перешних позициях. Это – Ваш выбор. Но именно таковы полученные лейтенантом Керэмочи приказы и они будутвыполнены. Всё ясно, Бригадир?
Был момент оглушительной тишины, а затем со щелчком связь прервалась.
«Чёрт, как всё нехорошо!», –подумала Палациос и посмотрела на своего офицера связи.
– Дайте мне Керэмочи.
– Да, Мэм.
– Керэмочи, – почти сразу же зазвучал в коммуникаторе голос лейтенанта, сопровождаемый в качестве фона потрескиванием огня стрелкового оружия.
– Чийеко, здесь майор Палациос. Ваша оценка времени до контакта с передовыми позициями ополчения?
– Пять минут максимум, Мэм.
– Хорошо, советую обратить внимание на то непредвиденное обстоятельство, которое мы с Вами обсуждали тет-а-тет.
– Ясно, Мэм. – голос Керэмочи вообще потерял всяческую эмоциональную окраску, заставив Палациос безрадостно улыбнуться.
– Жаль, что всё это свалилось на Вас, лейтенант, – сказала она. – Только помните, Вы получили мои чёткие приказы. Вы делаете то, что должны сделать, а я буду волноваться о последствиях позже.
– Да, Мэм. Я всё сделаю.
– Конечно, кто бы сомневался, Чийеко. Палациос, отбой.
* * *
– Что это?
– Что что? Где? – потребовал сержант Тэкток.
– Там, – деливший с сержантом одно укрытие рядовой Ополчения кивнул в просвет клубов дыма. – Я заметил какое-то движение.
– Что? – повторил Тэкток, всматриваясь в указанном направлении. Клубящиеся облака дыма и висящая в воздухе пыль – особенно над позициями, подвергнувшимися внезапному миномётному обстрелу – сильно ограничивали видимость. Это походило на плотный туман, окутывающий мраком перепаханный воронками пейзаж. Но тем не менее, если что-нибудь там было, то он должен был видеть хоть что-то.
– Я не знаючто, – процедил сквозь зубы рядовой, достаточно измученный – и достаточно напуганный – чтобы стать агрессивным. – Я только видел что-то похожее на движение и …
– Блин!– Непроизвольно вырвалось у Тэктока и он подался назад в своей ячейке, когда воздух прямо перед ним казалось замерцал и ствол его вздёрнутой в непроизвольной реакции винтовки с примкнутым штыком был отведён в сторону непонятно откуда появившейся рукой.
– Сержант, давайте не будем устраивать здесь несчастные случаи, – весело предложил сливающийся с дымным фоном в своём хамелеон-камуфляже Григорий Хилтон.
Потерявший дар речи Тэкток вытаращил глаза на него, затем дёрнулся, поскольку вокруг начали «материализоваться» остальные морпехи. Сержант ополчения всё ещё пытался осознать очевидное колдовство внезапного появления Морских пехотинцев, когда он оказался лицом к лицу с невысокой, стройной лейтенантом.
– Сержант... Тэкток, – сказала она, прочитав имя на его бронежилете, – я – лейтенант Керэмочи. Мне нужен кто-то, кто проводит меня к командному пункту Бригадира Жонгдомбы.
– Мм…, – начал Тэкток и, наконец справившись с собой, продолжил. – Да, Мэм! Сейчас же.
* * *
Алисия следовала за лейтенантом Керэмочи мимо разбитых скульптур и декоративных ваз, по осколкам стекла и керамобетона, загромождавших совсем недавно блиставший роскошью ландшафт Столичного Бульвара. Лейтенант Керэмочи не приглашала её с собой, но сержант Метемич, поймав взгляд Алисии молча указал на лейтенанта – жест, очевидно, пропущенный Керэмочи. Так что Алисия шла за лейтенантом по пятам, чувствуя себя слегка как взволнованный щенок, поскольку пыталась сообразить, как её командир отреагирует, когда обратит внимание на свою «тень».
До безумия этого дня Бульвар с его чистейшими водоёмами, многочисленными фонтанами, роскошными зданиями, скульптурными композициями и цветущими плодовыми деревьями был самым красивым местом во всей столице. Теперь его вид вызывал лишь сожаление по утраченному великолепию, а колеблющийся над ним дым пожаров вызывал ассоциации с саваном отчаяния. Один из больших многоструйных фонтанов, несмотря на широкую трещину в одном из бортиков бассейна, всё ещё работал и великолепная динамическая водная феерия, переливаясь и сверкая, украшала сквер перед Президентским Дворцом, но остальные были мертвы, и Али задалась вопросом, не отрезал ли приближающийся огонь систему подачи воды.
Южный Сад, прилегающий к парадному входу Дворца, был изуродован стрелковыми ячейками и вспомогательными позициями, а само здание было столь же сильно повреждено, как и стоящее перед ним через Площадь Нации здание Казначейства. Широкие гранитные ступеньки Дворца несли на себе следы многочисленных попаданий пуль и осколков и были покрыты обломками украшения фасада. Прикинувшая объём разрушений Алисия решила, что здесь не обошлось без ракетного обстрела. Клубы дыма поднимались из голых оконных проёмов когда-то роскошного здания, и она была удивлена тем, что это лишь дым. Видимо система пожаротушения Дворца существенно превосходила аналогичные системы в остальной части Янцзы.
Большинство встреченных по пути ополченцев, не скрываясь, радовались их прибытию. Они были слишком измучены, слишком уставшими для проявления чувств, но она видела облегчение на их лицах. А в нескольких случаях это было далеко не просто «облегчение» – и она задалась вопросом: на какую помощь они надеялись. Понимали ли они, что майор Палациос послала только один взвод? И как они поведут себя, когда поймут это?
Но чем ближе они подходили к командному пункту Бригадира Жонгдомбы, тем менее дружелюбными казались вокруг них лица. Не то, чтобы Алисия была всем этим удивлена. В Имперской Морской пехоте было принято доверять своим людям, поэтому даже Алисия знала, что Жонгдомба будет далеко не в восторге от приказов полученных ими от Палациос.
Они достигли Президентского Дворца и рядовой, выделенный сержантом Тэктоком в провожатые, повёл их через изрытый окопами сад. Командный пункт Бригадира Джонгдомбы был оборудован в торопливо сооружённом и обложенном мешками с песком блиндаже, примыкающем к внутренней стороне высокой, полудекоративной кирпичной стены вокруг цоколя Дворца. Два вооружённых винтовками ополченца – один лейтенант, а другой капрал, оба с нестандартными нашивками, никогда ранее не встречавшимися Алисии, на левых предплечьях – стояли, соприкасаясь плечами, перед входом в командный пункт. На фоне окружающего хаоса их форма выделялась невероятной чистотой и опрятностью. Быстрый запрос к компьютеру через синт-связь идентифицировал нашивку «Перекрещенные молнии» как эмблему «Роты Охраны Штаба» Жонгдомбы, что бы это ни значило. Прежде она даже не слышала о ней и в её базе данных на официальной структуре организации ополчения и вспомогательных подразделений ничего подобного не фигурировало. Их маленькая группа, повинуясь безапелляционному жесту лейтенанта, остановилась перед ними.
– Чего тебенадо? – даже не глядя в сторону Керэмочи, грубо поинтересовался офицер ополчения у грязного, потрёпанного боем рядового.
– З-здесь Морские пехотинцы, – ответил провожатый. – Это – Лейтенант Керэмочи. Она должна видеть Бригадира.
– Ах, она должна, вот как?
Лейтенант ополчения наконец обратил внимание на Керэмочи и инстинкты Алисии заставили её напрячься. В глазах янцзыцыанца было что-то такое, что забило тревогу в её разуме.
– Да, она должна, – сказала Керэмочи ледянным тоном. – И её терпение уже подходит к концу.
– О, проститеменя, Мэм! – ответил ополченец, демонстрируя карикатурное внимания и приветствуя её с широкой ухмылкой. – Я сейчас же сбегаю и узнаю, не захочет ли Бригадир потратить впустую немного своего времени, узнав о чудесном явлении тех, кто просиживал свои трусливые задницы в безопасности, в то время как против нас ополчился весь этот чёртов город.
Алисия не видела и не слышала какого-либо обмена сигналами между лейтенантом Керэмочи и Ганни Уитоном. Возможно, как она решила позже, это была телепатия. Или опытный сержант-оружейник был настолько зол, что не нуждалсяни в каких сигналах от своего лейтенанта.
Фигура Уитона внезапно превратилась в размытое пятно, он казалось даже не перемещался – мгновенье назад он ещё стоял в полушаге позади своего командира, а в следующий момент его нога уже стояла на горле распростёртого на земле офицера ополчения, а руки сжимали винтовку последнего.
Капрал ополчения сначала было дёрнулся, но тут же замер, а Алисия с удивлением обнаружила, что причиной неподвижности капрала стало дуло её винтовки, упирающееся в пряжку его ремня. Посмотрев на неё долю секунды, он очень медленно и аккуратно положил своё оружие на землю.
– Я полагаю, – вежливо произнёс Уитон, обращаясь к оставшемуся на ногах капралу, полностью игнорируя лежащего на земле офицера, полузадушено корчившегося, пытаясь обеими руками ослабить нажим ботинка сержанта, – теперь лейтенант может увидеть Бригадира. Есть проблема?
* * *
– Чёрт возьми, о чём Вы думали, нападаяна моих людей? – разорался Бригадир Жонгдомба, как только лейтенанта Керэмочи вошла в его сырой, дурно пахнущий командный пункт. Ганни Уитон последовал за нею, а Алисия, как приклеенная, покорно вошла вслед за ними. Пока она опускалась вниз по ступенькам блиндажа, её ВИЛС высветил зелёные иконки остальных бойцов взвода, медленно стягивающихся в неправильное кольцо вокруг командного пункта.
– Я не понимаю о чём Вы говорите, Бригадир, – твёрдо возразила Керэмочи, смотря ему прямо в глаза.
– Не-е-т, Вы прекрасно всё понимаете, лейтенант!– брызгая слюной, заявил Жонгдомба.
Он указал на ещё одного офицера ополчения – капитана, стоящего в стороне с парой сержантов. Все трое щеголяли «нашивками» «Охрана Штаба» и выражения их лиц – с глазами, впившимися в Керэмочи и Уитона – нельзя было назвать иначе как агрессивными.
– У меня есть запись всего инцидента, – продолжил бригадир, – и для меня очевидно, что трусость Вашего командира уступает только Вашемувысокомерию при выполнении её бабских приказов! Но если Вы лелеете какие-то напрасные надежды на то, что имеете некое Богом данное право безнаказанно нападать на любого из моих людей, которые стоят у вас на пути, то я уверяю Вас, что Вы и Ваш майор глубоко заблуждаетесь, лейтенант! Я твёрдо намерен добиться осуждения вас обоих Военным Трибуналом!