– Ну… надо было слушаться меня… – Маша пожала плечами. – И не свалилась бы в обморок сначала в офисе, а потом уже по пути домой. Тебе и впрямь было очень плохо… Громов сказал, что ты наотрез отказалась ехать в больницу…
– Ага…
– Он оставил огромный пакет лекарств, велел все в тебя запихнуть, даже если ты будешь возражать… мне в понедельник ему отчитываться… а тебе он дал неделю отгула.
– Как это?
– А вот так. Сказал, что кадрам сам сообщит…
– Дела…
– А то. Говорю тебе, Лия, что-то между вами не то…
Глава 19
Лия была рада вернуться на работу. В отличие от тех, кто считал это просто способом заработать себе на жизнь, Леонова свою деятельность любила и прервать ее на неделю оказалось не меньшим стрессом, чем сама болезнь. К слову, Громов даже соизволил себе дважды позвонить, узнавал у нее о самочувствии, спрашивал, нужно ли что, но Лия таких разговоров сторонилась и посему обрывала их короткими ответами. Мария пару раз обмолвилась, что не понимает подругу и Леонова могла бы быть и помягче с начальником, но Лия только отмахивалась. Не было желания посвящать Есенину в истории прошлого, но она была убеждена, что если Игорь и изменился, то явно не в лучшую сторону, и на все его любезности она не собиралась вестись.
Понедельник стал приятным днем. На удивление, утром в метро оказалось меньше народу, чем обычно, погода радовала солнцем и теплым ветерком, Лия успела даже заскочить в кофейню, что находилась неподалеку от Ingate и запастись любимыми круассанами с латте.
Сегодня она была одна, так как Маша ушла в недельный отпуск, заявив, что тоже хочет валяться без дела минимум пять дней из семи. Конечно, без нее Лие было непривычно на работе, но коллектив был приятным, и она практически со всеми ладила. Леонова избегала только Круглову, и та, по какой-то причине, избегала ее в ответ. Может быть, Юлия чувствовала нелюбовь Леоновой, а может было что-то еще. Лию это интересовало мало, ей хотелось приступить к работе, насладиться процессом новых отрисовок, может быть даже, получить более или интересный проект…
И исполнение желаний не заставило себя ждать. К одиннадцати дня Круглова успела уйти, а затем вернуться в их офис вся в слезах, а на рабочий и-мейл Лии пришло новое задание. В духе тех, что она получала в самом начале. Леонова не знала, чем это было вызвано, было ли это совпадением, но решила сосредоточиться на работе. Хотелось хоть раз сдать ее с первого раза. Хотелось хоть раз получить похвалу от Громова. Снова, как в старые-добрые времена, когда она только-только успела устроиться в Ingate.
К обеду настроение поднялось до отметки «очень хорошо». Лия пообедала с сотрудниками в столовой, решив не ограничиваться обычным салатом. Как-никак, после болезни нужно было начинать нормально питаться, да и сброшенные килограммы хотелось вернуть, уж больно худой Леонова казалась даже самой себе. Приятной новостью стала любимая запиканка, доставшаяся ей в виде последней порции и сообщение от Марии, где она утверждала, что, наконец-то, выбрала автомобиль и в ближайшее время они поедут его покупать. Это означало, что совсем скоро можно будет позабыть о проклятом общественном транспорте.
Когда Леонова расправилась со всей заказанной едой, до конца обеда оставалось полчаса, поэтому она решила скоротать их на улице. Ingate обладал прекрасным внутренним двориком с несколькими беседками. Мария утверждала, что летом они выглядят чудесно, но пока что они вполне подходили для того, чтобы там покурить. К слову, после всей пережитой нервотрепки, Лия снова повадилась иногда выкуривать сигарету-другую, но старалась с этим завязать, как и в студенческие годы, когда по глупости решила «просто попробовать». Стрельнув одну у сотрудника технического отдела Марка, что давно положил на нее глаз и все пытался пригласить на свидание, Леонова отправилась во двор, правда почти сразу позабыла о вредной привычке.
В беседке, в которой она намеревалась провести ближайшие пять минут, обнаружился ребенок. Лет шести-семи на вид. Что примечательно – один.
– Малыш… – Леонова огляделась, но на улице так никого и не заметила. Ребенок находился там в полном одиночестве. – Ты чей такой хорошенький? – Она подошла к нему и присела рядом, пряча сигарету в карман. Мальчик как-то тяжело вздохнул, а затем поднял на нее глаза. Грустные глаза темно-серого цвета. – Почему ты тут один? Где твоя мама? Папа?
– Он не хочет со мной быть. – Ребенок пожал плечами. Казалось, что еще чуть-чуть, и он расплачется. Опыта возни с малышней у Лии было немного, поэтому все, что она догадалась сделать – это «вытащить у него монетку из-за уха».
– Смотри, что это у тебя тут? – Она присела перед ним на корточки и протянула блестящую монету.
– Как Вы это сделали? – тихо поинтересовался малыш, изумленно оглядывая свою собеседницу. Так, словно Лия была волшебницей. Почувствовав себя на секунду Гермионой Грейнджер, Леонова улыбнулась.
– Это магия, – констатировала она. – Держи, она приносит удачу. – Малыш недоверчиво взял монету в руки и сжал ладошку. Конечно, монетка была самой обычной, привычка рассовывать деньги по карманам у Лии водилась с детства и никакие кошельки, даже самые модные и красивые в этом не помогали. А фокусу ее научил отец, еще очень и очень давно. Сейчас он, к слову, пришелся весьма кстати – глаза ребенка перестали быть грустными, он даже улыбнулся.
– А что Вы еще умеете?
– Из магии? – Он кивнул. – Боюсь, что ничего. Я еще только учусь волшебству, но знаешь, что я точно могу? Вот что! – Лия скорчила рожицу и через мгновенье услышала хохот малыша. – Что, тебе смешно? – Она скорчила еще одну, заставляя ребенка рассмеяться громче прежнего. – Вот ты значит, как, тогда…
– Госпожа Леонова, Вы решили похитить моего ребенка?
Глава 20
Лия шла за шефом, словно зомби из дурацких голливудских фильмов. В голове не было ни одной мысли кроме той, что Игорь был женат. У Громова был сын. Семья. На мгновенье сознание словно помутилось, в голове Лии пронеслось несколько десятков самых разнообразных картинок: Игорь с другой, Игорь женится на другой, у Игоря жена…которая родила ему сына… которая, наверняка, прожила с ним ни один год, которая спала с ним в одной постели… которая по праву считала его второй половинкой.
Леонова встряхнула головой, ее не должна была интересовать жизнь начальника. Более того, жизнь нерадивого начальника, который пытался залезть к ней под юбку вот уже несколько месяцев. Она велела себе не думать об этом и помнить о том, какой Громов на самом деле гад.
Тут же в голове всплыли совершенно другие образы: ее унижений, постоянных вызовов к себе, оскорблений со стороны Громова (как ее умственных, так и художественных способностей). Из-за этой сволочи, которая шествовала перед ней сейчас, словно модель на чертовом показе мод, Лия едва не лишилась крыши над головой, едва не уехала обратно в свой город, который ей никогда не нравился, он едва не покончил с ее карьерой, хотя Леонова делала все и даже больше, чтобы вверенные проекты были достойными и отвечали качеству Ingate.
– Что ты с ним сделала, Лия? – Громов тут же снова перешел на «ты», закрыл позади сотрудницы дверь и внимательно взглянул на молчаливую собеседницу.
– Да ничего! Вы всерьез думаете, что я собиралась похищать Вашего сына? Это просто уму не постижимо, такие обвинения смехотворны, я нашла мальчика на улице, совсем одного и хотела просто…– Ты не поняла. – Игорь поднял ладонь, заставляя ее прерваться. – Что ты сделала такого, что мой сын впервые за несколько месяцев рассмеялся?
Лия так и застыла с открытым ртом. В смысле, впервые за много месяцев рассмеялся? Малыш не выглядел асоциальным, почти сразу пошел с ней на контакт… правда серьезный, даже немного обеспокоенный взгляд Игоря давал понять, что он не шутил.
– Монетку из-за уха достала… – промямлила Лия. Ситуация была какой-то странной.
– И все?
– Рожицы ему корчила… – совсем тихо призналась Леонова, опуская взгляд. Стало как-то не по себе.
– Ясно… – Громов замолчал, как-то странно вздохнул, а затем отошел к большому окну. Свет лился из него, так как жалюзи были подняты вверх, как успела заметить Леонова, а в кабинете шефа она бывала едва ли не каждый день, Игорь любил, когда в помещении было светло. Лия сама на дух не переносила, когда в комнате было темно.
Он скрестил руки и задумчиво уставился вдаль, а Лия так и осталась стоять посреди помещения. Брать сына с собой на работу в планы Игоря не входило, но няня заболела, а оставить Макса больше было не с кем. Конечно, можно было позвонить в агентство и попросить кого-нибудь прислать, но Громову не хотелось подвергать Макса таким переменам, поэтому он решил взять его с собой. И ведь как назло в школе с этой недели объявили карантин…
Игорь не понял, в какой момент сын исчез из кабинета. Он отлучился в уборную меньше, чем на минуту, но, когда вернулся, Макса уже не было. Только что он сидел на диване и читал свою книжку, и вот, от него уже и след простыл. Игорь едва не прибил секретаршу, бедная женщина клялась и божилась, что не заметила, как ребенок выскользнул из отцовского кабинета. Бросив все дела и сообщив Диме о пропаже, он побежал на поиски ребенка. Который и обнаружился с Леоновой во внутреннем дворе.
– А почему он не улыбался много месяцев? – вдруг задала вопрос Леонова. Прежде, чем успела его осмыслить. Наверняка, этого не стоило делать, в конце концов, это была личная жизнь ее начальника, не за чем было в нее лезть, но ведь слово – не воробей…
– После того как его мать… покинула нас, Макс грустит. Все время. Ни психологи не помогают, ни мои старания… – Лия промолчала в ответ. Она не ожидала услышать подобную откровенность. И «покинула» – это означало, что Громов – вдовец? Но кольца на пальце не было, да и убитым горем он не выглядел… – Не знаю, как тебе это удалось… – Игорь указал на окно и Леонова вынуждена была подойти к нему ближе. А картина открылась и впрямь занимательная. Подоспевший после их ухода Ковалев катал мальчика на спине, а тот, кажется, снова смеялся. По крайней мере, так это выглядело с высоты десятого этажа.