Эллен стало тяжело дышать. Она глотала воздух, но легче не становилось.
– Успокойся. Все позади. Постепенно ты вспомнишь больше. И, поверь, еще не раз будет тяжело, ты должна быть готова. Будут и приятные воспоминания. Ты сильная, ты справишься. Мы в тебя верим, Эллен.
Она смотрела в его грустные голубые глаза, но точно знала, что должно быть иначе. Там должен быть озорной блеск. Эллен протянула руку и кончиками пальцев коснулась грубых рубцов на щеке. Тимур нахмурил брови, отвел взгляд, но не оттолкнул.
Холод, сырость, темнота.
Отчаяние и страх, а вместе с ними – небывалое мужество.
Эллен одернула руку.
– Это из-за меня.
Она задрожала, вспомнив истощенного парня, в синяках и порезах, полуголого в холодной и сырой клетке. И ненависть Виктора. И безразличие…
– Мама, – еле произнесла Эллен, – там была мама.
Тимур притянул ее в объятия. Если бы не его поддержка, она бы грохнулась на пол от бессилия.
«Что там делала мама?!»
– Давай-ка нальем тебе чай, – шепнул Тимур.
Скинув куртку прямо на пол, он закрыл окно, задвинул шторы и потянул Эллен в зону кухни. Она вновь вспомнила о Вите.
– Не надо чай, – сказала она, присаживаясь. – Просто воды.
Эллен оглянулась на дверь. Она с замиранием сердца ждала Диму. Она была обижена, зла и разбита, но больше всего счастлива.
– А что с охраной? Вдруг они очнутся?
– Не очнутся, пока на них контролеры Роба, – Тимур гордо вздернул нос, – у них сейчас понижен уровень энергии, силенок проснуться не хватит.
– Они не умрут? – заволновалась Эллен. Как поглотитель, она знала, насколько опасны игры с энергетическим запасом жизни.
– Нет, мы сто раз на себе все тестировали. Это вообще не опасно, иначе бы видящий меня сразу засек. Они просто решат, что уснули.
Тимур улыбнулся во весь рот, явно был доволен аккуратно проделанной работой.
Вскоре в коридоре послышались шаги и неожиданно веселый голос Нелли:
– Да не трогай ты их.
Она вошла в квартиру. Непривычно было видеть ее в джинсах, кроссовках и спортивной куртке, без замысловатой прически – волосы свободно рассыпались по плечам. Единственным напоминанием о том, что еще вечером она была частью «Элиты», служил праздничный макияж.
– Димон, – крикнул Тимур, – не убей никого.
– Постараюсь сдержаться, – прогремело уже в дверях.
У Эллен сердце чуть не выскочило из груди! Дима повесил куртку на вешалку, скинул ботинки и направился к ней. Нелли осталась стоять на пороге – замерла у огромной картины с ночным Санкт-Петербургом.
Когда Дима присел на соседний стул, Эллен забыла, как дышать.
– Прости меня, – сказал совершенно трезвый парень, – так было нужно.
– Ты хороший актер, – пролепетала Эллен.
Тимур, поглядывая на них и не снимая улыбки с лица, протянул кружку с водой.
– Мы вас оставим, – он подмигнул Эллен, а потом обратился к Диме: – Я отвезу Нелли и вернусь для подстраховки.
– Нет, – возмутилась девушка, оторвав взгляд от картины, – я останусь с тобой, мало ли, внушение не помешает.
– Уверена? Может, тебе стоит отдохнуть?
– Тим, ты ведь не это хотел спросить. Я не боюсь. Я останусь, – твердо сказала она и вернулась к разглядыванию города на холсте.
– Хорошо. Димон, думаю, несколько часов у вас есть. Пока не рассветет, мы последим за подъездом, если что-то подозрительное, маякнем, снимешь контролеры и сныкаешься.
– Да знаю я все, – отмахнулся Дима.
Тимур похлопал его по плечу и, загадочно ухмыльнувшись, сказал:
– Что ж, удачи.
Эллен проводила Тимура и Нелли и с волнением проверила запасы энергии у «спящей» охраны. Закрыв дверь, она обернулась к Диме. Тот смотрел на нее.
Наверное, стук ее сердца слышал весь район.
***
Эллен прошла в кухню, избегая взгляда синих глаз.
– Чай? – предложила она.
– Кофе.
– Классика? Капучино? Латте? Эспрессо? – перечислила она, доставая чашку.
Дима не ответил. Эллен спиной чувствовала его пронзительный взгляд.
Она застыла с чашкой в руках, тяжело дыша и боясь обернуться.
Услышав, как Дима встал, Эллен напряглась и вытянулась струной. Она знала, что он подойдет так близко, что между ними останется лишь пара сантиметров – он часто так делал! Она помнила! Его тяжелое, наполненное желанием дыхание, будет обжигать ее шею, дразнить как никогда прежде, ведь теперь ее кожа обезоружена и уязвима, а не спрятана под защитой волос.
Эллен сглотнула ком в горле, почувствовав приближение.
Какие-то сантиметры…
И горячий ветерок по коже…
Кружка стала настолько тяжела, что Эллен поставила ее. Она медленно развернулась и посмотрела Диме в глаза. Тот не дрогнул, а у нее земля уплыла из-под ног.
Эллен заулыбалась и опустила голову. Ни с одним парнем она не чувствовала столько смущения. И ни чьему взгляду так не верила!
Дима нежно поцеловал ее в макушку, вдохнул запах ее волос.
– Тебе не стоило оставаться, – шепнула Эллен.
Он сел на барный стул и, ухватив ее за пояс кардигана, притянул к себе. Обнял ее за талию. Воздух из квартиры предательски выветрился.
– Боишься?..
– …или не хочешь… – вспомнила Эллен.
Дима замер, во взгляде отразилась радость.
– У нас получилось, ты вспоминаешь.
– Наверное, все какое-то другое, и голова кругом.
– Это от меня, – заулыбался Димка.
– Опасно тебе тут все равно, мало ли, вдруг дядя пришлет другую смену или…
– Выгоняешь? Хочешь, чтобы я ушел? Скажи, что хочешь, и я уйду!
– Сто раз говорила, но ты вечно возвращаешься, – по-доброму пробурчала Эллен.
– Нет, скажи это теперь, и я уйду. Правда.
Дима вскочил со стула, выпустил ее из объятий. Эллен машинально схватила его за руку. Глядя друг другу в глаза, они медленно сплели пальцы.
Слова, которые рвались на волю, могли многое изменить. Точнее – все! Эллен это понимала, оттого сомнения рвали ее сердце на части. Стать прямо в эту минуту счастливой, но подставить Диму и его друзей под угрозу, или отказаться от любви и сохранить безопасность лесной семьи?
«Послушай сердце. Что оно тебе говорит? О чем шепчет?»
Эллен наконец прислушалась к тому, чего действительно хочет, как бы эгоистично это ни было.
– Я хочу, чтобы ты остался, – уверенно сказала она.
Дима сильнее сжал ее ладонь, второй рукой крепко обнял. Эллен больше не собиралась сопротивляться. Читая Димино желание по глазам, она привстала на носочки и отдалась долгожданному поцелую.
Он был намного слаще, чем можно было представить.
Все прежние поцелуи с другими парнями стирались из памяти. Их не хотелось помнить. Они ничего не значили. Каждая клеточка тела и каждый закоулок души принадлежали только ему – ее спасителю! Дима спас ее однажды, а теперь сделал это вновь. Больше ни шага назад! Только вперед, и только вместе.
Оторвавшись от поцелуя, Эллен увидела позади Димы силуэт. Вздрогнув, она выглянула из-за парня. В комнате никого не было.
– Что такое? – насторожился Дима.
– Ничего, показалось.
Тень снова мелькнула, а после начала расти, возвышаться над ними и превращаться в лес.
«Как не вовремя».
Вспыхнувшая галлюцинация отдалась болью в висках.
– Я сейчас, – сказала Эллен и выбралась из объятий.
– Что не так? – Дима остановил ее за руку.
– Голова болит, надо выпить таблетку.
– Стой, ты что-то увидела? Галлюцинации начались?
– Да, – неохотно призналась Эллен и попыталась вытащить руку из Диминой.
Он лишь крепче сжал ее, вторую тоже поймал в плен.
– Эллен, это хорошо. Правда. Я здесь именно поэтому, чтобы завершить процесс. Отец Генриетты сказал, что галлюцинации появятся при наплыве воспоминаний, а нам с тобой нужно их перебороть. Нельзя пить таблетку.
– Что? Нет! – испугалась Эллен и вдруг вспомнила, как однажды Дима уже пытался остановить ее, не давал лекарство, безразлично смотрел, как она мучается!
Она начала вырываться, хотела добраться до кухонного ящика, где лежал запасной флакон.
– Я не дам тебе это сделать, – прорычал Дима, скрутив ее.
– Пожалуйста, не заставляй меня делать тебе больно, – взмолилась Эллен.
– У тебя и не получится.
Эллен почувствовала, как на ее запястье что-то щелкнуло. Она ошарашенно уставилась на Диму, а после опустила взгляд на руку и увидела широкий браслет.
– Что это?!
– Прости меня, – только и ответил Дима.
Он потащил ее прочь из кухни.
Эллен не знала, что и думать. На мгновение в памяти вспыхнули слова Виктора:
«Нельзя доверять людям, дорогая. Даже близким. Особенно им! Они наносят самые болезненные удары в спину!»
– Что ты сделал? Где мои способности?! – закричала Эллен, упираясь и брыкаясь.
– Прости, солнышко, изобретение Роберта. – Дима больше не стал церемониться и, закинув Эллен на плечо, заторопился на второй этаж. – Я хочу как лучше. Мы справимся. Так надо. Только успокойся.
– Я не смогу, – захныкала она, – это так больно!
– Ты нет, а мы – да.
Дима заглянул в несколько комнат и, найдя нужную, занес Эллен в ванную. Включив воду, он смочил ей лицо, шею.
– Держись, скоро все кончится.
«Когда я умру».
Дима помог Эллен раздеться и залезть в ванну, которая стремительно наполнялась.
Когда разгоряченное болью тело коснулось теплой воды, Эллен показалось, что это последние секунды ее жизни, но ощущение предсмертной агонии быстро прошло, и даже боль поубавилась. Галлюцинации проходить не спешили…
Эллен тонула в колодце с кровью, выныривала, жадно глотала воздух, боролась за жизнь, но тело тяжелело, и ее вновь утягивало на дно.
Пыталась выбраться из ямы, кишащей змеями. Хваталась за край земли, та осыпалась, и Эллен снова падала с головой в скользкую шипящую бездну.
Искала выход из горящего леса. Куда бы она ни бежала во тьме, везде натыкалась на трупы – то обожжённые, то окровавленные.
Иногда Эллен теряла понимание того, что все нереально, кричала от ужаса, задыхалась, а после слышала Димин голос, чувствовала, как он сжимает ее за руку, и возвращалась в себя.