ыла расстроена, а он обнял ее, начал подшучивать, заставил улыбаться и даже поцеловал… Все это хотелось сделать Кревану, но он сдерживался, опасаясь, что не сможет вовремя остановиться.
Его влекли к себе ее серьезные широко распахнутые глаза. Вчера вечером Креван поцеловал Рейлинд, чтобы положить конец своим мучительным желаниям. Но сейчас эти воспоминания терзали его еще сильнее, напоминая о том, что он мог бы обрести.
Рейлинд облизнула губы, и Креван, не в силах оторвать взгляд от ее рта, обнял и нежно привлек ее к себе. Несмотря на то что девушка была напряжена и дрожала всем телом, он знал, что случится, если он ее поцелует. Но сдержаться было выше его сил. Креван медленно накрыл ее губы ртом, тем самым лишив малейшей возможности возразить. И, как и в прошлый раз, Рейлинд прильнула к нему всем телом и растаяла в его объятиях. Желание жгло ее изнутри, приводя в смятение все ее чувства.
Сжимая ее лицо ладонями, Креван страстно целовал ее губы и чувствовал движения ее языка. Мягкая, манящая Рейлинд пробуждала в нем желание слиться с ней, затерявшись в ее манящих глубинах.
Рейлинд закрыла глаза и позволила себе упасть в его объятия, ощутив себя в кольце сильных рук, в которых, и она это знала наверняка, ей всегда будет хорошо и уютно. Рот Кревана прижался к ее губам, его язык проник в ее рот и ласкал ее до тех пор, пока у нее не начала кружиться голова. Руки Рейлинд обвились вокруг его шеи, и она запуталась пальцами в его волосах, держась за них так, как будто от этого зависела вся ее жизнь. Она была потрясена реакцией собственного тела на его прикосновения. Рейлинд была уверена, что ее тело охвачено языками пламени и каждая его клеточка горит огнем. Она оказалась совершенно не готова к тем ощущениям, которые вызвали в ней объятия Кревана.
Кревану казалось, что он теряет рассудок. Это был совершенно невероятный, умопомрачительный поцелуй. Когда он в последний раз переживал такие ощущения? Ответ «очень давно» был неправильным. Креван знал, что такое происходит с ним впервые в жизни.
Почувствовав, что Рейлинд дрожит, Креван оторвался от ее губ, поднял голову и сделал глубокий вдох. Рейлинд едва стояла на ногах, и ее грудь часто вздымалась от тех усилий, которые ей приходилось прилагать для того, чтобы дышать. Внезапно двери нижнего зала распахнулись, и во двор вышли несколько солдат, за которыми потянулись и другие. Ужин закончился.
Рейлинд быстро отстранилась от Кревана, прежде чем один из парней с улыбкой приблизился к ней.
— Миледи, вы можете являться к ужину в том виде, в каком захотите, если это поможет вам снова поставить Конана на место.
Не успел он договорить и отойти, как раздался крик другого солдата:
— Это было превосходно, миледи!
Затем один из них подошел прямо к Рейлинд и поцеловал ей руку со словами:
— Я приглашаю вас сбежать со мной. Я люблю женщин, которые хорошо выглядят с растрепанными волосами.
Креван ожидал, что Рейлинд отнимет руку и прикажет мужчине убираться прочь, но она понятия не имела, что имеет в виду этот солдат. Она просто стояла, часто моргая своими огромными зелеными глазами. В отличие от сестры, Рейлинд никогда не училась искусству флирта и не умела кокетничать с мужчинами. Но эти солдаты, многие из которых совершенно бесстыдно добивались своих целей в отношениях с женщинами, этого не знали.
Непреодолимое чувство собственника охватило Кревана, и он грубо оттолкнул Рейлинд себе за спину.
— Не произноси б-б-больше ни слова.
Рейлинд, которой было невдомек, что между мужчинами происходит безмолвная борьба за обладание ею, пришла в ярость. Представители сильного пола делали ей комплименты и даже целовали ей руку в знак уважения. Но вместо того чтобы похвалить ее за умение непринужденно держаться в такой ситуации, Креван снова начал обращаться с ней как с ребенком. Рейлинд попыталась вырвать руку, которую он продолжал сжимать железной хваткой, и выйти из-за его спины.
— Я… — начала она, но испуганно умолкла, когда его пальцы стиснули ее кисть еще сильнее.
Если солдат и знал, как крепко держит Рейлинд Креван, он ничего не сказал, а продолжал молча смотреть ему в глаза. Через несколько секунд мужчина кивнул, слегка пожал плечами и отправился догонять своих приятелей, успевших за это время пересечь двор. И он, и Креван знали, что если бы он не ушел, то получил бы гораздо больше, чем простой удар в челюсть.
Когда своенравный солдат отошел достаточно далеко, а нижний зал опустел, Креван ослабил хватку.
— Зачем тебе понадобилось ставить мне синяки? — возмущенно поинтересовалась Рейлинд, рывком высвобождая руку.
Буря в душе Кревана еще не улеглась. Взбешенный подобной наивностью, он резко развернулся к ней.
— Мне не пришлось бы этого делать, если бы ты вела себя как взрослая женщина, которая понимает, что играет с огнем.
Зеленые глаза Рейлинд затуманились от неожиданно пронзившей ее боли.
— От кого, по-твоему, ты меня защищаешь, если единственный мужчина, рядом с которым мне угрожает опасность, — это ты?
Двери кухни распахнулись, и на северную часть двора упал свет. Рейлинд ощутила на себе встревоженный взгляд сестры, но не нашла сил произнести что-нибудь ободряющее. Вместо этого она развернулась и зашагала прочь, направляясь к Северной башне.
Креван провожал девушку взглядом, пока она не скрылась за дверью массивной круглой башни. На его непроницаемом лице не было и следа от тех эмоций, которые он похоронил глубоко внутри себя. Рядом неподвижно замерли его брат и «невеста», изумленно глядя на него. Креван знал, что очень скоро Крейг потребует объяснений.
— Mo Creach! — выругался Креван и стремительно вышел из замка через главные ворота.
Крейг проглотил непрожеванный кусок мяса и перевел взгляд на Мериел. Ее улыбка исчезла, а заразительный смех стих в ту самую секунду, когда Креван прикрикнул на Рейлинд. Оба слышали резкости, которыми обменялись на прощанье их брат и сестра, но ни один не мог понять их причину.
— Может, им стоит держаться подальше друг от друга? — наконец предположил Крейг.
Мериел кивнула.
— Как можно дальше.
Креван энергично тряхнул головой, выходя из озера. Брызги холодной воды разлетелись далеко в стороны. Несмотря на время года и несколько недель летнего тепла, озеро по-прежнему было холодным, поскольку питающие его реки брали начало еще выше, в горах Торридон, расположенных к северу от земель Мак-Тирни. И все же ледяная вода ничуть не помогла Кревану снять возбуждение, струящееся по его жилам.
Подхватив рубаху, оставленную на берегу, он натянул ее через голову и начал оборачивать вокруг бедер плед, как вдруг услышал чьи-то шаги, приближающиеся к уединенному участку берега, на котором он расположился. Только один человек мог знать, где его искать. Секунду спустя из леса появился Крейг. Не говоря ни слова, он приблизился к пледу, разложенному на земле Креваном, и начал расстилать рядом свой.
Креван нахмурился, но промолчал. Подобрав свои вещи, он подошел к пледу. Креван не стал присоединяться к солдатам, ночующим в сторожевой башне или в учебных полях, потому что хотел побыть один. Впрочем, ему следовало знать, что, увидев, как он потерял самообладание, Крейг все равно его разыщет. Бросив меч и кинжал на мягкую траву рядом с темной тканью, Креван лег, положив голову на локоть, как на подушку, и приготовился выслушать вполне заслуженную отповедь о своей жестокости к невесте Крейга.
Крейг сделал глубокий вдох. Своим молчанием брат ясно давал ему понять, что не собирается ни извиняться, ни оправдываться. Поэтому Крейг протяжно выдохнул и опустился на одеяло. Он сидел, опершись локтями на согнутые колени, и пытался разобраться, почему Креван и Рейлинд так не любят друг друга. Пока разгадка от него ускользала, но после последней ссоры, свидетелем которой он только что стал, он решил, что будет лучше, если эта парочка станет избегать друг друга.
Любого горца было очень трудно убедить не только что-либо сделать, но в равной мере и не делать этого. Что уж говорить об одном из его братьев? А Креван, долгие годы терпевший насмешки окружающих, и вовсе обзавелся чувством собственного достоинства, превосходившим гордость всех остальных братьев, вместе взятых. Он также научился игнорировать все, чего не хотел слышать.
Внезапно Крейга осенило. Голько один человек мог убедить Кревана изменить свой стиль общения с Рейлинд. Крейгу предстояло каким-то образом заставить Кревана потолковать с самим собой.
— Я был неправ, — начал Крейг, мысленно улыбаясь, потому что был уверен: эти три слова лучше любых других привлекут внимание его брата к тому, что он говорит. По крайней мере, Креван его услышит. — Иметь дело с Рейлинд должен был я, а не ты.
Крейг замолчал. Креван тоже не произнес ни слова, но Крейг знал, что брат его слушает. В противном случае он уже отвернулся бы от него и лег на бок. Но Креван этого не сделал. Крейг поднял какую-то палку и начал что-то рисовать на земле.
— Рейлинд хорошенькая. Она намного красивее большинства девушек. Но она также упряма и часто ведет себя как ребенок. Я понимаю, что она может раздражать человека, предпочитающего тихих и скромных женщин, не стремящихся высказать свое мнение по любому поводу.
Крейг снова сделал паузу, давая брату возможность что-нибудь ответить, но Креван упорно молчал. Тем не менее он продолжал лежать на спине. Расценив это как обнадеживающий знак, Крейг продолжил:
— Наверное, нам повезло, что ее женихом считаюсь я, а не ты, потому что после того, что ты сегодня сказал, Рейлинд, наверное, вообще больше никогда не захочет тебя видеть. — Крейг тихо усмехнулся и развернулся, в упор глядя на Кревана. — Но ты ведь этого и добивался… верно? Ты хотел, чтобы она оставила тебя в покое и держалась от тебя подальше? Я угадал?
Молчание.
Крейг пожал плечами и отвернулся.
— Я хочу сказать, какая на самом деле разница, ладите вы с Рейлинд или нет? Меньше чем через месяц она вернется домой, где сможет выйти замуж за того, кому ее независимость будет по душе, либо за того, у кого хватит мудрости не пытаться ее переделать. А до тех пор, возможно, вам с ней стоит просто воздержаться от общения. В тех случаях, когда это будет невозможно, обещаю больше не устраняться и исполнять роль посредника.