— Подозрение, версия, предположение. Как там еще подобное величают? Интуиция? А я, голубушка, работаю по старинке, что нахожу, о том и пишу в заключении.
— Вы что-то нашли, Иван Иванович? — не терпелось узнать следователю.
Было слышно, как судмедэксперт потер небритый подбородок.
— Я тебя понимаю, чтобы муж и жена скончались одновременно — попахивает криминалом. Но дело в том, что я ничего не нашел. В их крови и тканях нет токсичных веществ.
— Точно? — переспросила Елена.
— Что тут сказать. Средняя доза алкоголя — вот все, что дали анализы.
— Тогда в чем причина смерти?
— Резкое сужение сосудов и остановка сердца.
— Четвертый случай, Иван Иванович, — недоумевала Елена. — Вы сами верите в такое совпадение?
— Удивительно, — согласился Лопахин и пообещал: — Я еще покопаюсь, но ничего не гарантирую.
Петелина хотела услышать хоть какое-то, хоть самое зыбкое объяснение случившемуся. Она предположила:
— А могло быть так, чтобы токсичные вещества нейтрализовались в организме?
— Бесследно? — усомнился патологоанатом. — Я сталкивался с хитрыми проделками многих криминальных умельцев и всех разоблачал. Но если справедлива твоя версия — это не криминал, а высокая наука, за которую впору давать звания и премии. А что, есть кто-то на подозрении?
— Девушка, фармацевт из аптеки, — призналась следователь.
— Фармацевт, — с легкой иронией повторил Лопахин. — Составить смертельный коктейль из доступных препаратов ей по силам, но вот что я скажу, голубушка, следы любого лекарства при вскрытии я бы обнаружил. Сорокалетний опыт все-таки.
— Я понимаю. Значит, ничего.
— Пока ничего, — подтвердил судмедэксперт.
— Задерживать подозреваемую не за что, — сникшим голосом подвела итог разговора Петелина и мысленно добавила: «Пока не за что».
28
Загородное кладбище, на котором хоронили чету Шильман, не относилось к разряду особо престижных, зато для могилы было предоставлено видное место в начале центральной аллеи. Приглашенных на погребение было немного, но мимо проходили случайные люди, любопытные задерживались при виде двух роскошных гробов, установленных у свежевырытой широкой могилы. Эти обстоятельства помогали оперативникам скрытно наблюдать за гостями прощальной церемонии.
Валеев следил со стороны, а Майоров держался ближе к траурной церемонии, стараясь прислушиваться к разговорам собравшихся. Между собой оперативники общались по рации с гарнитурой скрытого ношения.
— Это их сын Максим, позавчера прилетел из Лондона, единственный наследник, — сообщил Марат про субтильного молодого парня, выдвинутого вперед к могиле.
Вопреки холодной ветреной погоде Максим был без верхней одежды, в зауженном черном костюме он выглядел сжавшимся и изможденным.
— Бледный, подавленный, ни с кем не разговаривает. Не удивлюсь, если с бодуна или обдолбан дурью, — прокомментировал Иван.
— О чем болтают коллеги Шильмана? — спросил Марат про группу мужчин без головных уборов и женщин в платках с букетами цветов, сгрудившихся с другой стороны могилы.
— Спорят о венке. Жалеют, что не заказали два отдельных.
— Оставь их. Справа от Максима троица, кто они?
Майоров ответил не сразу, ему потребовалось время, чтобы переместиться, не привлекая внимания.
— Это деловые партнеры комбината. Не меньше нашего обескуражены смертью Давтяна и Шильмана.
— А подозрениями делятся?
— Косятся на наследника, опасаются, что он развалит дело.
— Чертовы бизнесмены, их беспокоят только деньги. Стоят у могилы — и все о деньгах, — огорчился оперативник.
Пока план Петелиной не срабатывал. Следователь поручила оперативникам понаблюдать за собравшимися на похоронах, прислушаться к разговорам. В стрессовой обстановке люди могут не совладать с нервами, сорваться на прямые обвинения. Если кто-то причастен к внезапной смерти супругов, это должен быть человек из ближайшего окружения.
— А вот и Веригин. Прилетел все-таки, — оживился Валеев.
К месту захоронения приближался грузный сутулый мужчина с обширной лысиной. Про третьего акционера комбината «Нанохиммед» оперативники успели собрать информацию. К сорока семи годам Дмитрий Семенович Веригин, любящий вкусно поесть и хорошо выпить, нажил весомый букет внутренних болезней. Когда серьезно припекло, он слег в клинику. Оттуда по совету врачей отправился в теплые страны с мягким климатом. Пешие прогулки, плавание в морской воде и свежие морепродукты должны были стабилизировать обмен веществ в дряхлеющем организме и привести к снижению веса. Тяжелая походка и нездоровый цвет лица Веригина говорили, что до намеченной цели еще далеко, а может, сказался долгий перелет и резкая смена климата.
Веригин шел под руку с женщиной средних лет. Впрочем, у нее все было средним — рост, фигура, лицо, одежда. Правда, настороженный взгляд, изучавший собравшихся, говорил о внутренней собранности женщины.
— Кто с ним? — спросил Майоров.
— Наталья Кураева, врач-терапевт. Лечила Веригина в клинике и, по словам коллег, убедила бизнесмена, что впредь хороший врач ему нужен ежедневно. Ведь кризис может случиться когда угодно, даже ночью.
— Это новый способ выйти замуж?
— Старый как мир: ты мне — я тебе.
Прибытие важной персоны придало импульс печальной процедуре. Веригину дали слово, он откашлялся и рассказал о давней дружбе с Артуром и Анной, о вечной памяти о них в его сердце. Затем молча подержался за край приоткрытого гроба, скорбно склонил голову и качнул рукой. Гробы закрыли и опустили в могилу, комья земли застучали по лакированным крышкам. Вскоре на месте ямы появился свежий холмик с двумя крестами, к которым рабочие прислонили венки.
Застывшие в безмолвии люди пришли в движение, каждый подходил и опускал на землю цветы.
«Ну вот, только время потеряли», — расстроился Валеев.
Неожиданно он заметил рядом с могилой молодую женщину, похожую на Алису Никитину. Первые сутки после трагедии в доме Шильманов она оставалась там, а затем исчезла. На связь не выходила, хотя дала обязательство являться к следователю по первому требованию. Ее бегство укрепляло подозрение о причастности Алисы к череде скоропостижных смертей.
— Ваня, проверь, женщина в черном платке и синей куртке — это Алиса Никитина?
— Где? Почти все в платках.
Валеев издалека наблюдал, как женщина в синей куртке положила цветы на могилу.
— Она у могилы, — дал указания он.
В этот момент женскую фигуру в синей куртке заслонили другие. Майоров переспрашивал, но Валеев уже не мог ему помочь. В какой-то момент он увидел, как подозрительная женщина, склонив голову, быстро удалялась в сторону центрального выхода с кладбища. Валеев решил догнать ее, как вдруг около могилы возникла непонятная суматоха: кто-то упал, кто-то вскрикнул.
Валеев дернулся в сторону выхода, но женщина, похожая на Алису, уже скрылась за воротами, а за спиной сразу несколько голосов запросили о помощи. Оперативник чертыхнулся и поспешил к могиле.
Там на земле лежал Максим Шильман. Около него суетилась врач Кураева.
— Что с ним? — тревожился Веригин.
— Думаю, обморок. — Кураева приоткрыла веки Максима, ощупала его шею. — Он сильно замерз.
— Возьми мое пальто, закутай его, пока не приедет скорая. — Веригин снял с себя пальто и остался в тонком бежевом джемпере.
— Дима, ты простудишься, — забеспокоилась подруга бизнесмена и по совместительству заботливый врач.
— Ничего. Я пойду в машину. А ты помоги Максиму, съезди с ним в больницу, проконтролируй, чтобы все сделали на совесть, — давал распоряжения Веригин.
— Как скажешь, — привычно подчинилась Кураева. — Только не стой здесь, иди в тепло.
— Съезжу домой за одеждой — и к тебе. Позвонишь, скажешь адрес больницы.
Веригин ушел. Валеева беспокоило состояние Максима Шильмана, не хватало еще одного трупа. Ему пришлось вмешаться в происходящее у могилы.
— Проверили на ранение? — спросил он, склоняясь над парнем.
— Не мешайте, мужчина, — не глядя, отмахнулась Кураева.
— Я майор полиции. У него точно обморок?
— Надеюсь. — Она дала ему что-то понюхать, парень вздрогнул. — Вот, открывает глаза. Помогите.
Валеев помог поднять вялого Максима и надеть на него большое пальто Веригина. Бледного парня закутали и усадили на скамейку.
— Ты помнишь, что случилось? — требовал от него Марат. — Что ты пил сегодня? Когда и где?
Максим тупо смотрел на могильный холмик, усыпанный цветами. Майоров дернул напарника за рукав и сдавленно вымолвил:
— Там.
— Что? — не понял Марат.
— Цветы. Астры.
Ваня указывал на могилу. Марат шагнул ближе к крестам и увидел белые астры. Две недели назад он не различал их среди десятка похожих цветов, но сейчас астры сразу бросились ему в глаза. Белые цветы лежали у изголовья около венков. Марат поднял их, надеясь, что сегодня астры — это просто цветы, а не символ загубленной жизни. Но нет, картина повторялась — их стебли были надломлены. Как в прошлый раз, и в предыдущий, и в самый первый на квартире Волкова. Три случая — четыре трупа.
Неужели опять? Кто сегодня?
Оперативники переглянулись и в скорбном молчании посмотрели на еле дышащего Максима Шильмана.
29
В конце марта под деревьями и в тени забора еще сохранялись грязные отвалы снега. Дмитрий Семенович Веригин успел основательно замерзнуть, пока шел к своей машине.
«Наталья права, — соглашался он. — Заботясь о других, нельзя забывать о своем здоровье. Не хватало мне глупой простуды в придачу к хроническим болячкам. Хотя жест получился красивый — забота о сыне скончавшегося друга. Это видели многие, люди оценят».
Веригин сел в машину, завел двигатель, включил обогрев сиденья и прибавил температуру в климат-контроле. Теплый воздух стал интенсивно поступать в салон автомобиля. Странно, но в первую минуту он почувствовал озноб, видимо, организм успел продрогнуть без пальто. Что ни говори, а теплая одежда и теплый дом в десять раз лучше промерзшего автомобиля, в котором скоро станет душно.