Типичным для современных исследований является положение, когда британские ученые работают над решением общей задачи совместно с коллегами из Европы, Америки и Азии. В радиоастрономии, например, британские ученые из «Джодрелл Бэнк» принимают участие в сотрудничестве, предусматривающем использование сети антенн, охватывающей Европу, Китай, Австралию и США. Это сотрудничество является примером подлинно глобальной науки, где обеспечивается свободный доступ к оборудованию и к результатам научных исследований.
В науке сосуществуют международная конкуренция и международное сотрудничество. Если мы хотим остаться страной-первооткрывательницей, обращенной лицом в завтрашний день, то нам необходимо сохранять свой научный потенциал для работы как самостоятельно, так и в сотрудничестве с учеными из других стран.
Самой по себе поддержки со стороны государства и коммерческих предприятий недостаточно. Необходимо обеспечить, чтобы научные открытия получали прикладное использование в хозяйственной деятельности.
Мы уже занимаем лидирующее положение в таких наукоемких отраслях промышленности, как фармацевтика, авиационно-космическая промышленность, индустрия биотехнологий и оптическая электроника. Однако отраслей, в которых могут быть использованы наши достижения мирового уровня в науке и технологии, намного больше.
Поэтому мы и устанавливаем крепкие связи между университетами и деловым миром посредством конкретных структур, таких, как фонд «Юниверсити Челендж», «Линк», «Фарадей Партнершипс» и Инновационный фонд высшего образования.
Однако значительным сдвигам в культуре высшего образования способствуют и инициативы более общего характера. Недавнее исследование показало, что в 1999–2000 годы в стенах наших университетов зародились 199 компаний по сравнению примерно с 70 в год за предыдущие пять лет. С учетом нашей доли в общем объеме исследовательских работ, этот показатель выше, чем даже в Соединенных Штатах. Резко выросло и число патентных заявок. И наконец, доля университетских исследований, финансируемых промышленностью, была также выше, чем в Соединенных Штатах.
В Кембриджском научном парке и на прилегающих к нему территориях действуют около 1400 высокотехнологичных предприятий, при этом капитализация крупнейших из них превышает 1 млрд евро. Научные парки и лаборатории — инкубаторы новых компаний — появились и при многих других наших университетах.
Кроме того, мы только что ввели новую отсрочку от уплаты налогов, чтобы направить эти средства на исследования и разработки, а это означает, что инновационные проекты получат дополнительно 400 млн фунтов, что коснется проектов на общую сумму 11 млрд фунтов, осуществляемых 1500 крупными компаниями в Соединенном Королевстве.
Самыми заметными на общем фоне являются биотехнологические разработки. Согласно прогнозам, размер одного только европейского рынка биотехнологической отрасли составит к 2005 г. 100 млрд долларов. Число рабочих мест в биотехнологических и смежных компаниях может составить ни много ни мало три миллиона по мере того, как наша отрасль будет догонять американскую, которая по своему размеру в настоящее время втрое превышает европейскую.
А в Европе лидерство принадлежит Великобритании: три четверти лекарств — продуктов биотехнологий, дошедших до заключительных этапов клинических испытаний в Европе, производятся британскими компаниями. Опираясь на нашу великолепную научную базу, наши высокоорганизованные рынки заемных средств и венчурного капитала, большое число высококвалифицированных исследователей и менеджеров, работающих в фармацевтической отрасли, и инвестиции в новые исследования, осуществляемые Исследовательскими советами, «Велком Траст» и другими организациями, Великобритания заняла хорошие позиции для сохранения и расширения своей ведущей роли.
Более того, другие революционные технологии, о которых я уже говорил, — нанотехнология и пластмассовая электроника — имеют столь же значительный потенциал на мировых рынках.
Заслуживают внимательного изучения и недавно высказанные идеи по созданию производственных мощностей, использующих нанотехнологии, и по созданию государственно-частных партнерств для проведения работ с целью «проверки концепции» и демонстрации потенциала новейших научных открытий.
Итак, научный прогресс может принести Великобритании огромную пользу.
Однако именно гигантские масштабы этого прогресса и беспокоят людей. Разумеется, во многих случаях причины для такого беспокойства весьма серьезны. Что касается генетически модифицированных растительных культур, то я не нашел каких бы то ни было серьезных свидетельств их опасности для здоровья человека. Вместе с тем искреннее и обоснованное беспокойство вызывают вопросы биологической вариативности и переноса генов. Клонирование человека ставит перед нами закономерные вопросы морального характера. Развитие технологий производства вооружений делает наш мир менее безопасным. Впервые в своей истории человечество получило возможность обеспечить себе высочайший уровень благосостояния или полностью уничтожить себя.
Темпы изменений, всё новое и неизведанное вызывают в людях вполне понятную озабоченность. Люди обеспокоены тем, что технология приводит к дегуманизации общества. Они обеспокоены тем, что, с их точки зрения, ученые противоречат друг другу, и их выводам нельзя доверять, а также тем, что они воспринимают как неспособность государства должным образом регулировать научный процесс.
В некоторых случаях беспокойство перерастает в страх, нагнетаемый и некоторыми средствами массовой информации. Некоторые из таких опасений не новы. Чтобы привести примеры, нам не придется возвращаться к эпохе Галилея. Поначалу люди уничтожали громоотводы, изобретенные Бенджамином Франклином, срывая их даже с церквей, поскольку считалось, что они мешают проявлению воли Божьей. На улицах происходили беспорядки, когда вводилась вакцинация против оспы. Сегодня оспа полностью побеждена. Первые опыты пересадки сердца подвергались нападкам как противоречащие природе и бесчеловечные, однако сегодня опросы общественного мнения показывают, что пересадка сердца воспринимается как одно из самых полезных достижений современной науки.
Иногда науку несправедливо обвиняют за ошибки других. Возьмем для примера бычью губчатую энцефалопатию. В данном случае наука верно определила новую задачу. Американский ученый Стэнли Прузинер стал лауреатом Нобелевской премии за открытие прионов и установление связи между бычьей губчатой энцефалопатией и болезнью Крютцфельдта-Джекоба, или коровьим бешенством. Однако не наука вызвала распространение этого заболевания, а негодные методы ведения сельского хозяйства и плохое управление.
Правительство должно реагировать на такие опасения и обвинения действиями, направленными на поощрение открытости, гласности и честности. Агентство пищевых стандартов, работающее в сфере, являющейся предметом особого внимания общественности и особенно чувствительной в её глазах, проводит свои заседания публично и помещает протоколы своих собраний в сети Интернет. Другими примерами являются Комиссия по генетике человека и Комиссия по биотехнологии сельского хозяйства и окружающей среды, в которых мы также внедряем этот подход, и Главный советник по науке, имеющий независимый голос в правительстве и являющийся важной составляющей всего этого процесса.
Важные уроки можно извлечь из того, как мы действовали в связи с обсуждением проблемы эмбриональных стволовых клеток. В первую очередь мы тщательно установили научные факты, изложенные в авторитетном отчете Главного медицинского специалиста, опубликованном в августе 2000 г.
За этим последовала продолжительная дискуссия, в рамках которой все группы, включая медицинские благотворительные организации, имели достаточно времени, чтобы довести свои взгляды до сведения общественности, после чего состоялось весьма сбалансированное обсуждение в Парламенте, итогом которого стал тщательно продуманный и сформулированный закон. В результате мы получили разумное и стабильное правовое поле, регулирующее эту чрезвычайно важную сферу.
Нигде в мире не существует научного сообщества, которое на сегодняшний день можно было бы назвать сообществом специалистов по стволовым клеткам — эта наука ещё слишком нова. Однако Великобритания выходит на старт, опираясь на прочную репутацию в области биологии развития и целый ряд научных учреждений с мировым именем. Я хочу, чтобы Соединенное Королевство стало лучшим местом в мире для проведения исследований в этой области, чтобы со временем наши ученые, а также те, кто приедет к нам работать из других стран, смогли разработать новые методы лечения и восстановления функций мозга и спинного мозга, лечения болезни Альцгеймера и других дегенеративных заболеваний, таких, как болезнь Паркинсона.
Чрезвычайно важно, чтобы правительство получало самые лучшие рекомендации по вопросам науки, инженерии и технологии через свои министерства и департаменты. В настоящее время мы заняты поисками путей развития отраслей науки, которые находятся под эгидой государства.
Недавно состоявшееся назначение профессора Говарда Далтона, члена Королевского общества и авторитетнейшего микробиолога, на пост Главного научного советника министра по вопросам охраны окружающей среды, продовольствия и сельской местности, является примером реализации такого подхода. В развитие успеха, достигнутого в ходе Аттестации исследовательских проектов университетов, мы изучаем вопрос введения программы независимого изучения и оценки методов использования научных достижений министерствами и департаментами правительства.
Новая редакция правительственной программы «Предвидение», только что введенная в действие Главным консультантом по вопросам науки, дает два примера того, как наука может заглянуть за горизонт. Проект в области когнитивной науки о мозге, который будет осуществлен в рамках программы «Предвидение», объединит для совместной работы специалистов в сфере информационных технологий и в области исследований мозга с целью поиска новых технологических возможностей.