпольную работу в деревне окраины города Гирина под вывеской учителя. Зимой 1928 года он вместе с Ке Ен Чхуном и Ко Иль Боном участвовал в работе по созданию революционных организаций в районе Фусуна. Тогда он и стал закадычным другом моего дяди Хен Гвона по какому-то случаю. Узнав, что мой дядя отправится в Корею, Пак Чха Сок вызвался идти вместе с ним. Мы поняли его желание и охотно приняли его предложение.
Бойцы КРА, отправившиеся в назначенные места, развертывали повсюду свою работу мужественно и разумно.
Среди бойцов армии, действовавших в районах Сипинцзе и Гунчжулина, был человек по имени Хен Дэ Хон. Он был арестован полицейскими в ходе подпольной работы с массами в Сипинцзе и увезен в Чанчунь. В момент ареста он тайком передал товарищу свое оружие. Полицейские подвергли его варварским пыткам, требуя сказать, где он спрятал оружие. Он «признался», что зарыл его в землю под тополем около какой-то железнодорожной станции. Он при этом подумал, что такое «признание» даст ему шанс на побег. Полицейские, обманутые им, посадили его в поезд и направились к тому месту, где он «закопал» оружие.
Когда поезд мчался, он уничтожил двух полицейских-конвоиров наручниками, в которые они его заковали, и выскочил из поезда на ходу. Ползком добрался он до Калуня и связался с революционной организацией. Здесь товарищи с трудом сняли с него наручники, распилив их напильником.
Даже после такого страшного испытания он снова направился в Гунчжулин, когда хоть немного поправился. Там он на сей раз был схвачен японскими полицейскими. Гунчжулин был сеттльментом, который японцы отняли у Китая, и находился под их контролем. Хен Дэ Хон стойко боролся и на суде. Он был приговорен к пожизненному заключению, изнывал в Содэмунской тюрьме в Сеуле и умер от недуга, нажитого в результате варварских пыток японских палачей…