Как только я убрал троих копов с порога, я очутился в комнате и упал ничком. Как я уже сказал, я не пуленепробиваемый. И по инерции далеко не пролетишь. Боль пронзила меня еще сильнее, когда я упал прямо в хозяйскую спальню, прихватив стул, стоявший перед прилегающей ванной. Комната выглядела роскошно, но разглядывать ее времени не было. Я был ранен, истекал кровью, нужно было выбираться и уходить от копов в комнате и тех, что я сшиб по дороге.
В комнате было слишком много запахов: я чуял полицейских, запах каждого тела, от пота до одеколона и пенки для волос, сигаретный запах, пару сигарет раскурили еще до прихода на место преступления, и запах трупа, который лежал на кровати.
Эдвард Блевинс любил тусоваться, гулять и, клянусь, при других обстоятельствах он мне может даже и понравился бы. Перед тем, как прийти сюда, я кое с кем переговорил, и мне рассказали, что сын представителя шестого избирательного округа штата был щедрым малым, не скупился ни на деньги, ни на наркотики. Он был сообразительным, любил делиться богатством и имел страсть к азиатским девчонкам. Поэтому у нас было много общего когда-то. Конечно, то, что в ту ночь он был с моей сестрой, могло испортить настроение.
Я опоздал, чему свидетельствовало множество копов повсюду. Понял это, как только появился в его доме. Он был единственной моей зацепкой, поэтому пришлось прорываться. Блевинс был мертв, конечно. Разорван на куски. То же самое, что и с предыдущей жертвой – некоторые части отсутствовали, те же, что и в прошлый раз. Может, живым он и был красив, но сейчас лицо было объедено, глазницы пусты, не было языка, сердца. Если бы у меня было время проверить, то, наверное, обнаружилось бы отсутствие печени и пениса. Может, и еще каких-то органов, но все тела имели много общего.
Он был мертв. Если все шло по тому же сценарию, как и в других убийствах, когда все начиналось, он был еще жив. Предыдущая жертва прожила десять минут после начала кормежки. Убийца любил поиграть со своей пищей.
Я вскочил и запустил тумбочкой в копа, который хотел меня схватить. Она ударила его прямо в пуленепробиваемый жилет. Кажется, эта штука от мебели не помогает. Он упал навзничь и не вставал. Я потянул носом воздух – тот же самый запах соли, корицы и чего-то немного протухшего, точно такой же запах. А под ним я чуял Блевинса, его внутренности, его выделения. И Анну, я чуял ее запах тоже. А еще страх.
– 6 –
Слушайте, я этого не хотел. Я с таким трудом пытался приспособиться к переменам в жизни, продолжать жить, будто ничего не изменилось. Покрасил волосы в черный, подстригся покороче, потому что они растут, как в последний раз, без остановки. Раньше, до комы, мне не приходилось бриться, но после мне пришлось бриться, словно волосатому греку.
Серьезно, к четырем часам после полудня я уже замечаю щетину. Да, и волосы все белого цвета. Анна стала звать меня маленьким Чиа Пет[10]. После первого миллиарда раз это было смешно, а после – уже не очень.
Я пытался жить дальше. Приспосабливался. Быстрее, сильнее, круче – помните такое? Вскоре местные воротилы смекнули, что неплохо бы иметь под рукой домашнего вампира для устрашения конкурентов. Я получал неплохие деньги, и у меня было больше свободного времени. Черт, я даже пошел учиться, потому что у меня завелись деньги, и я мог себе это позволить. Анна была умницей и получала стипендию. Мне же, недотепе, пришлось по старинке платить. Словом, приспосабливался.
А потом появилось кое-что еще. У меня были бы серьезные неприятности, ведь хотя я не афишировал изменения в жизни, скрыть их полностью тоже не мог. Но мне повезло, что меня обследовали врачи Этан Леббон и Мэгги Руис – как раз когда произошло первое убийство. Там были свидетели, поэтому мне повезло дважды. Пока добрый доктор осматривал меня по просьбе Мэгги Руис, кто-то, по описанию похожий на зеленую длинноволосую обезьяну с клыками, набросился на вышибалу одного из местных баров. Что за описание? Бабушка рассказывала нам истории о зеленых великанах-людоедах. Иногда они были красавцами, потом превращались в чудовищ. Так вот это описание как раз совпадало с их обликом. Людоеды. Может, это был случай, подобный моему: рецессивные гены, вирусы… А потом я узнал, что кого-то убили. Парень просто выполнял свою работу, это существо выскочило из переулка у выхода из бара и напало на него. Люди видели, как он пытался отбиваться, ударил по физиономии раза четыре или пять, но тому было плевать. Потом оно поволокло парня за руку в переулок. Как только парень начал кричать, по-настоящему орать, вызвали полицию. Кажется, не нашлось храбреца побежать в темный переулок и помочь. Я бы тоже не стал, учитывая, что я слышал про эту тварь. Как бы там ни было, у вышибалы впоследствии не оказалось тех же органов, как и у Эдварда Блевинса. Когда прибыли копы, тварь уже расправилась с парнем и исчезла.
Когда это произошло, Руис прямо атаковали репортеры. Откуда-то они узнали, что она в городе. Угадайте, кто был у нее, когда они до нее добрались? Конечно, я. Не знаю, догадались ли они, что я вампир, или где-то существует доступная им база данных, но мне сунули под нос микрофон и задали кучу вопросов, причем все орали одновременно. Что вы думаете об убийстве? О каком убийстве идет речь? Пожалуйста, уберите эту штуку от моего лица. Только что произошло убийство, человек по имени Джаред Баксли был расчленен и некоторые его органы исчезли. Что вы об этом знаете? Я знаю то, что вы мне только что рассказали. Что вы об этом думаете? Что я, по-вашему, должен думать? Это отвратительно. Значит, вы не поедаете свои жертвы? А кровь пьете? У меня нет жертв, я не пью кровь и питаюсь продуктами, которые продаются в магазинах.
Вопросы, наверное, продолжались бы, но Руис прекратила интервью и выпроводила меня. Опять же, не знаю, как они узнали, что я вампир, но, к счастью, им было неизвестно, где я живу. Когда я вернулся домой, никто с камерами ко мне не ломился.
Многие тогда сохраняли нейтралитет по вопросу о вампирах. Многие пошли дальше и говорили, что вампиры – такие же люди, пострадавшие, и должны иметь такие же права, что и остальные. Мое мнение? Обеими руками «за». Мало кто считал вампиров безвредными, до тех пор, пока эта маленькая история не попала в новости и не произвела фурор. Едва ли это было единственное преступление в Сан-Франциско в тот день, но оно стало хитом новостей страны. Я хорошо помню, что представитель штата Иллинойс Уильям Блевинс был среди первых, кто призвал к регистрации вампиров. Он также призвал относиться к ним, как к потенциальной угрозе, пока ситуация не вышла из-под контроля – если уже не вышла. Уильям Блевинс. Отец покойного Эдварда Блевинса.
Я не детектив, но сразу все понял. А знаете, что? Как бы это ни было удивительно, это заговор. Сына Блевинса убили за выступления папочки. А мою сестру похитили. И между этими двумя убийствами было еще, по крайней мере, три смерти, каждая как-то связана с вампирами.
Вторым был епископ, который называл вампиров демонами. О нем я услышал от Рио, который, в свою очередь, узнал о епископе из новостей. Он был из Юджина, штат Орегон, не мои родные края, но довольно близко от дома, то есть хорошее местечко, чтобы проверить, не там ли держат Анну.
Анна исчезла через два дня после того интервью. Она позвонила мне и сказала, что кто-то ходит вокруг нашего дома. Я был на работе, выполнял поручение босса совсем недалеко от дома. Когда я вернулся, Анны не было, и дверь раскурочили. Родителей тоже не было, они уехали в отпуск. И хорошо, подумал я. Зеленая обезьяна похитила Анну, только ее одну.
Дальше идет моя любимая часть: чудовище оставило мне записку на кантонском диалекте. Не просто словами – китайскими иероглифами. Я даже по-китайски не читаю. Пришлось тащиться к Рио, где его мать перевела мне записку. Рио – теперь мой герой и его мама тоже. Они всегда мне рассказывают новости. Я жутко перепугался, когда Анна пропала. Решил, что буду ее искать. Я зашел к Рио, потому что мне был нужен перевод, и его мама взглянула на записку и рассказала, что в ней.
«Твоя сестра у меня. Ты назвал меня отвратительным. Держись подальше, если хочешь увидеть ее живой».
Она посмотрела на записку, потом на меня и добавила:
– Тут подпись «Демон – кровосос». Вообще тут написано Си-Сю-Куи, но я ведь перевожу. Это одно и то же.
Я видел, что Рио хочет мне что-то об этом сказать. Может, что это круто, как любое имя, которым что-нибудь подписывают. Рио – большой любитель аниме и любит хорошую историю про чудовищ. Он немного испугался, когда я подхватил вирус. А потом все спрашивал, как я его получил. Я решил, что он не прочь и сам заразиться, словно не было тех многих, кто заболел, но не изменился.
Некоторые вещи не меняются с годами. Не скажу, что в Чайнатауне нет полиции. Есть. Но не по каждому поводу туда обратишься. Я подозревал, что это непростая записка. Знал, что переговоров между мной и тварью, которая похитила сестру, не будет. Он хотел, чтобы я не вмешивался. Мне не верилось, что он не обидит сестру. Я вернулся в квартиру и принюхался к его запаху. Потом даже нашел улику в виде густой пряди грубых зеленых волос. Густая, тяжелая, темно-зеленая шерсть. Натуральная. Я попытался запомнить запах, потом начал поиски.
Я, наверное, отмахал половину Сан-Франциско, пытаясь выследить этот запах, когда Рио сообщил мне про нападение на епископа в Орегоне. Мне не удавалось найти свежего следа, но существо крутилось где-то здесь. Запах ощущался везде. Отправившись в Орегон, я тоже мгновенно отметил тот же запах, и когда уезжал – тоже.
– 7 –
В общем, Блевинс был мертв. Сестра была здесь, похоже, опять в качестве приманки, а теперь исчезла вместе с зеленой тварью. Я посмотрел на копов, они на меня, и выпрыгнул из окна, визжа, крича и молясь, чтобы не переломать ноги, когда долечу до земли.
Знаете, кошки всегда приземляются на лапы? Это не про меня. Я приземлился на спину, врезался в патрульную машину и проломил ее. Переднее стекло разбилось, окна тоже, фары погасли и завыла сирена. Я спрыгнул с машины, отполз на четвереньках и похромал прочь. Слава богу, что шел дождь.