Леся схватила ее за руку, оттащила от продавщицы и ехидно пояснила:
– У нас достаточно денег, чтобы скупить все это шмотье по таким скромненьким ценам, – и шепнула Эллен: – Остынь, сейчас же.
Леся знала ее, как никто другой. Понимала ее настроение с полувзгляда, полуслова.
Продавщица выдавила улыбку, небрежно извинилась.
Эллен сдерживалась из последних сил, чтобы не проучить языкастую барышню.
– Можешь заставить ее подарить тебе это платье, только не выкидывай ничего. Тут шмотки прикольные, я бы сюда вернулась.
Эллен успокоилась и даже примерила выбранное подругой платье. Расплачиваясь на кассе картой, на которой денег было на десяток таких магазинов, Эллен наблюдала за нахалкой. Та не смотрела на нее. Ее напарница упаковывала покупки, мило улыбалась, толкала правильные речи с фальшивой доброжелательностью. Эллен чувствовала зависть обеих.
Будь они сенсерами, она бы вытянула из них энергии, чтобы дамочки до конца рабочего дня на ногах стоять не смогли. Однако потоки не откликнулись. Обычные людишки.
Уходя, Эллен поймала взгляд наглой девицы, и он взбесил ее с новой силой. Леся вела ее под руку к выходу, не переставая что-то говорить, но мысли Эллен были заняты другим.
Сзади раздался крик.
Леся обернулась. Сначала на ее лице отразился испуг, затем – осознание. Эллен не сдержала усмешку. Подруга крепче вцепилась в ее руку и потянула на улицу.
– Ненормальная, – зашипела она, закрыв дверь, – у нее кровь на лице, что ты сделала?
– Укоротила язык, он был длинным, – безразлично отмахнулась Эллен.
– В своем уме?!
– Ничего страшного, царапнула ножницами кончик, подумаешь. Будет знать, как открывать рот, где не надо.
– Я чокнусь, пока твоя припадочная фаза закончится. Что ж ты такая нетерпимая, – бурчала Леся.
– Холодно, пойдем уже!
Эллен развернулась к машине, но почувствовала рывок за сумку. Думала, Леся хочет остановить ее, но сумка неожиданно соскользнула с руки.
Ловкий воришка удирал вместе с добычей.
– Эй!
"Вот это ты встрял!" – предвкушая очередное развлечение, Эллен бросила вслед глупцу повальную мысль. Он не остановился.
– Зачем ты меня блокируешь?! – крикнула она Лесе.
– Это не я!
Разбираться времени не было. Девушки помчались за вором. Если догонят, то вдвоем они ему и без способностей накостыляют. Леся кричала стандартное «держите вора», люди вокруг стандартно ничего не предпринимали.
Парень свернул за угол. Девушки метнулись за ним, но воришки и след простыл. Зато сумка валялась на асфальте.
Эллен подняла ее, отряхнула. Замок был открыт.
– Проверь, может, он не успел ее опустошить, – подсказала Леся.
Присев у стены на корточки, Эллен осмотрела содержимое.
– Телефон, кошелек на месте, да вроде все тут. Ну, уж кражу сигарет я переживу, – хихикнула Эллен и облегченно выдохнула. – Ну и денек.
– Да уж. Надо бы сходить в клуб, расслабиться. – Леся протянула руку и рывком помогла Эллен подняться. Они быстро зашагали обратно.
– Дядя запретил.
– И часто ты делаешь так, как он говорит? Давай оторвемся, пока твой благоверный не вернулся.
– Не начинай опять, – дрожа от холода, огрызнулась Эллен.
– Я и не заканчивала. Не понимаю, что ты в нем нашла. Кроме красивых глаз там ничего хорошего. Когда он прилетает, кстати?
– Завтра должен.
– Тем более пойдем! Мы всю неделю пахали как проклятые, я хочу расслабиться.
– Я знаю, чего ты хочешь, старая развратница, – захохотала Эллен, и Леся подхватила ее смех. – Кстати, что с блокировкой? Я не поняла.
– Да не блокировала я тебя. Я сама наткнулась на стену.
Эллен огляделась. Даже если охрана ошивается рядом, зачем им блокировать их с Лесей?
«Наверное, видели выходку в магазине. Да, логично. Подстраховка. Тогда почему никто не остановил вора?»
– Черт-те что, – буркнула Эллен, забираясь в тепленький салон.
***
Леся притормозила у дома, в котором Эллен получила еще один подарок от дяди: двухуровневую квартиру на вершине новостройки. До Института отсюда недалеко, поэтому район смело можно было считать элитовским – сенсеров здесь хоть отбавляй.
– Ладно, давай в клуб, пока дядя в отъезде, – все же согласилась Эллен.
– Супер! Вечером буду, – кинула Леся и умчала на «кровавой малышке» к себе.
Виктор улетел во Францию по каким-то важным делам, в которые Эллен он не посвящал. Говорил, со временем она вникнет в суть, а пока все, что ее должно заботить – подготовка к Балу. Да и интереса у нее к глобальным проблемам «Элиты» не было. Однажды она слышала обрывок разговора дяди с каким-то высокопоставленным лицом. Слова «оружие», «таможня» и «ликвидация» вызвали не самые хорошие ассоциации, поэтому Эллен старалась держаться от элитовских забот подальше.
Ей хотелось жить в свое удовольствие, пока есть возможность. Виктор не переставал твердить: «Настанет время, и ты станешь во главе "Элиты"».
От такой ответственности Эллен передергивало.
Она уважала дядю за твердость характера, преданность делу и умение все держать под контролем. Виктор верил, что однажды и Эллен станет достойным лидером.
– У тебя есть то, чего не было у меня, – говорил он, – вера наставника. Твой дед не верил в меня. Он никогда не стеснялся в выражениях, говорил: слабаку не место на вершине, ты не сможешь, тебе не хватит духа, ты лишь опозоришь меня, и все. Я не собирался ему уступать. Теперь мне кажется, это был его подход: задеть мое самолюбие, тем самым по-отцовски толкнуть на ступень выше. Он знал, насколько я упрям, поэтому никогда не показывал одобрение или гордость. Его безразличие и унижения делали меня сильнее, но я ненавидел отца всем сердцем. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня. Не хочу быть с тобой жестким. И не хочу скрывать гордость за тебя. Мы пойдем другим путем: рука об руку. Главное – не разочаровывай меня. Никогда не смей меня разочаровывать.
Эллен стремилась быть решительной, властной, знающей себе цену и понимающей, где ее место в мире сенсеров. Виктор был за это благодарен и несказанно щедр.
Войдя в квартиру, она поставила сумку на тумбу, разулась, повесила куртку и направилась к южным окнам. Распахнула фиолетовые шторы. Огромная гостиная, совмещенная с кухней, заполнилась светом. На тридцать пятом этаже его было предостаточно. Казалось, облака вот-вот оторвутся от неба и запрыгнут прямо в квартиру. Отсюда открывался потрясающий вид на Неву и город.
В Институте Эллен не чувствовала столько свободы. Там ее не покидало ощущение тюремного заключения из-за решеток на окнах и напряженной атмосферы рабочих этажей. На вершине небоскреба Эллен чувствовала себя птицей.
Она подошла к западным окнам квартиры, раздвинула шторы. Взгляд невольно скользнул на крышу соседнего отсека новостройки.
Ухмыльнувшись, Эллен отвернулась.
«Еще не время».
***
Она была готова к назначенному сроку. Леся не оценила скромный макияж, заставила выделить глаза темными тенями. Короткая юбка, блузка и сапожки без труда прошли аттестацию.
Ключи от «кровавой малышки» Леся вернула, вызвали такси. Выпив, Эллен не садилась за руль, а подруга обычно покидала заведение не с ней.
Приходя в клуб, Леся превращалась в аморальную девицу. Эллен забавляло ее развратное безумство, но развлекаться подобным образом у нее желания не возникало. Несколько коктейлей, танцы до упада – все, на что способна Эллен. После веселья – в такси и домой, в свою кроватку. Леся заканчивала вечер непременно в чужой постели. Эллен ее не осуждала. Подруге скоро двадцать, постоянного парня у нее нет. Она хотела фальшивой любви на одну ночь. Ее право.
Пару раз Эллен пыталась выяснить, откуда у Леси боязнь серьезных отношений, но она менялась в лице, уходила от разговора. Наверняка дело в однажды разбитом сердце. Девушки не рождаются бесчувственными стервами, такими их делает жизнь и мужчины. Эллен ждала, когда подруга захочет открыть тайну и имя того, кто причинил ей боль.
Веселье началось еще в такси. Леся обладала безразмерным запасом позитива и заражала им окружающих. Водитель улыбался всю дорогу, пританцовывал плечами. Возможно, Леся заставляла его. Эллен ленилась уточнять.
На входе в клуб стоял знакомый им охранник, Андрей. Подруги прозвали его Шкафом, потому что своей необъятной широтой он закрывал весь проход. Мускулы мужчины нагоняли страх на посетителей, даже будучи спрятанными под одеждой.
Эллен его не боялась.
– Привет, Шкафчик. – Она похлопала его по каменной груди.
Громадная лапища неожиданно преградила путь вместо того, чтобы открыть дверь.
– Виктор Романович запретил тебя пропускать.
Эллен с удивлением посмотрела на Лесю. Подруга пожала плечами.
Отступать, естественно, Эллен не собиралась.
– Шкафчик, а ты не докладывай, – кокетливо сказала она и попыталась опустить мускулистый шлагбаум. Безуспешно.
– Он потом узнает и скальп с меня снимет.
– Если не пропустишь, его сниму я, – разозлилась Эллен. – Прямо сейчас, и «потом» ждать не надо. Я хочу танцевать, не порть мне настроение.
Мужчина забегал взглядом по толпе, ожидающей очереди. Эллен читала в его глазах растерянность и дискомфорт. Еще бы! Какая-то малявка угрожает, а он ничего не может ответить и предпринять.
– Ну так что? – добрее спросила Эллен. – Если дядя узнает, я честно признаюсь, что угрожала тебе. Договорились?
Шкаф кивнул, опустил руку и открыл дверь. Подруги довольно захихикали.
Отдав верхнюю одежду в гардероб, они в нетерпении юркнули в зал.
Музыка мгновенно завладела каждой клеточкой тела. Эллен в танце пробиралась сквозь толпу за подругой, чей образ сегодня был особенно ярок: все красное! Даже глаза.
– Только давай сначала выпьем, – предложила Леся, обернувшись.
– Я хочу танцев-а-а-а-ть, – прокричала в ответ Эллен. – Закажу сюда.
Она потянула к себе первого попавшегося парня.
– Принеси нам выпить, – попросила его.