Конституционный закон о нейтралитете закрепляет положение о «внешней независимости и неприкосновенности территории Австрии». Это положение, разумеется, не устраивает тех, кто видит свою задачу в подготовке нового аншлюсса. Именно поэтому АПС в 1955 году не проголосовала в парламенте за закон о нейтралитете, именно поэтому она постоянно выступает против нейтралитета Австрии, за ревизию Государственного договора, за присоединение Австрии к «общему рынку».
В решении всех съездов АПС настойчиво и без обиняков подчеркивается: не существует никакой австрийской нации, нет никакой австрийской культуры, не может быть никакой самостоятельной австрийской экономики.
На съезде, состоявшемся в Зальцбурге в ноябре 1959 года, председатель АПС Фридрих Петер заявил: «Нужно, наконец, прекратить безответственные эксперименты с противоречащим здравому смыслу понятием австрийской нации».
В духе этого заявления как одну из важнейших задач партии съезд провозгласил «поддержание германизма в Австрии».
Главным направлением всей деятельности АПС в последнее время стала кампания за присоединение Австрии к «общему рынку», в котором руководящую роль играет Западная Германия. Наряду с пропагандой преимуществ нового аншлюсса, АПС подвергает резкой, разнузданной критике тех руководителей австрийского правительства, которые напоминают, что вступление Австрии в «общий рынок» противоречит недвусмысленным положениям Государственного договора[127].
АПС открыто выступает как прозападногерманская партия. После каждого, даже незначительного успеха, она еще более наглеет, и поэтому все отчетливее виден ее антиавстрийский квислинговский[128] характер.
Но в этом неизбежном саморазоблачении как раз и таится гибель АПС. В свое время австрийцы сумели разглядеть черное нутро Союза независимых, поняли опасность и вынесли Квислингам свой решительный приговор. То же самое ожидает и наследницу Союза независимых— партию нового аншлюсса. Залогом этого служит единодушный отпор всей австрийской общественности проискам недобитого фашистского охвостья.
Осенью 1959 года неофашисты пытались провести демонстрацию в Вене. Я видел, как социалистическая и коммунистическая молодежь, встав плечом к плечу, преградила дорогу демонстрации неофашистов. Вместе с молодыми, сжав кулаки, стояли старые коммунисты и их товарищи из СПА, верные боевым традициям Шуцбунда. Один из полицейских — бывший узник концлагеря— в нарушение предписания начальства, не сдержавшись, наотмашь ударил обнаглевшего фашиста. «Браво, товарищ, — крикнули ему из толпы, — если так будут действовать все, этой нечисти у нас больше никогда не появится».
В начале 1960 года как по команде сначала в Западной Германии, а затем в других странах, в том числе и Австрии, на стенах домов появились свастики и антисемитские лозунги. Австрийская печать потребовала строжайших мер против фашистских мазил. И опять выступили не только коммунисты, но и многие социалисты, лучшая часть буржуазной интеллигенции.
Австрийская общественность не раз решительно выступала против реваншистской литературы и милитаристских фильмов, поступающих из Западной Германии. Были массовые демонстрации и акты протеста. В тысячах писем, резолюций и петиций, подписанных людьми самых различных взглядов и направленных в парламент, австрийцы категорически требуют запретить все профашистские организации, беспощадно карать за преступления против нации.
Ненависть к фашизму в сердце каждого честного австрийского патриота.
Метаморфозы католической церкви
Альфред Верре познакомил меня с одним интересным человеком.
До аншлюсса Виктор Н. был крупным деятелем католической партии. После прихода в Австрию гитлеровских фашистов он, как и многие другие австрийцы, недовольные оккупацией, оказался в концентрационном лагере.
В фашистском аду, где каждый день людей сжигали в печах, где крошка хлеба была безмерным богатством, где от отчаяния бросались на высоковольтную проволоку, Виктор увидел рядом с собой людей с твердыми, благородными убеждениями. Они непоколебимо верили в победу, стойко переносили все мучения, поддерживали морально и физически других заключенных, продолжали борьбу. Это были коммунисты — австрийцы, немцы, русские, коммунисты из разных стран.
В душе немолодого, прежде очень религиозного человека произошел переворот. Виктор стал вначале членом подпольного международного комитета, затем вступил в коммунистическую партию.
Оказалось, что людей, подобных Виктору Н., в Австрии немало. Потому я и не называю Виктора полным именем. Ведь это не только его биография.
Поближе познакомившись с такими людьми, как Виктор, я понял, почему столь круто изменилась их жизнь. Они рассказали мне не только о себе, но и о католической церкви…
В годы, предшествующие аншлюссу, католический клерус настолько тесно сплелся с государственным аппаратом, что фашизм, взращенный в Австрии, первоначально получил название «католического фашизма». Тесное сращивание крайней реакции и церкви началось с кардинала Зейпеля, которого народ назвал «кровавым» и «беспощадным».
Захватив в конце двадцатых годов духовную и светскую власть, кардинал Зейпель благословил на расправу с революционным венским пролетариатом черносотенный полуфашистский хеймвер[129]. В борьбе с «красным антихристом» Зайпель фабриковал отвратительные судебные процессы, устраивал провокации, поощрял предательство. Австрийские тюрьмы были переполнены, расстрелы стали обычной мерой «правосудия». В июне 1927 года на улицах Вены была расстреляна демонстрация безоружных рабочих. Зейпель и его окружение неоднократно выступали перед римским папой с проектами «крестового похода» против Советского Союза.
Прямой преемник Зейпеля Дольфус был, с одной стороны, ставленником австрийской католической церкви, с другой — креатурой итальянского фашизма. Дольфус разогнал парламент, навязал Австрии реакционную конституцию и уничтожил в стране остатки демократических свобод. После расправы в феврале 1934 года с последними вооруженными отрядами коммунистов и шуц-бундовцев, в стране начался разнузданный белый террор. В марте того же года Дольфус подписал с Муссолини пресловутый Римский протокол, который был рассчитан на то, что Австрия пойдет в политическом фарватере фашистской Италии.
Верный ученик австрийских иезуитов, член Картельфербанд[130], Дольфус немало сделал для укрепления влияния католической церкви. В конституции 1934 года вместо прежней преамбулы, гласившей, что власть в Австрийской Республике исходит от народа, Дольфус указал записать: «Всякое право исходит от господа всемогущего». Нетрудно понять, почему теперь клерус тщится представить этого палача святым мучеником. Между тем Дольфуса убили гитлеровские агенты не потому, что он был демократ и праведник, а за его сговор с соперником Гитлера — Муссолини.
Преемником Дольфуса на посту канцлера был уже упомянутый Курт фон Шушниг, сыгравший также не последнюю роль во время подготовки аншлюсса.
Шушниг был воспитанником иезуитской коллегии Стелла Матутина в Фельдкирхе и всю жизнь действовал в интересах католической церкви. Еще на посту министра просвещения Шушниг подчинил школу церкви. На посту министра юстиции он провел реакционную реформу о браке, которая целиком отвечала интересам клеруса. Накануне прихода Гитлера в Австрию в руках иезуита Шушнига была сосредоточена вся полнота власти. Он был канцлером, министром иностранных дел и главой фашистского патриотического фронта. Нетрудно понять, какое значение имело заявление Шушнига по радио, в котором он призвал население не оказывать сопротивления гитлеровской армии.
Мрачные фигуры Зейпеля, Дольфуса и Шушнига выступают как единая реакционная династия, подготовившая аншлюсе.
Оккупировав Австрию, Гитлер провел ряд антицерковных мероприятий. Некоторые политики в Австрии до сих пор не понимают этот парадокс. Между тем все объясняется довольно просто.
Гитлеру нужно было ослабить клерус, ставший политической кастой, поставить его на место и заставить безоговорочно служить себе. Удар нанесли главным образом по тем, кто не хотел терять своего руководящего политического положения в стране или был сторонником итальянской ориентации. Гитлер посадил под замок Шушнига, расправился с некоторыми другими видными клерикалами, упразднил ряд церковных организаций и монастырей, конфисковал часть церковных земель и т. п.
Если против некоторых католических деятелей Гитлер прибегнул к столь крутым мерам, то по отношению к другим этого вовсе не требовалось, потому что они с самого начала изъявили свою готовность безоговорочно служить фюреру. Среди «отцов церкви» к таким усердным приверженцам Гитлера в первую очередь следует отнести кардинала Иннитцера.
Иннитцер, назначенный архиепископом Вены в 1932 году и возведенный в сан кардинала в 1938 году, был достойным преемником Зейпеля, Дольфуса и Шушнига. Своей карьерой он прежде всего обязан политическим интригам и яростным выступлениям против коммунизма. Еще будучи деканом католического факультета, а позднее ректором Венского университета, Иннитцер выступает с горячими проповедями против «красной опасности», а позднее фигурирует в качестве соавтора проекта «крестового похода» против Советской России. Судетский немец по происхождению, Иннитцер всегда был открытым сторонником пангерманизма. В период аншлюсса он поддерживал политический контакт между Ватиканом и Гитлером.
Отношение Иннитцера к германскому фашизму очень четко проявилось в трагические для австрийского парода мартовские дни 1938 года. Венский кардинал приветствовал Гитлера как посланца самого бога и призвал свою паству встретить нацистов с распростертыми объятиями. 18 марта 1938 года Иннитцер и австрийские епископы обратились к населению с торжественным заявлением, в котором говорилось: «Исходя из глубочайшего убеждения и по своей доброй воле, мы, нижеподписавшиеся австрийские епископы, заявляем по поводу великих исторических событий в германской Австрии: