– Я ищу туфли.
Инспектор, похоже, примчался сюда не побрившись и не причесав свои жидкие волосы. Он назвал свое имя, но она сразу же забыла его, даже если расслышала. В памяти осталось лишь звание – старший инспектор. Он внимательно посмотрел на нее, потом подошел ближе и сказал:
– Я найду туфли. Оставайтесь в машине.
Она кивнула и снова уселась. Инспектор повернулся к молодому офицеру и объяснил:
– У нее шок. Поищите ее туфли. Если они не рядом с тем ублюдком, дайте их ей.
Туфли нашлись под машиной, но были все в крови.
В больницу ее внесли на носилках, хотя она говорила, что это лишнее. По дороге медсестра задавала ей вопросы, она отвечала. Ответы она тут же забывала. В какой-то момент она вспомнила:
– Ой, надо вернуть полицейскому пальто.
Потом поняла, что лежит под одеялом, а пальто исчезло. Туфель тоже не было, ни на ногах, ни рядом.
В больнице ее тщательно обследовали, взяв образцы и анализы, извинившись за эту необходимую процедуру. Всех, кто заходил к ней в палату, удивляло то, что у нее не было никаких поверхностных ран, кроме синяка и царапин. Когда установили, что у нее нет кровотечений или ранений, помимо сотрясения, ей разрешили принять душ. С нее стекала рекой розовая вода и омывала ее ноги, и она начала понимать, почему они удивлены и растеряны.
Когда она наконец увидела свое отражение в зеркале, то почти не обратила внимания на бесцветную опухшую щеку из-за волос. Седое пятно, в форме пики надо лбом увеличилось в три раза. «Что со мной происходит?» – спросила она у отражения. Она надела бумажную сорочку, которую ей оставили, и села ждать, что будет дальше.
Вскоре появился тот же самый инспектор. Он тоже выразил удивление, что ее не разорвали собаки.
– Собаки? – спросила она.
– Определенно. Разодран когтями и растерзан на куски, и поскольку у вас под ногтями частицы его кожи, думаю, мы можем исключить вас из предполагаемых преступников. Мне интересно, не было ли у вас с собой собаки. Может, она ездит с вами, поскольку это напоминает реакцию стаи на что-то, типа другой собаки, лая, запаха…
– Собаки… – повторила она. Глупости какие-то. – Нет, у меня никогда не было собаки.
– Мда, – разочарованно протянул инспектор. – Ну ладно, неважно. У меня есть подозрение, что то, что на него напали у двери машины, случайно спасло вам жизнь – он отвлек стаю от нападения на вас.
Его постигла справедливая участь – он местный насильник, который все ускользал от нас. Детали нападения совпадают, на него заведено дело. Вы были бы его шестой жертвой, – он посмотрел ей в глаза. – Вам повезло, мисс Вулпес. Он не добился своего, и больше никогда вас не побеспокоит. И никого другого.
Инспектор протащил пластиковый стул через палату и сел перед ней.
– Пожалуйста, даже если вы многого не помните, расскажите, что осталось в памяти.
После того, как она рассказала все, что смогла вспомнить, инспектор отпустил ее к деду. Тот принес с собой ее одежду, которую ей передали в комнату, где она переоделась. Ни пальто, ни туфель не было. Наверное, их забрала полиция.
Как только она вошла в комнату, Децебал встал. «Дежа вю» – словно она снова была в аэропорту, когда только прилетела домой. Рядом с ним сидела женщина в полицейской форме. Дед обнял Руксану крепче, словно в последний раз, и заплакал. Женщина держала пальто и туфли. На пальто были пятна засохшей крови. Остальная одежда, разодранная в клочья, останется в полиции в качестве улики.
Их с дедом привезли домой на полицейской машине. Ее машина пока тоже оставалась в полиции. По дороге домой она решила, что версия инспектора не имела смысла. Если ее одежда тоже была порвана, почему у нее не было порезов на теле, как у… она на мгновение заколебалась. Назвать ли его жертвой? И на секунду она представила растерзанное тело, которое она видела, сидя в машине.
Дома Децебал снова ее обнял. Он уже успокоился и старался держать себя в руках. Обняв ее за плечи, он тщательно ее осмотрел. Казалось, хотел о чем-то спросить, но потом просто взъерошил ей волосы.
– Если ты так и будешь получать травмы одну за другой, то уже до тридцати лет станешь абсолютно седой старой дамой.
Дед усадил ее за стол, и заставил съесть остатки рагу, что он приготовил, и выпить вина.
В спальне он заговорил о том вечере и, казалось, не мог остановиться.
– Мне пришлось искать тебе одежду, чтобы принести в больницу, так что тут я выложил твою ночную рубашку. Теперь отдыхай, дорогая. Они дали мне какое-то снотворное, если понадобится. Завтра у тебя на щеке будет огромный синяк, но кости, говорят, целы. Наверное, тебе придется сделать еще прививки от бешенства, и если хочешь, я сменю тебе повязку, пока ты не легла спать, но мне не сказали, где тебя покусали и насколько серьезно и я…
– Меня не покусали. Нет.
– Но мне сказали, что там были собаки.
– Знаю. Но если и так, меня собаки не покусали. Они напали на мужчину, который пытался…
Слово «насиловать» вспыхнуло у нее в голове. Она не могла его произнести. Тогда она и пережила шок, поразивший ее, словно гроза. Она содрогнулась всем телом и внезапно разразилась слезами, рухнув на пол, словно тряпичная кукла.
Децебал взял ее на руки и качал, тихонько повторяя снова и снова:
– Невероятно.
И она знала, что он прав.
Распространение
– 1 –
Нью-Йорк.
15 дней после события В.
– Профессор Лютер Суонн? – спросил крупный мужчина в черном костюме, темных очках и с проводком за ухом. Рядом стоял его напарник, похожий на него как две капли воды. Еще один, почти неотличимый от них, стоял у открытой двери дымчато-серой «Краун Виктории».
Суонн замер, так и не вставив ключ в замок своей «Тойоты Приус». Он уже догадывался, кто эти люди. Наверняка из ФБР или еще похлеще. Вот ведь принесла нелегкая. Допрыгался.
– Я Суонн.
Первый развернул кожаную «корочку», и Суонн сразу обомлел, успев прочесть одну лишь аббревиатуру.
АНБ.
– Будьте любезны проехать с нами, – произнес агент бесстрастным тоном. Такого небось улыбнуться и не заставишь – кожа на лице треснет.
– У меня неприятности? – поинтересовался Суонн.
Второй мужчина подошел ближе с другого бока.
– Дело срочное, профессор, – сказал первый агент. Это была не просьба.
– 2 –
– А, профессор Суонн, – приветствовал его какой-то незнакомец, которого Суонн видел впервые в жизни, – благодарю, что откликнулись так оперативно. Присаживайтесь.
Ошеломленный, Суонн аккуратно присел в дорогое кожаное кресло и огляделся. Синий ковер с вышитым белоголовым орланом. Знаменитый письменный стол. Закругленные стены. Государственный герб на стене.
Он оказался в Овальном кабинете – с ума сойти! – но напротив него сидел не президент.
– Это из-за происшествия в больнице? – уточнил Суонн.
Человек подождал, пока агенты нацбезопасности вышли из кабинета, прикрыв за собой дверь. Он закинул ногу на ногу, взял с приставного маленького столика толстую синюю папку, мельком заглянул внутрь, захлопнул ее и положил на колени.
– Вы знаете кто я? – спросил мужчина.
– Нет, сэр. Но меня привезли агенты национальной безопасности, выходит… вы их начальник?
– Я Билл Габриэль, глава аппарата Белого дома.
Суонн откашлялся.
– Прошу прощения, я не очень сведущ в национальной политике.
Габриэль махнул рукой.
– Как и большинство тех, кто ей занимается.
Суонн даже не нашелся, как отреагировать на эту изящную шутку.
– Профессор, – продолжил Габриэль, – введу вас в курс дела. Я изучил досье Майкла Фэйна и стенограммы ваших недавних показаний.
Суонн кивнул и стиснул подлокотники кресла.
Габриэль склонил голову набок.
– Я в курсе, что доктор Фельдман звонила вам по поводу инцидента в Лос-Анджелесе.
– Да, только я мало что знаю о…
– Тот случай не единственный.
От этих четырех простых слов Суонн ошарашенно смолк.
– На самом деле, таких случаев было еще три, – сообщил глава аппарата Белого дома.
– В Лос-Анджелесе?
– Нет. Один в Чикаго, один в Сент-Мартинвилле, Луизиана, и совсем недавно в Провиденсе, Род-Айленд.
– Господи… Такие же, как с Фэйном?
Вместо ответа Габриэль спросил:
– Что вы знаете о случае в Лос-Анджелесе?
Суонн откашлялся.
– Почти ничего. Я пытался что-нибудь узнать, даже вылетел туда, но полиция отказалась со мной общаться.
– Что вам все-таки удалось узнать?
– Что появился еще один… еще…
Габриэль подбодрил его натянутой улыбкой.
– Профессор, по-моему, уже поздно бояться произнести это слово. Пора признать, что мы имеем дело с вампирами.
Даже сейчас, даже после всего, что произошло, Суонну было трудно сдержаться, чтобы не вздрогнуть при этом слове. Однако он кивнул и повторил.
– Вампиры, боже.
– Лос-Анджелес, – напомнил глава аппарата.
– В газетах писали, что было четыре убийства, но если бы не звонок доктора Фельдман, я бы даже не обратил внимания. Она рассказала, что какая-то женщина вышла из комы, взбесилась и убила несколько человек. Насколько я знаю, полицейские ту женщину еще не поймали. – Он помолчал. – Во всех газетах писали, что жертвы были обескровлены, у них вырвано горло, тела обезображены. Когда та репортерша, мисс Нитобе, обнародовала происшествие с Майклом Фэйном, лос-анджелесские газеты тут же уцепились за эту новость и заявили, что у них произошел аналогичный случай. Доктор Фельдман тоже так считает.
– А вы?
– Я не знаю. Людям свойственно преувеличивать. Я имею в виду, вы газеты видели? Все только и судачат, что об одних вампирах. Некоторые даже про оборотней и зомби рассказывают, с ума сойти можно.
Габриэль поджал губы.
– А вот что есть на самом деле, – сказал он. – Подозреваемая – некая Анелия Стоева, пятьдесят семь лет, незамужняя, сотрудница клининговой компании. Сорок четыре дня назад она отпросилась с работы по болезни и, направляясь в аптеку за прописанными антибиотиками, попала в серьезную аварию с участием трех автомобилей на бульваре Сепульведа. Один водитель погиб на месте, мисс Стоева и третий водитель были госпитализированы. Кстати, третий прошел курс лечения и был выписан, но впоследствии помещен в военный госпиталь и сейчас находится под наблюдением.