— Затар, — посетитель небрежно поклонился. — Вы уже распорядились объявить ваше имя.
В его голосе звучали лесть и насмешка.
— Я сожалею, что не смог вас встретить должным образом. Но вы понимаете, что я не ждал вас.
Затар смотрел на алую тряпку, обвивавшую тело Ламоса, с откровенным неприятием. И это браксана?
— Я пришел по делу, — холодно сказал он.
— Хорошо, я спускаюсь, — Ламосу показалось забавным, что его гость будет преодолевать эту чертову лестницу.
— Нет, я поднимусь.
Что за манеры — пригласить самого себя в личные апартаменты браксана. Тем не менее, Ламосу не придется потом вновь взбираться. Хозяин с неприязнью кивнул в знак согласия.
Затар с легкостью поднимался по лестнице, и когда достиг верхнего этажа, его взгляд упал на руки Ламоса, не облаченные в перчатки.
— Именем богов, Ламос, которые оставили нас, вы сошли с ума?
Тот гордо выпрямился:
— В моем доме, Кеймири, вы будете или уважать меня, или вам придется уйти.
Затар пропустил это мимо ушей:
— Я здесь по государственному делу, давайте пойдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. В ваши личные комнаты, — добавил он презрительно, — поскольку вы одеты соответственно.
Ламос с глубоким чувством антипатии проводил Затара. Когда они вошли в одну из комнат, Ламос подчеркнуто важно закрыл дверь и включил звуконепроницаемую систему. Но его ирония осталась незаметной.
— Чем могу служить, Великолепный?
Если Затара и раздражал насмешливый тон, он ничем этого не выдал.
— Я добровольно согласился доставить это сообщение, потому что из всех Кеймири я был ближе всех к вашей планете, — пояснил он. Тон выражал нетерпение, Затар явно торопился и не собирался задерживаться. — Говоря честно, я испугался. Вы считаете это приемлемым нарядом для общего зала?
— Что, вот это? — Ламос нежно погладил мягкую поверхность полотенца, жест был вызывающим, он знал это. Ему нравилось раздражать этого человека, который ввалился в его Дом с массой высокомерия на лице, в хорошей физической форме, и осмелился критиковать Ламоса.
— Это очень мягкая материя. Удобно. Люблю яркие цвета.
— Мы все любим! Дело в том, что моя задача — создать Образ, в котором проявится личное самопожертвование, главное — это мощь. Какое значение имеет то, что именно мы предпочитаем? Мы должны заботиться об Образе. Вы можете носить, что хотите, в своих комнатах, традиция позволяет это. Но не там, где вас могут увидеть посторонние.
Ламос презрительно скрестил руки на груди:
— Ваши традиции меня мало интересуют.
— Но они — краеугольный камень нашего общества.
Ламос пожал плечами:
— Меня это не касается.
— Разве? Вы неплохо живете за счет государства, господин Ламос. А что будет, если правительство откажет вам в привилегиях? Вы будете столь же самодовольны? — Он указал на обнаженную руку Ламоса в искреннем негодовании. — Это уже не дело личного удовольствия. Мы не имеем права выставлять кожу для обозрения…
— Ах, вас беспокоят мои обнаженные руки, — Ламос потер ладонь одной руки указательным пальцем другой.
Темные глаза сузились, но Затар не выдал своего гнева:
— Мы, конечно, видели своих людей без перчаток. Не вы изобрели половые различия. Вы хотите подчеркнуть что-то особенное?
Вновь Ламос передернул плечами. Он начал получать удовольствие:
— Я ничего особенного не сделал.
— Это спорно.
— Кеймири, здесь нет законов — только полузабытые традиции, которые мне безразличны. Я тоже высокородный, вы знаете. Вы можете просто… рассказать о том, что вам не понравился мой наряд. С точки зрения закона вам не в чем меня упрекнуть.
Вот! Все сказано.
— Это так. Я прилетел не для того, чтобы критиковать, хотя вы заслужили. Кеймири дали свое формальное согласие, предоставив вам право жить по своему разумению, и, естественно, у нас нет права вмешиваться и выдвигать какие-либо обвинения — лично против вас.
Ламос самодовольно улыбнулся.
— Тем не менее, мы считаем создание Образа для грядущих поколений в нашей юрисдикции. Итак, от имени Совета Кеймири я должен проинформировать вас, что ваш сын получит воспитание в более традиционном Доме браксана, где он станет тем, кем должен стать по праву крови.
Ламос побледнел.
— Что?!
На лице Затара нельзя было прочесть ничего:
— Надеюсь, вы все поняли.
— Вы шутите! — Они шутят. Отдать сына! Неслыханно!
Затар молчал.
— Я не сделаю этого!
В голосе Кеймири зазвенела угроза:
— Я должен передать, что вы против этого решения?
— Нет… нет, и хотел сказать другое.
— Значит я должен передать, что вы возражаете против нашего права принимать такие решения?
— Да… я хотел сказать: нет! — Ламос был испуган. В браксианской истории еще не было случая, чтобы кто-нибудь смог противостоять Кеймири. Для Ламоса выступить против Кеймири означало поступить опрометчиво, это было почти прямое самоубийство.
— Кеймири Затар, вы не понимаете… — он подыскивал нужные слова, — это — МОЙ СЫН.
Теперь настало время улыбаться Затару. Ламос был в панике. Потерять сына… это ужасно! Родную кровь, источник радости, существо, о котором было радостно заботиться, надежду будущих лет! Самый проклятый нищий может растить своих сыновей. Необходимость вырастить ребенка самая естественная потребность человека. И ее должны уважать браксана!
— Кеймири Затар! Скажите, что это неправда, — в его голосе уже не было презрения, тон стал учтивым. — Я не верю, что Совет Кеймири принял это решение.
— Во что вы верите, не имеет значения. Остается факт. Вы должны подчиниться или противопоставить себя закону.
— Но есть же какой-то выход…
Голос Кеймири был холоден:
— Я его не знаю.
Тон абсолютной истины, использованный Затаром, испугал Ламоса еще больше:
— Но может быть… — он забыл о гордости, — я изменюсь и создам Образ…
— Слишком поздно.
— Это — чушь! — он взорвался от гнева — естественное проявление чувств (Да, он уже думает, как они). — Дело только в этом? Все можно решить.
Он ждал ответа Кеймири, затаив дыхание. Затар наслаждался его отчаянием.
— Вам не поверят.
— Я могу продемонстрировать…
— Это невозможно, Господин Ламос. У меня строгий график. Сейчас не мирное время. Я должен доставить ребенка, а только потом вернуться в тактические части. Нет смысла спорить, нужно обговорить остальные детали.
Кто это сказал: убить ребенка — все равно, что лишить силы отца? Для Ламоса было именно так.
— Кеймири, — его тон стал умоляющим, чего Ламос даже не пытался скрыть. Лучше унизиться перед этим человеком сейчас, чем позволить Совету Кеймири смеяться весь остаток его жизни.
— Решение принято, — Затар был неумолим. — Опровергать его, или даже изменить — дело суда. Кто-то тогда должен поручиться за вас. Но не я.
— Но если я докажу мою искренность…
— Как? Будьте реалистом, Ламос. Как можно что-то доказать?
— Но должен быть какой-то путь. Господин Кеймири, я прошу вас как человека, как браксана, — он хотел добавить «как отца», но осекся, не зная, есть ли у Затара дети.
Отсутствие интереса на лице Затара сменилось выражением задумчивости:
— Есть один способ. Хотя я не могу гарантировать…
— И?..
— Образ браксана во многом зиждется на физических качествах. Я думаю, если вы станете участником одной из военно-тренировочных программ на Гарране, это будет веским аргументом в пользу вашего намерения.
Глаза Ламоса расширились. Дом Войны на Гарране был создан для того, чтобы превращать людей в солдат, здесь мало заботились о личных удобствах. Расположенный в одном из отдаленных уголков, он использовался для того, чтобы избавиться от тех, кому не хватало выносливости. (Говорили: лучше смерть на Гарране в учении, чем слабая рука на войне). Большинство браксана, обучающиеся в Доме Войны, с легкостью и достоинством проходили испытания, изучая также аналитическую стратегию и тактику боя. Но это были люди, которые, как хмуро отметил Ламос, презирали удобства и были во много лучшей физической форме. Они благополучно завершали обучение за несколько месяцев, а Ламосу потребуются годы, которые трудно назвать приятными.
Но его сын!
— Это действительно необходимо? — пробормотал Ламос.
— Совсем нет. Вам еще нужно будет убедить Совет, что это — приемлемое решение. Дело должно быть рассмотрено в суде. Альтернатива же проста: я забираю с собой вашего сына, и это — конец всем сомнениям. Где он?
— Я сделаю это, — торопливо сказал Ламос, — Ар знает, я буду сожалеть, но я сделаю. Великий Кеймири, передайте мое решение, заступитесь за меня, я прошу.
— У меня дела в Военном Доме. А так я должен задержаться на Бракси. Не знаю, Ламос.
— У меня есть планета у самой Границы, — Ламос говорил быстро, боясь, что Кеймири ответит отказом, — замечательное место — бывшая колония народа фенда, до того, как мы его уничтожили. Там очень хорошо отдохнуть в свободное время. Я буду благодарен, если вы примете ее в обмен на услугу.
Он задержал дыхание. Это было выгодное предложение, все браксана располагали средствами для покупки планет, но поместье у границы Войны — об этом требовалось подумать. Но это было благодатное место.
— Принесите документы.
С торопливостью, не присущей его рангу, Ламос вызвал Хозяйку и попросил принести необходимые документы. Она вернулась с информационными кольцами, которые Ламос быстро ввел в монитор.
Затар молча смотрел на экран. Действительно, планета хороша. Это — достойная часть собственности, чуть низковат уровень гравитации, но остальное — безупречно.
— Согласен. Я постараюсь уговорить Кеймири принять ваше предложение.
Ламос вздохнул с облегчением:
— Нет слов выразить мою благодарность.
— Лучше передать право собственности побыстрее.
— Конечно! — Он кивнул Свехе, которая, воспользовавшись компьютером, начала вводить необходимую информацию в Центральный Отсек. Ламос диктовал. Ко