Но поедание растений и их плодов означает смерть и растений, и живых зародышей этих организмов (семян)! Авторы Книги Бытия, пророк Исайя и св. отцы могли разуметь под живыми организмами только подвижных крупных животных, но когда в наше время автор школьного учебника фактически исключает растения из числа живых организмов, а другой кандидат наук, г-н Буфеев, его усердно в этом поддерживает, это выше моего понимания.
Третий год читающая публика обсуждает вопрос, унижает или не унижает ребенка изучение эволюционной теории происхождения человека и нельзя ли излагать на уроках обе концепции — естественнонаучную и Божественного Творения — как равноправные версии? А школьник пусть сам разбирается, делает свободный выбор между обеими. Тогда давайте предложим ему также самому выбрать, какая теория ему больше нравится: геоцентрическая или гелиоцентрическая? Тем более что он каждый день видит, как Солнце всходит и заходит, а в США 20 % взрослых американцев считают, что Солнце вращается вокруг Земли («Вашингтон пост», 20.02.2008 г.; впрочем, скоро и у нас так будет, поскольку астрономию в школе отменили). И как быть: полагаться в этом вопросе на Библию или на Коперника? И как быть учителю? Предложить школьникам выбрать из этих двух версий ту, которая им больше нравится? Людей, которые могут научно доказать, что Земля вращается вокруг Солнца, не так много. Но за последние 500 лет люди привыкли доверять науке. Однако доверие — это еще не вера.
В школу идут за знаниями. За верой и религиозными наставлениями идут в храм. Наука и вера — это разные миры и попытки совместить их — занятие бесплодное. Кстати, разве в православных семинариях и духовных академиях теория Дарвина излагается как версия, равная библейской? Конечно, нет. Она, как мы видели, объявляется еретической. Разве католическое и лютеранское вероисповедания объявляются равными по своей истинности с православием? Конечно, нет. Так откуда же возникло требование о равноправном изложении библейской версии происхождения человека в светской общеобразовательной школе? И так ли оно безобидно?
При равноправном изложении этих версий что может ответить учитель на вопрос школьника: «В Библии сказано, что человек создан из глины, а глина — это соединения алюминия и кремния. Но ведь в организме человека их нет? Куда они подевались?». Здесь отец Даниил меня прервал, громогласно заявив: «Не из глины, а из праха земного. В Библии не указан состав глины». Зачем же так лукавить перед телевизионной аудиторией? В Библии состав глины не указан и не мог быть указан, потому что в те древние времена люди ничего не знали о химических элементах. Те же алюминий и кремний были выделены только в первой четверти XIX в. В словаре Даля читаем: «прах — пыль, персть, тлен, перегнившие останки, чернозем, земля», а сам отец Даниил в своём труде «Эволюционизм в свете православного учения» цитирует св. Иринея Лионского, который писал, что Господь создал человека из земли (т. е. из смеси песка и глины). Один из участников обсуждения этой передачи (А. Милюков) возмущался «чудовищным аргументом» Мамонтова о невозможности сотворения человека из глины (!) на том основании, что в человеческом теле не содержится каких-то там элементов (курсив мой, восклицательный знак — А. Милюкова). Что же здесь чудовищного? Возможно, А.Милюков действительно полагает, что его тело состоит не из нуклеиновых кислот, белков, жиров и углеводов, а из алюмосиликатов. Оставим его в этом заблуждении. Но зачем же обманывать детей?
Кстати, о химических элементах. Отец Константин Буфеев настаивает на буквальном понимании библейских строк и учения святых отцов, которые вслед за Эмпедоклом учили, что основными элементами природы служат стихии — огонь, воздух, вода и земля. Должны ли мы эти взгляды излагать как равноправные с таблицей Менделеева?
Совмещение в общеобразовательной школе научного и религиозного подходов недопустимо. Для осознанного выбора у детей просто недостаточно знаний. Я убежден, что развернувшаяся пропагандистская кампания, направленная на дискредитацию школы и научного знания вообще имеет одну цель — убедить, что единственный источник истины — священнослужитель. Вот он всё точно знает — и про возникновение мира, и про сотворение человека. Мы плавно сползаем в XVII век, когда в Славяно- греко-латинской академии монахи братья Лихуды именно так наставляли юношество.
Могут сказать: христианские богословы давно отошли от буквального понимания сотворения мира в шесть дней. Таких крайних взглядов придерживается только небольшая группа священников, их позиция не отражает позиции церкви. Боюсь, что это не так. Центр «Шестоднев», которым руководит отец Константин Буфеев, создан по благословению патриарха. А сам патриарх на Рождественских чтениях 2007 г. высказался против, как он выразился, «навязывания» представления о том, что «человек произошел от обезьяны». Издательство Троице-Сергиевой лавры выпустило вторым изданием учебник С.Ю. Вертьянова, построенного на буквальном толковании «Шестоднева», несмотря на обстоятельную и содержательную критику, которой этот учебник подвергся. Похоже, однако, что содержательная часть естественнонаучных дисциплин, преподаваемых в школе, деятелей церкви вообще мало волнует. После завершения нашей дискуссии один из её участников, Николай Борисов, спросил отца Константина: «Как же Вы можете рекламировать такой безграмотный учебник, как "Общая биология" Вертьянова?». На что г-н Буфеев спокойно ответствовал: «Все эти ошибки — это мелочи, блохи. Главное — православное отношение к предмету».
Всё это совсем не так безобидно, как может показаться. Сейчас в обществе идёт дискуссия, инициированная руководством Русской православной церкви: вводить или не вводить в школьную программу образования предмет «Основы православной культуры». Казалось бы, что тут плохого и почему эта общественная дискуссия приняла столь острый характер?
Обоснованную обеспокоенность вызывает попытка церковных пропагандистов внедрить в общественное сознание мысль об опасности для духовного здоровья общества материалистического взгляда на мир. Но загонять всех детей в православие в рамках учебного процесса (а мы знаем, такая практика уже существует в ряде регионов) не только незаконно, а просто преступно. Ставить детей перед выбором — самостоятельным выбором! — существует ли Земля 7,5 тыс. лет или же 4,5 млрд. лет — значит обрушить всю систему образования.
В действительности речь идет не о нравственном воспитании школьников в рамках безобидного предмета «Основы православной культуры» (ОПК), а об установлении церковной цензуры над содержанием естественных и общественных дисциплин. Вот это действительно опасно для общества и тревога 10 академиков, обратившихся в 2007 г. к президенту с открытым письмом, содержащим протест против нарастающей клерикализации нашего общества, вполне понятна. А вот письмо 225 кандидатов и докторов, которые объявили «ненавистниками России» всех противников введения ОПК в школе, вызывает глубокое сожаление.
Следует отметить, что указанное письмо вызвало крайне негативную реакцию со стороны научного сообщества. Более 1700 ученых в свою очередь обратить к Президенту с обстоятельным и глубоко обоснованным протестом против введения ОПК в общеобразовательную государственную школу.
Известно, что в странах Европы и в США преподавание религии в государственных школах в какой бы то ни было форме запрещено.
Уважаемые коллеги, по-видимому, не до конца продумали последствия такого шага. Вот почему этот свой комментарий мне приходится закончить той же фразой, которой я завершил нашу дискуссию на ТВЦ: «Наше общество вступает в фазу обскурации».
Отрывок из автобиографииЧарлз Дарвин
(…) В течение этих двух лет мне пришлось много размышлять о религии. Во время плавания на «Бигле» я был вполне ортодоксален; вспоминаю, как некоторые офицеры (хотя и сами они были людьми ортодоксальными) от души смеялись надо мной, когда по какому-то вопросу морали я сослался на Библию как на непреложный авторитет. Полагаю, что их рассмешила новизна моей аргументации. Однако в течение этого периода [т. е. с октября 1836 г. до января 1839 г. ] я постепенно пришел к сознанию того, что Ветхий завет с его до очевидности ложной историей мира, с его вавилонской башней, радугой в качестве знамения завета и пр., и пр. и с его приписыванием богу чувств мстительного тирана заслуживает доверия не в большей мере, чем священные книги индусов или верования какого-нибудь дикаря. В то время в моем уме то и дело возникал один вопрос, от которого я никак не мог отделаться: если бы бог пожелал сейчас ниспослать откровение индусам, то неужели он допустил бы, чтобы оно было связано с верой в Вишну, Сиву и пр., подобно тому как христианство связано с верой в Ветхий завет? Это представлялось мне совершенно невероятным.
Размышляя далее над тем, что потребовались бы самые ясные доказательства для того, чтобы заставить любого нормального человека поверить в чудеса, которыми подтверждается христианство; что чем больше мы познаём твердые законы природы, тем всё более невероятными становятся для нас чудеса; что в те [отдаленные] времена люди были невежественны и легковерны до такой степени, которая почти непонятна для нас; что невозможно доказать, будто Евангелия были составлены в то самое время, когда происходили описываемые в них события; что они по-разному излагают многие важные подробности, слишком важные, как казалось мне, чтобы отнести эти расхождения на счет обычной неточности свидетелей, — в ходе этих и подобных им размышлений (которые я привожу не потому, что они сколько-нибудь оригинальны и ценны, а потому, что они оказали на меня влияние), я постепенно перестал верить в христианство как божественное откровение. Известное значение имел для меня и тот факт, что многие ложные религии распространились по обширным пространствам земли со сверхъестественной быстротой. Как бы прекрасна ни была мораль Нового завета, вряд ли можно отрицать, что её совершенство зависит отчасти от той интерпретации, которую мы ныне вкладываем в его метафоры и аллегории.