Среди артистической молодежи «келлертеатров» нередко встречаются даровитые юноши и девушки. Говорит, иногда режиссеры больших театров спускаются в подвалы, чтобы поискать там что-нибудь интересненькое. Но поднимаются из подвалов на подмостки крупных театров, конечно, счастливые единицы.
Небольшая сцена и крохотный зрительный зал требуют особой, «нетеатральной» манеры игры. Артистам не нужно напрягать голос. Они ведут себя «по-комнат-ному». Значительный эффект получается при исполнении интимных, лирических сцен. Отдельные мизансцены в «келлертеатрах» проходят более увлекательно, чем в больших театрах.
Самые известные из венских подвальных театров — Калейдоскоп, театр дер Кураж, театр ам Паркринг, Интимес театр, Ди Трибюне, Эксперимент ам Лихтенверд и др. Большинство этих театров возродилось вновь после войны в тех же подвалах, которые занимали их предшественники, погибшие в период аншлюсса.
Небольшие кабаре, где зрители тоже обычно сидят за столиками перед эстрадой, как и «келлертеатры», очень типичны для вечерней Вены. Они привлекают публику веселой музыкой, сатирическими сценками, остроумными куплетами и пародиями на злобу дня, хотя все это подается вместе с обязательной полу-порнографической приправой.
В программах кабаре нередко присутствует элемент острой социальной критики. Типичным в этом отношении является популярное кабаре «Симплициссимус», или коротко, по-венски, «Зимпль». Среди артистов этого кабаре любимцы венской публики: Эрнст Вальдбруннер, Фриц Мюлар, Макси Бём, Хайнц Конрад, исполнительница юмористических песенок Цисси Кранер.
Полуночные кабаре «Мулен Руж», «Кузанова» и «Максим» известны главным образом выступлениями полуголых танцовщиц, джазовой истерикой и модным на западе стриптизом. Последний «номер», как известно, состоит в том, что «артистка», выхваченная из темноты лучом прожектора, постепенно освобождается от платья. Вместе с заключительным аккордом джаза падает последняя деталь одежды, и в тот же миг гаснет свет.
Венский профсоюз артистов кабаре заявил как-то, что он не признает исполнительниц стриптиза профессиональными артистками. Вполне резонно: от того что порнографию вытащили на сцену, она не стала искусством.
В Австрии нет государственного цирка. Поэтому сравнивать небольшие частные цирки, которые гастролируют по Австрии и другим странам Западной Европы, с нашими цирками было бы просто нелепо.
Положение бродячих цирковых трупп в Европе за последние сто лет изменилось очень незначительно. Разница только в том, что они разъезжают теперь не в ободранных фургонах, запряженных заморенными клячами, а на крытых грузовиках. Жизнь кочующих артистов и животных цирка по-прежнему тяжелая и неустроенная.
Зимой 1959 года в нескольких австрийских газетах был опубликован трогательный призыв к населению спасти бедных животных одного частного цирка, умирающих от голода и холода. Потом газеты писали о великодушии отдельных граждан, приносивших в цирк корм и топливо.
Для того чтобы получить ангажемент, некоторые цирковые артисты прибегают к довольно странной, на наш взгляд, рекламе.
Так, несколько лет назад один молодой артист просидел на канате, натянутом между двух вышек, сто двадцать часов. Днем к вышкам, установленным на берегу Дунайского канала, приходили люди, смотрели. Закутавшись в три или четыре старых пальто (было довольно свежо), опухший, небритый парень, зацепившись руками и ногами за канат, дремал. На случай падения внизу была подвешена сетка. Иногда парень переползал по канату к площадке из досок, прибитой к одной из вышек, для того, чтобы не прерывая «номера», закусить и напиться.
О другом, трагическом случае мне рассказал Альфред Верре.
Это было в Вене в 1949 году. Протянув канат через Дунайский канал, около венского кинотеатра «Урания», безработный цирковой артист Иозеф Айземан с шестнадцатилетней дочерью на плечах несколько раз переходил с берега на берег, балансируя длинным шестом. Обессилевший от голода, артист потерял равновесие и упал. Вместе с дочерью он разбился насмерть о камни гранитной набережной.
Перед входом в Пратер много лет сидел старый цирковой артист-жонглер. Балансируя мячом на палке, установленной на лбу, старик играл на скрипке. В последнее время ему все с большим трудом удавалось успешно доводить до конца свой номер. Мелких монет в изношенной мятой шляпе, лежащей на земле перед артистом, становилось все меньше…
Австрия — родина балета на льду, этого особого рода «синтетического искусства». В нем сочетаются высокая спортивная техника, элементы балета и цирка. Сейчас и в других странах появились подобные труппы фигуристов, но венское «Айсревю», имеющее давние традиции, по-прежнему остается одним из лучших выразителей этого жанра.
Более двадцати лет Венским балетом на льду руководит его создатель и постановщик всех спектаклей Вилли Петер.
Когда-то Вилли Петер был простым фигуристом. Вместе с «Айсревю» он вырос в крупного мастера. Выезжая со своим ансамблем во многие страны мира на гастроли, художественный руководитель и его помощники стремятся открыть для себя побольше национальных танцев. Лучшее из увиденного используется при работе над очередной программой. Венское «Айсревю» почти всегда показывает интернациональную танцевальную программу, и в этом одна из причин его успеха во время зарубежных гастролей.
«Айсревю» обогатило свой репертуар и после гастрольных поездок в Советский Союз. В его программу вошли русские и украинские танцы.
Беседуя с Вилли Петером и солистами «Айсревю» после их возвращения из Советского Союза, я убедился, что все без исключения участники поездки с восторгом отзываются о чутком и добросердечном советском зрителе.
— Мне особенно дорого, — сказал Вилли Петер, — серьезное и дружественное внимание к нашему балету на льду со стороны деятелей большого советского искусства. Нас глубоко тронуло, что рецензии на наши спектакли были написаны крупнейшими мастерами прославленного русского балета.
«Свободная пресса»
Благодушно настроенный после второго ахтеля вина старый венский портной лукаво и настойчиво допытывался у меня:
— Нет, ты все-таки скажи мне, сынок, всю правду. Ну вот кончил ваш рабочий свое дело на заводе. Суббота, значит, потом воскресенье. А если он захочет поехать куда-нибудь поудить рыбку? Километров, скажем, за сто? Может? Скажи, может? Вот тут-то ты и соврал, сынок. Соврал. Мне доподлинно известно, что у вас там диктатура. Не может он при диктатуре из своего города никуда выезжать. Мне это доподлинно известно. Меня не собьешь с толку. Я, сынок, человек мыслящий. Газеты читаю, радио слушаю…
Хозяйка отеля в курортном городке Бад-Гастайн пригласила меня на чашку кофе, чтобы потом рассказывать своим знакомым, что у нее в гостях был «настоящий русский». Желая быть любезной, она сказала мне:
— Ваша страна делает за последнее время большие успехи в науке. — И со вздохом добавила: — Жаль только, что вы опять хотите войны.
Толпа зрителей перед трамплином. Идут международные соревнования лыжников. Парнишка лет двенадцати убежденно говорит приятелю:
— Сейчас очередь русского. Если он не прыгнет дальше всех, то его в Москве расстреляют. Жалко, правда? Давай помолимся, чтобы он дальше всех прыгнул?
Постепенно я понял: люди не виноваты — они жертвы «свободной прессы». Если в течение всей жизни человеку каждый день с утра до вечера белое называть черным, а черное белым, то в конце концов он может действительно поверить или по крайней мере будет сомневаться: правда ли так уж бело белое и черно черное?
В Австрии издается несколько десятков газет с общим тиражом около двух миллионов экземпляров. По внешнему виду они отличаются: солидные, бульварные, партийные, беспартийные, ежедневные, еженедельные, ежемесячные, малого формата, большого формата, отпечатанные на ротаторе и на лучших печатных машинах, позволяющих делать цветное фото; газеты, которые выходят более двухсот лет, и газеты, которые, как пузыри на дождевых лужах, появляются и тут же лопаются. Называются они тоже по-разному: «независимые», «надпартийные», «внеполитические», «демократические» и т. п. И все-таки разные по внешнему виду и объявленному назначению, они на самом деле очень одинаковы: они вовсю стараются оставить читателя там, где он находился сегодня, и ни за что не пустить его в будущее. Буржуазная печать и мало чем отличающаяся от нее печать социалистов внушают людям мещанские идеалы— растительное благодушие, общественную инертность, постоянное смирение, всячески подслащивают окружающую действительность, прячут от них правду о мире социализма.
Множество газет постоянно остается нераскупленными и непрочитанными, даже самые популярные газеты имеют сравнительно небольшой круг читателей. Многие люди в Австрии вообще никогда не читают газет. Из тех же, кто проявляет хоть какой-то интерес к газетам, вероятно, половина только бегло просматривает их, причем не покупая, а одалживая у соседа, сидя за столиком в кафе, стоя на улице у витрины киоска. Газеты дорогие, а интересного в них мало. За шесть лет я ни разу не видел у киоска очереди за газетой.
От «свободной прессы» других стран австрийские газеты отличаются, пожалуй, только еще меньшей самостоятельностью в оценке международных событий. Вместо своих собственных комментариев, они, как правило, используют сообщения «Юнайтед пресс», «Ассошиэйтед пресс», «Рейтер», «Франс пресс», западногерманской «ДПА». Политическими материалами заняты только первые страницы. Остальные двадцать-тридцать, а в воскресенье и все пятьдесят отводятся под всякую развлекательную шелуху, дешевые сенсации, уголовные процессы и рекламные объявления.
Наиболее влиятельными, устойчивыми в материальном отношении, имеющими за собой большой круг постоянных читателей, являются газеты двух правящих партий и несколько газет, финансируемых Объединением австрийских промышленников Все они издаются в Вене.