Однако полный вариант фильма принципиально не отличался от того, что демонстрировал зимой ВГТРК. Правда, название фильма было восстановлено — «Загадка Дарвина». И голос за кадром чуть приятнее, с меньшей склонностью к мистицизму. К тому же ни разу не было названо имя Маши Шрайбер — школьницы, обвинявшей в суде Министерство образования и науки в «безальтернативном навязывании теории Дарвина». На этом список достоинств, не доставшихся зрителям телевизионной версии, заканчивается.
По-прежнему главным экспертом по трудам Дарвина выступал доктор политических наук Александр Дугин, предрекая Дарвину смерть в аду и насмехаясь над техническим прогрессом. А у авторов фильма по-прежнему не возникло вопроса, почему гневные филиппики против прогресса философ произносит, глядя в цифровую камеру, а не пишет на бересте и не рассылает голубиной почтой вместо электронной.
Все так же палеоантрополог-антиэволюционист (видимо, боец-одиночка, ибо палеоантропологии вне эволюционного учения не существует) Александр Белов вещал о дельфинах, которые имеют словарный запас в 16 раз больше, чем у людей. И вновь у авторов фильма не возникла мысль: а не проверить ли это «сакральное знание»?
И опять профессор биологического факультета МГУ Владимир Воейков (мои соболезнования и недоумения биофаку!) в
* http://www.svobodanews.ru/content/article/1683833.html
финале фильма благословляет невежество: «Вы выслушали одну сторону, другую, и теперь можете сделать выбор». И здесь авторы фильма не усомнились: разве в науке, как в политике, побеждает большинство, а не истина?
Потому сам по себе показ полной версии не стоит отдельного упоминания. Куда примечательнее было то, что последовало за просмотром.
Участник фильма Юрий Чайковский (ведущий, между прочим, научный сотрудник Института истории естествознания и техники Российской академии наук) выдвинул два главных тезиса. Во-первых, теория Дарвина — далеко не единственная и далеко не лучшая из существующих эволюционных теорий. Во-вторых, его теория обладает всеми признаками религиозного учения, во что она, по Чайковскому, сегодня и превратилась.
Затем слово дали отцу Дмитрию, присланному на обсуждение другим участником фильма Андреем Кураевым. Отец Дмитрий подтвердил, что у Русской православной церкви претензий к Дарвину нет, хотя он, как ученый, несет ответственность за негативные последствия своей теории. Она, по мнению священника, позволяет человеку оправдывать собственные низменные проявления.
Далее «представителей» РАН и РПЦ поддержал раввин синагоги в Марьиной Роще Александр Лакшин (кандидат химических наук). Он согласился, что трагедия Дарвина-ученого заключается в том, что его теория вышла за рамки биологии, а вообще, если из нее изъять мысли о происхождении человека, то никаких противоречий с иудаизмом и вовсе не будет.
Слова «сектантство» никто не произнес, видимо, опасаясь, что ввиду широкого распространения дарвинизм заявит претензии на отдельную конфессию. И тогда потребует более уважительного отношения к себе.
Далее выяснилось, что Дарвин и его коллеги — просто злые колдуны, зомбирующие человечество много лет. Об этом через переводчицу в хеджабе сообщил представитель турецкого «научного центра» по борьбе с дарвинизмом. Центр этот был основан Харуном Яхья, автором нескольких десятков книг, направленных на борьбу с эволюционным учением. По словам оратора, они с Яхья обошли все палеонтологические музеи мира и нигде не смогли найти ни одной переходной формы от одного вида организмов к другому. А это значит, что всё видовое биоразнообразие, которое мы наблюдаем, — есть творение Аллаха. О чем россиянам вскоре возвестят просветительские труды Яхья.
Затем председатель Исламского комитета России Гейдар Дже-маль решил поделиться своим видением истории науки. По его мнению, ученые, начиная с алхимиков, порождают мифы, которые потом сами же и разоблачают. «Технологии, ноу-хау, телефон и компьютер — вот настоящее, полезное знание, а вся эта фундаментальная наука, все эти теории — сплошная мифология», — победоносно завершил он свое выступление.
Зал одобрительно гудел, поддерживая исламских «мыслителей», те жали руку православному батюшке, раввин братался с каждым. Все вместе благодарили ученых мужей, убедительно раскритиковавших Дарвина.
Очередь дошла до меня. Я заметила, что была приглашена обсуждать фильм, а не оценивать научный вклад Дарвина. И объяснила, почему: «Если собравшиеся считают себя вправе это делать, то я — нет. Я не биолог-эволюционист. А про фильм могу сказать только то, что после просмотра полной версии мое мнение не изменилось: я считаю фильм не только дурным, но и опасным. И всё происходящее в этом ещё больше убеждает. Что сделала режиссер Юлия Агеева? Пришла в клуб, где играют в покер по правилам. Оставила пару игроков. К ним подсадила шулеров и добавила тех, кто умеет играть только в шашки, а про покер вообще ничего не знает. Затем сказала: начинайте игру, а мы будем вашими судьями». Профессор биофака Воейков, решив, что упоминание шулеров относится к нему, вскочил: «Да я 30 лет на биофаке читаю лекции!» Зал свистел и орал: «Фашистка-дарвинистка!» «А где свобода мнений?!» Креативный продюсер Сальников требовал, чтобы я назвала шулеров поименно или забрала свои слова обратно. Я решила не омрачать царившее в зале единение против Дарвина и покинула собрание.
Не думаю, что кого-то из собравшихся мне удалось в чем-либо убедить, но антропологический опыт, приобретенный в ходе этого обсуждения, мне представляется бесценным.
В.И. Арнольд Переориентация науки на «прикладные исследования» приведет к снижению интеллектуального уровня страны
От редакции ТрВ: Для нас 2008 год был особенным — ведь это год рождения нашей газеты, провозгласившей своей целью борьбу с деградацией науки. Перефразируя слова одного из наших авторов, кредо «Троицкого варианта» можно определить так: стране и самим ученым нужна настоящая наука, а не её имитация. Именно поэтому газета регулярно выступает в поддержку самостоятельности научных работников и групп, составляющих основную движущую силу науки, в поддержку прозрачности, конкурсности, независимой экспертизы, «гамбургского счета». Именно поэтому среди наших авторов и героев интервью -Анатолий Вершик, Виталий Гинзбург, Владимир Захаров, Юрий Манин, Валерий Рубаков, Исаак Халатников, Теодор Шанин, Владимир Ядов, Евгений Ясин и многие другие ученые, которыми наша наука может гордиться и которым действительно есть что сказать.
К сожалению, несмотря на все заявления с высоких трибун о важности перехода страны на инновационный путь развития, в 2008 г. недооценка значимости науки лишь усугубилась. Как уже отмечалось в ТрВ, в последнее время из уст руководителей страны звучат слова о том, что финансовая поддержка ученых со стороны государства — всё больше и больше, а отдача от ученых — всё меньше и меньше. Вместо вдумчивого анализа — как создать нормально работающую систему связи между научными идеями и их использованием в реальной экономике — эти тезисы в стиле «чего изволите» были мгновенно подхвачены и доведены до абсурда рядом «экспертов». В публикуемых ими материалах ставится под сомнение необходимость развития фундаментальной науки в России и делается вывод, что всерьёз поддерживать следует лишь прикладную науку, что РФФИ надо переориентировать на поддержку инноваций, и т.п. Мы обратились к выдающемуся российскому математику, доктору физико-математических
* Интервью газете «Троицкий вариант». 2008. № 19 (857), 23 декабря. http://www.scientific. ru/trv
наук, академику РАН Владимиру Игоревичу Арнольду с просьбой оценить последствия возможных шагов в этом направлении
— В последнее время звучат призывы переориентировать науку с фундаментальных на прикладные задачи. Если эти призывы будут реализованы, что от этого получит российский народ в ближней и дальней перспективе?
— Тенденции заменить «теоретические» науки прикладными не новы. Восставая против них ещё в середине XX в., английский математик Харди в старости писал: «Если бы мне сейчас пришлось выбирать себе специальность, то я бы выбрал либо теорию относительности, либо теорию чисел, ибо только эти две области никогда не будут иметь никаких военных приложений». Кое-что о многочисленных приложениях математики Харди знал от своего соавтора и соседа по Кембриджскому Тринити-колледжу Литлву-да (занимавшегося даже артиллерийской стрельбой и адиабатическими инвариантами небесной механики в связи с устойчивостью планетных орбит) [1].
Но Харди следовало бы к тому времени уже знать и о «формуле атомной бомбы» Эйнштейна (E=mc2) из теории относительности, и об успехах криптографии, основанных на теории чисел (и приведших Тьюринга как к расшифровке немецких кодов, так и к изобретению им компьютеров, называемых сегодня машинами Тьюринга).
«Гуманист» Харди был недоучкой, считавшим «самым гуманным оружием» горчичный газ — иприт. Впрочем, не одному лишь Харди «переход от теорем к практически полезным приложениям» напоминал переход от музыки Моцарта к литаврам военных оркестров или от клятвы Гиппократа к бактериологическому оружию.
Величайший прикладник Пастер сказал о приложениях следующее: «Никаких прикладных наук не было, нет и никогда не будет. Есть науки, совершающие научные открытия, и есть их приложения (т.е. использование именно открытий этой науки на пользу человечеству). А «прикладные науки» — это лицемерный псевдоним, выбранный для своей деятельности теми, кто желает отнять у фундаментальных наук средства, естественно выделяемые обществом на научные открытия, которые так ему нужны».
Я хотел бы подчеркнуть, что это сказал не абстрактный ак-сиомофил вроде Декарта или Бурбаки, а замечательный биолог
Пастер, которого всё больше знают именно за его прикладные работы. Но начинал он с гораздо более теоретических исследований, открыв, в частности, значение киральности для биологии и жизнеобразования.