Ушел от меня Эл незадолго до одиннадцатого удара колокола, озадачив списком того, что стоит прочитать по магии в первую очередь. А я… Я осталась наедине со своими мыслями и нехорошими предчувствиями.
В постели вертелась долго, не могла уснуть. Наконец, когда колокол пробил полночь и я вроде как смежила веки, в окно поскреблись. Проникновенно так, выразительно.
Миг — и я была уже у подоконника. Все же навыки просто так не исчезают. В том числе и молниеносно просыпаться, и двигаться бесшумно. Когда я очутилась у окна, даже занавеска, которой некогда подзакусила с большой голодухи моль, не шевельнулась.
Пригляделась, ожидая увидеть на такой высоте над землей летуна на метле. Как-никак все же последний этаж общежития. Он был хоть и ниже, чем шпиль главной башни академии, но, чтобы разбиться в лепешку, случись выпасть из окна, — хватит. Причем после приземления таким способом будет весьма сложно понять даже расу трупа, не говоря об остальном, ибо отбивная получится ну очень качественной.
Но никого не было. Ни на метле, ни просто парящим. Зато имелась отчаянно вонзившая клыки в карниз зая.
Я поспешила открыть окно.
— Фых… Еле до тебя добралась, — выдохнула Кара, усаживая свой упитанный зад на подоконник.
На мои «ты где была?» и «зачем было жрать все масло у повара?» пушистая лишь мечтательно закатила глаза и произнесла:
— Ты ничего не понимаешь… Я влюбилась…
— И что с того?
— И у меня слегка разыгрался аппетит…
— Слушай, а когда твой аппетит пройдет? — Меня интересовали проблемы более прозаические. Каша без масла все же так себе.
Но вместо ответа Кара выдохнула:
— А какие у него глаза… Какие уши… Я влюбилась в этого эльфа!
Я закашлялась, но Кара и ухом не повела, мечтательно глядя на луну. А я поняла, что если не лягу сейчас спать, то завтра буду почти трупом. И потому, оставив влюбленную медитировать на подоконнике, легла в постель. Что удивительно, в сон провалилась мгновенно. А вот утром меня разбудил не набат, а удар в дверь. Ощутимый такой удар, от которого петли вырвало с корнем. Я успела вскочить с кровати, когда сильные руки схватили меня за рубашку, приподняв от пола так, что даже ступни беспомощно болтались в воздухе.
— Надо было дать им тебя спалить! — раздался злобный рык, и меня встряхнули, как кутенка.
ГЛАВА 5
Я была в корне не согласна ни с такой постановкой вопроса, ни с положением… тела. Хотя меня схватили и не за саму шею, а за грудки, но ворот нательной рубашки здорово врезался в горло, мешая дышать.
Ех… Была бы я приличной барышней, Риг отделался бы расцарапанным лицом. Ну, может, парой синяков на ногах. Или куда достали бы мои дрыгающиеся в воздухе ступни. Но светлому не повезло. За моими плечами был многолетний опыт удирания. Да, дралась я не очень, а вот бегать и выворачиваться из захвата…
Пальцы, сведенные и напряженные, пикой ударили в горло светлому, заставив его на миг потерять концентрацию. Кулаком второй руки я саданула по подставившейся челюсти. Хватка ослабла, и, едва мои ноги коснулись пола, я не преминула еще что есть силы врезать пяткой по колену. Противник, увы, попался крепкий и, вместо того чтобы ожидаемо упасть и взвыть от боли, ринулся на меня, прижимая к окну.
Миг — и я оказалась с заломленной рукой в позе бабки, полющей грядку. Моя щека впечаталась в подоконник, а сверху еще и светлый навалился. Демонски злой светлый.
Зая, мирно продрыхшая на подоконнике всю схватку, была крайне удивлена, когда я, схватив ее, сонную, за упитанный зад, прижала к бедру Ригнара. Но мне повезло! Кара, то ли спросонья голодная, то ли все же сориентировавшись, чего от нее хотят, сделала коронный «ням!».
А что? В борьбе за свободу все средства хороши, в том числе и клыки. И не важно, свои они или чужие. Главное, чтобы кусь был хорошим.
Риг вздрогнул от боли. Я бы, может, посочувствовала ему, если бы он так не выламывал мне руку. И ведь не отпускал несмотря ни на что.
Я была в бешенстве. И где это таких непрошибаемых только делают? Любой дознаватель уже бы орал благим матом и разжал руки, а этот лишь отшвырнул Кару в дальний угол комнаты, где она подозрительно затихла.
Локтем свободной руки я наугад двинула назад. Попала. Знать бы еще куда. Судя по тому, как дернулся Риг, — в очень болезненное место.
Я повторила удар с удвоенным рвением и смогла-таки выкрутиться из захвата.
Вот только к двери мне было не прорваться. Но я и от окна сейчас не отказалась бы. Кара ведь как-то сюда залезла. Значит, и я слезть смогу. Наверное.
Не успела вскочить на подоконник, как меня с него резко сдернули, и я полетела на пол головой вниз. Ноги автоматически согнулись в коленях и… обвили шею наклонившегося светлого.
Риг с таким оригинальным ожерельем в виде меня не успел распрямиться, когда я изо всех сил стиснула бедра и принялась душить его ногами. А что, раз руки у меня до этого паразита коротки, то, как говорится, чем богаты, с тем и в бой.
Светлый отчего-то был решительно против умирать. Захрипел. Попятился и… запнулся о собственноручно выбитую дверь. Упали мы вместе.
Причем приложились знатно. Оба. Хотя мне относительно повезло, я оказалась сверху. Правда, ненадолго. Меня тут же подмяло под себя тяжелое накачанное тело. Безднов светлый! Да ему никакой магии не надо, чтобы отправить меня к праотцам.
Горло схватила рука, и сиплым после короткого (всего-то дюжину ударов сердца занял!) боя голосом он произнес:
— Дернешься — сломаю шею.
Я сразу поверила и даже трепыхаться перестала. И дышать тоже. На всякий случай.
— А теперь ответь мне: зачем ты отправила их в бездну?
— Кого? — прохрипела я.
— Не притворяйся!
Мою голову чуть приподняли от пола и приложили. Пока не сильно, но ощутимо, предупреждая: не заговоришь — будет хуже.
— Я не знаю, о чем ты! Мне вообще в бездну нельзя соваться! Клянусь! — Я сипела из последних сил, а перед глазами уже кружили черные мошки.
Хватка ослабла, и я смогла сделать глубокий вдох.
— Поклянись, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что Лармора, Нартона, Ролло, Свейна и Тормода несколько ударов колокола назад утащило в бездну!
Лицо Ригнара нависало над моим. Синие глаза почти почернели.
Я сглотнула, буквально всей кожей ощущая, как в нем клокочет ярость. Одно мое неверное слово, движение — и она выплеснется наружу, сметет, изломает…
Но клясться, что я вообще не имею никакого отношения к случившемуся, было бы опрометчиво и глупо. Ведь одно то, что эти пятеро угодили куда-то вместе сразу после нападения на меня, говорило само за себя.
— Я не утаскивала их никуда. И не знала, что кто-то задумал такое. А слышу об этом впервые от тебя. Клянусь. И если я лгу, то пусть умру сейчас же.
Риг напряженно замер, его тело словно превратилось в камень. Тяжелый такой камень. Еще немного — и он станет моим надгробным. Светлый цепко вглядывался в мое лицо, ища признаки мучительной смерти, и… не понимал, почему она не наступает.
— Ну, убедился, что я не причастна к тому, что твои дружки где-то всю ночь шлялись? — В моем голосе было столько яда, что его можно было сцеживать ведрами.
— Да, — выплюнул светлый.
— Мог бы сначала у этой «великолепной пятерки» спросить, кто на них напал, а не врываться ко мне, громя комнату.
— Не мог, — сквозь зубы процедил Риг. — Они сейчас без сознания. В лазарете. Выживут или нет — целители пока сказать не могут.
Вот дохлый гаак! Ну почему мое везение как необъезженная виверна? Несет недолго и все сбросить норовит.
— Слушай! Я, конечно, понимаю, что тебе удобно и все такое. Но, может, ты все же слезешь с меня?
Я уставилась на Рига, который проходил стадии осознания от «нет, врет!» до «неужели правда?». Любопытно, дойдет ли до раскаяния? Увы. Вместо этого он устремил взгляд куда-то выше моей головы. А потом резко скатился на пол. Я выдохнула, села и, насторожившись, обернулась ко входу.
М-да… Проем моей двери украсил венчик из любопытных лиц. Заспанных, с всклокоченными волосами (у кого они были), но с азартно блестевшими глазами.
Ясно! Кадеты ждали развития событий затаив дыхание. В полнейшей тишине.
Какие тут, однако, деликатные зрители… Боялись потревожить.
А потом сообразила, в какой позе нас застали. А с учетом того, что на друг друга мы сипели и шипели… Интересно, удушение могло сойти со стороны за предварительные ласки?
— Представление окончено, — отчеканил Риг, распрямляя плечи.
— И ты ее не убьешь? — разочарованно спросил чей-то голос.
Кажется, все всё поняли правильно. А жаль. На репутацию мне было плевать, а вот на выволочку от ректора — нет. Второй день подряд…
— И не думал. Мы уже все выяснили.
И этот… паразит уверенно пошел к выходу. Ага. Сейчас!
— Нет не все! — Я тоже встала.
Одернула рубашку, которая была хоть и длинной, почти до середины бедра, но мятой и частично порванной.
Светлый на мое заявление медленно обернулся.
— А кто мне дверь чинить будет?
Тут из глубины коридора донеслось:
— Какой хороший вопрос. — В проеме нарисовался комендант.
При появлении этого драконистого типа кадеты побледнели и моментально растворились в воздухе. Пара вдохов — и в коридоре уже никого не было. Я могла бы поспорить на золотой, что сейчас все бывшие зрители резко залегли в кровати и досматривают последние утренние сны.
— Итак, что произошло? — Дракон перевел взгляд с меня в порванной рубашке на Рига, чей вид тоже был далек от идеального.
— Я хотел поговорить и… — хмуро начал светлый.
— …И нечаянно вынес дверь, — перебила я.
Нет, как пострадавшая, я не отказалась бы от мести светлому. Но, если комендант сейчас начнет разбираться и задавать множество вопросов, я могу не успеть спрятать Кару. Зая как раз начала приходить в себя. А я не думаю, что демоны бездны, пусть и в пушистом обличье, разрешены кадетам в качестве домашних питомцев.