– Что с тобой?
Я посмотрел на Лайзу и отошел от нее. Она беременна. Мне не хочется причинить ей вред, если мой организм вдруг инстинктивно настроится на кормежку.
– Что-то я плохо себя чувствую. Мне лучше уйти.
– Джон, может, присядешь? – забеспокоилась она.
– Я не могу рисковать. Ты и ребенок. Тебе нельзя быть рядом со мной, если что пойдет не так.
Когда я это сказал, ей словно дали пощечину. Помните, я говорил, что Лайза не умеет лгать? У нее не получается. На ее лице сразу появляется виноватое выражение, что вызывает у нее бесконечные страдания. Ей не только не нравится лгать, ей больно. И теперь на ее лице было то самое виноватое выражение.
– Джон, прости.
– Что?
Комната двинулась на меня, накренилась вправо, и я не мог сосредоточиться. До этого момента я думал, что просто устал. Мне и в голову не приходило, что меня могли отравить. Пиво в стакане. Мог бы и догадаться. Лайза была похожа на меня, и скорее предложила бы бутылку или банку, чем налила в стакан.
– Меня заставили, Джон. Сказали, навредят ребенку.
Она плакала. Черт, она плакала, на глазах появились слезы, она закрыла рот руками. Я потянулся к ней и промахнулся. Зато попал по столу. Я зацепился подбородком за кофейный столик и упал. С полом тоже не промахнулся. Врезался мордой как следует.
– 13 –
Я постепенно приходил в себя. Не знаю, сколько прошло времени, но голова трещала и сильно болела челюсть. Я был раздет до джинсов, ноги босы, грудь голая. Я был подвешен за руки и висел так какое-то время, судя по боли в плечах. Я не мог сказать, где нахожусь, но там стоял запах застарелой крови и мяса и было холодно.
Здание из кирпича и дерева было явно заброшенным. Может, раньше здесь была бойня, каких в Чикаго было много. Я, помню, бывал в таких местах, когда учился в старших классах. Поняли, о чем я? В общем, не о чем рассказывать. Кроме небольшого отряда китайцев вокруг меня. Вот это уже намек. Чоу Лю. Я в момент это вычислил. Его ребята, наверное, сильно разозлились, когда их босс погиб. И на самом деле, что один вампир, что другой – какая разница, когда надо на ком-то сорвать злобу.
Парень, который подошел ко мне и смерил укоризненным взглядом, казалось, весь состоял из мускулов и татуировок. Много тату. Я рассматривал его руки и сожалел, что не умею читать по-китайски, потому что там было много иероглифов и слов, а они могли мне что-нибудь рассказать о парне с длинным ножом в левой руке.
– Я не убивал Чоу Лю.
Что я еще мог сказать?
Он посмотрел мне в глаза, осторожно подступив на расстояние, где я мог достать его ногами. Поскольку я был подвешен за руки, может, это была неплохая мысль или льстящее предположение о моей форме. Потому что сам я не был в этом уверен. Я шевельнул ногами и сморщился. Только я чуть отвлекся, и меня снова навестил мой старый друг – трупное окоченение. Я даже колени не мог согнуть без крика от боли.
Наконец парень заговорил со мной.
– Мы знаем.
– Тогда почему я здесь?
Я растерялся. Я думал, что меня схватили из-за смерти их босса, но, если в этом меня не обвиняли, должна быть другая причина.
– За тобой послал новый босс.
Парню было лет двадцать пять и со второго взгляда я рассмотрел, что он был весь в шрамах под татуировкой. Я его не знал, но в голову пришла фраза «крутой отморозок». Серьезно, ты не получишь таких шрамов, если не дерешься как черт, и он наверняка побеждал.
– И кто теперь новый босс?
– Си-Сю-Куи, – сказал он, улыбаясь.
Потом медленно обошел меня кругом. Я прямо чувствовал этот длинный нож, когда он был за моей спиной.
Раны у меня заживают хорошо. Но это неважно, если он пырнет меня в почки или в сердце. Серьезно, нож был будь здоров. Такими ножами охотники потрошат добычу или снимают шкуру.
– Ты правда прыгающий дух?
Я покачал головой.
– Какой дух? Я простой парень.
– Нет. – Он уже снова был передо мной и покачивал головой. – Ты не простой парень. Ты один из них. Цзянши.
– Ты видел, как я прыгаю?
– Ты у меня еще попрыгаешь.
Он усмехнулся. Я хмыкнул в ответ. Иногда приходится блефовать, даже если душа уходит в пятки. Я взмахнул ногами пару раз, и он попятился. Пока он наблюдал, я подтянул колени к груди и даже умудрился не заорать. Было больно. Это все, что могу сказать. Оттого, что я долго висел, руки затекли, кровь в них не поступала, и это они мне еще припомнят. Обе ноги того и гляди переломятся, да и хруст стоял такой, что аж страшно. Но когда я их опустил, по крайней мере самое главное – сухожилия – немного размялись. Конечно, без растяжки далеко не убежать, но хотя бы стоять смогу.
– Может, я действительно смогу прыгнуть. – Я посмотрел вверх на веревку, обвязанную вокруг запястий. Она была привязана к деревянной балке двумя этажами выше. – Хочешь посмотреть?
Я услышал низкий голос, исходивший откуда-то за моей спиной, от которого все волоски на шее встали дыбом. Я его не чуял, не слышал, но зеленая обезьяна была здесь.
– Прекрати паясничать и принимайся за дело.
Он говорил не мне, я был уверен.
– Принимайся за что?
Мне это не нравилось, ни капельки.
– Босс говорит, чтобы я вырезал твое сердце, так я докажу свою верность, – улыбнулся парень. – Да запросто. Имей в виду, у меня к тебе лично никаких претензий.
Я кивнул. Я его вполне понимал. Может, если бы мне не приходилось думать о сестре и родителях, я бы тоже был таким хладнокровным, но надеюсь, что нет.
Дело вот в чем. Я не гимнаст, вообще гибкостью не отличаюсь, но я изменившийся человек, вампир, что бы это ни значило. Вот что важно: быстрее, сильнее, крепче. Ясно?
Я схватился руками за веревки над головой и потянул изо всех сил. Я не столько прыгнул, как взлетел к небу. Ноги не работали на сто процентов, руки ныли, но я на время оказался в недосягаемости от ножа. Довольно надолго. Я изогнулся и оказался на балке. Не успев схватиться руками, я зацепился ногами и повис вниз головой в пятнадцати футах от земли, изо всех сил стараясь не закричать как ребенок, потому что боль была нестерпимой. Веревка все еще опутывала запястья. У меня не было времени заняться руками, пока я не почувствовал, что кровоснабжение восстановилось. Если бы у меня было время, я бы разорвал веревки через пару минут. Мы говорим о синтетическом волокне, способном выдерживать большой вес, но как я уже сказал, силы у меня хватает. И, как я сказал, времени не было, поэтому я обернулся чудовищем и разодрал веревки зубами. Вкус, прямо скажем, дерьмовый, но я же не обедать собрался, мне была нужна свобода.
Как они все после этого разорались: парень с тату, его дружки и зеленая обезьяна! Я освободил руки, выплюнул те обрывки веревки, что не застряли в зубах сплюнул куски веревки, встряхнул руками, разгоняя кровь, и все это время висел вниз головой и молился, чтобы ноги меня удержали.
Пара бандитов кричала о том, что держат меня на мушке, но типа с наколками такое совсем не устраивало.
Конечно, я понимал причину. Он должен был проявить себя. Не знаю точно, что происходило в городе, но примерно представлял. Людоед стремился захватить власть. Парень с тату был не против, возможно, даже помог людоеду убрать Чоу Лю, но все равно должен был не ударить в грязь лицом перед новым боссом, если хотел стать вторым человеком в банде. Не справиться самому – значит осрамиться перед всеми. А знаете, у мафии, когда хочешь доказать свою крутизну, такое не годится.
Короче, придется ему разбираться со мной в одиночку, хотя бы ценой собственной жизни. Угадайте, что мне больше по душе.
Я так внимательно за ним наблюдал, что даже не оглядывался на зеленого людоеда. Ну я же его только что слышал, правильно? Куда он денется? Ну да, в прошлый раз он сиганул на балкон второго этажа. Вот об этом забывать не стоило.
Кто-то испуганно вскрикнул, и пока я искал, кто это был, балка подо мной содрогнулась. Потом он своей зеленой лапой начал отрывать мою ногу от балки. Он мог убить меня в тот момент, да что там, он и раньше мог меня убить, но вместо этого просто сбросил. Я приземлился на ноги и попытался согнуть колени и принять удар. Только ноги все еще плохо мне подчинялись, и вместо того, чтобы спружинить, они подкосились подо мной, и я ударился о землю.
Боль была колоссальной. Слушайте, зеленый гигант и раньше меня бил, и я вскакивал на ноги и убегал, пока полиция меня не накрыла. Но тогда я делал растяжки, был подготовлен. А сейчас ноги уже болели, и, наверное, я повредил несколько связок, когда пытался приземлиться. Я упал навзничь и закричал. Громкий крик эхом отразился от стен вокруг, и половина людей в комнате прикрыла уши. Мой крик необычный, громкий, как сигнал тревоги. Не все перепугались, но многие.
Парень с наколками не испугался. Пока его друзья тряслись от страха, а я пытался терпеть раздирающую меня боль, он быстро подскочил и ударил меня по морде. Я уже говорил, что на вид он был сильный, но я и не подозревал, насколько. Послушайте, я не хвастаюсь, но даже до перемен, случившихся со мной, я бы мог поспорить на хорошие деньги, что дам отпор почти любому. Но фактически, до перемен парень прихлопнул бы меня с первой попытки. И знаете, что печально? Это был даже не самый лучший его удар. Когда я повалился на спину и пытался очухаться – казалось, что мул лягнул меня копытом по лицу – он опять быстро подбежал и вонзил проклятый огромный нож мне в живот. Нож располосовал мускулы и внутренние органы, и я схватил парня за руку, потому что увидел, как он напрягся, готовясь потянуть нож вверх и распотрошить меня. Вот и весь разговор. Он собирался меня убить. Боль вдруг куда-то исчезла, затерялась в волне адреналина, который придал мне сил, когда я должен был потерпеть неудачу.
Я вцепился в его запястья и сжал изо всех сил. Настала его очередь кричать. Я мял его мускулы пальцами, словно шпатлевку, кости под ними захрустели, и тогда он ударил меня по лицу коленкой, прямо в бровь и глаз. Я не собирался отпускать его руки, но это случилось само собой. Трудно удержать захват, когда даже с мыслями собраться не можешь, а после того удара я вообще был никакой. Вот так-то, сильнее, быстрее, круче – и под зад коленом. Забегу вперед и скажу, что тут мне должен был прийти конец. Он меня одолел.