Вор Синий громыхнул наручниками, намекая, чтобы вызвали конвой. Елена закончила допрос.
Потом она дважды просмотрела видеозапись и убедилась, что не ошиблась. В расслабленном состоянии зрачки Синего были сужены, но как только возникала опасность, его мозг начинал искать выход и зрачки расширялись. Подобную реакцию организма легко фиксирует «детектор лжи», но суды не воспринимают выводы на основе полиграфа в качестве доказательств.
Впрочем, в данном случае новое обвинение излишне. Убийство Давтяна организовал Никитин, он сам себя покарал. А Синицыну и по доказанным эпизодам грозит предельный срок по статье как злостному рецидивисту.
67
Под конец рабочего дня в кабинет Петелиной заглянула Людмила Астаховская. Старшая подруга держалась непривычно сдержанно, что отражалось и в ее плавных движениях, и в ускользающем взгляде, словно она заранее извинялась за вынужденный визит.
Заведующая архивом оценила кипу бумаг на столе старшего следователя и посочувствовала:
— Много работы?
— Перед Харченко отчиталась. Он приказал оформить отдельные дела по Никитину и Давтяну. Вот, делю эпизоды.
— Ничто не меняется, начальство заботится над улучшением статистики. Одно раскрытое дело хорошо, а два лучше, — понимающе кивнула Людмила Владимировна, присаживаясь напротив подруги.
— Эпизодов много, обвиняемые мертвы, пиши что хочешь, — сыронизировала Елена. — Добавлю пару экспертиз для солидности и передам в прокуратуру. Там дела без судопроизводства обожают.
— Кстати, про экспертизы, — оживилась Астаховская. Она продемонстрировала запечатанный конверт, положила его перед Еленой и бережно разгладила двумя руками. — Твой Головастик просил передать.
— Что-то новенькое. Мише лень ходить? — удивилась следователь.
— Про новенькое ты права. Тут важное новенькое про легкомысленное старенькое, — загадочно ответила Астаховская. — Ты прочти, а я пока…
Она встала из-за стола, чтобы налить стакан воды. Елена опустила взгляд, прочла адрес отправителя на конверте — специализированная лаборатория по ДНК-тестированию — и нахмурилась. Порой Следственный комитет прибегал к услугам сторонних организаций, но она не припоминала, чтобы кто-то из адвокатов за последнее время настаивал на независимой экспертизе.
Петелина посмотрела на подругу, та уж больно тщательно наливала воду, повернувшись спиной. Елена вскрыла конверт, и тут же ее охватило необъяснимое беспокойство. Прежде чем развернуть листок, она спросила:
— Что это?
Астаховская вернулась к столу со стаканом воды.
— Помнишь, ты боялась делать тест на отцовство, чтобы не навредить малышу? Так вот, сейчас есть безопасный метод тестирования на основе анализа крови родителей.
Елена сглотнула слюну, стараясь преодолеть спазм в горле. Заботливая подруга подвинула к ней стакан и продолжила разъяснение:
— Достаточно взять кровь из вены у беременной женщины и предполагаемых отцов. Никаких проколов живота, никаких касаний плода.
— Кровь, — пробормотала Елена и отпила воду.
Она вспомнила, как Алиса осколком вазы с помутневшей водой сильно порезала ей руку. Дело было в больнице, и Марат настоял, чтобы ее кровь проверили на заражение. Медсестра собрала целую мензурку. Вот, оказывается, для чего! Марат воспользовался случаем, чтобы узнать правду, которой она боялась.
Елена вертела в руках согнутую втрое бумагу, не решаясь развернуть.
— Но почему тест сделали не у нас, а в непонятной лаборатории?
— Там профессионалы. Помимо большого опыта у них высокоточное оборудование и специальные реагенты. Ты пойми, дело щепетильное, Миша Устинов не решился.
— Да что ж такое! Нельзя было мне сказать? — Петелину охватил нервный озноб.
— А разве мужчины с тобой не говорили на эту тему? Ты вечно оттягивала.
— Значит, не так говорили!
— Слушай, подруга, соберись. Закрой глаза, представь своего малыша, которому нужны мама и папа, сделай три глубоких вдоха и… А хочешь, я прочту? — Астаховская потянулась за бумагой.
— Нет! — Елена отдернула руку.
Она действительно закрыла глаза и три раза глубоко вздохнула. Пальцы развернули листок, глаза распахнулись и пробежались по тексту. Потом еще раз и еще. Елена подняла непонимающий взгляд.
— Что там? — всполошилась Астаховская, взяла протянутый лист и стала читать: — С вероятностью 99,9 % отцом ребенка беременной женщины (образец крови № 1) является мужчина (образец крови № 3). — Она озадаченно повертела листок. — Никаких имен и фамилий, Головастик всех зашифровал.
— Почему номер три? — беспокоилась Елена. — У меня же было только двое мужчин.
— Лена, ты совсем оглупела. Первый образец крови твой, а второй и третий — Марата и Сергея! — растолковывала Астаховская.
— Или наоборот. — Елена жадно допила воду.
— Согласна, надо разобраться. Идем в лабораторию.
— Сейчас? — Елена сложила руки на животе, словно хотела оградить малыша от волнений внешнего мира.
— Нет, подождем, пока ребенок родится, вырастет, и на восемнадцатилетие ты торжественно объявишь, кто его папа.
Елена скривилась, вымучивая улыбку. Людмила Владимировна перешла к решительным действиям:
— Сергей и Марат уже там внизу, тебя ждут.
— Оба?
— А что, твою маму еще надо было пригласить? Идем. — Астаховская взяла Елену за руку. — Надо, подруга, надо.
Как только женщины вошли в лабораторию, все взоры устремились на Петелину. Маслова таращилась на начальницу с рабочего места, Устинов бегал взглядом от большого живота к своему монитору, якобы его отвлекают от работы. Сергей и Марат, расхаживавшие туда-сюда вдоль противоположных стен лаборатории, разом застыли на месте и испуганно смотрели на любимую женщину. И только скелет Василич вальяжно развалился в кресле с говорящим плакатиком на ребрах: мне бы ваши проблемы.
Елена оторопела, ее пальцы складывали листок раз за разом, стремясь спрятать его в ладони. Первым сориентировался Марат. Он выхватил заключение из ее рук и жадно прочел текст.
— Как это понять? — спросил он Елену, но тут же переключился на Устинова: — Кто второй, кто третий? Говори!
— Все обозначения в конверте, а конверт находится в сейфе.
Устинов нацепил на голову хомут с большими наушниками, всем видом показывая, что сказал все и просит ему не мешать. Валеев метнулся к сейфу, обнаружил, что тот закрыт, и потребовал:
— Дай ключ!
Сергей выхватил у него листок с заключением и просмотрел загадочные результаты. Он заглянул в глаза Елены, пытаясь понять, она знает, кто отец, или нет? Петелина опустилась в кресло, подставленное Астаховской. Опытная женщина взяла ситуацию в свои руки.
— Успокоились? Теперь к делу. Светлана, где ключ?
Она получила от Масловой ключ, открыла сейф, нашла внутри конверт и передала его Петелиной. Затем обратилась к собравшимся:
— Здесь остаются трое, посторонние выходят. Мне надо объяснять, кого это касается?
Астаховская, Устинов и Маслова покинули лабораторию. Елена вскрыла конверт и развернула листок. Текст был короткий, всего из двух строк, на каждой номер образца крови и соответствующая ему фамилия, однако она читала его больше минуты. Побледневшие мужчины замерли в ожидании окончательного вердикта. В наступившей тишине был слышен только шум компьютеров.
Елена подняла взгляд и посмотрела сначала на одного близкого ей человека, затем на другого. В ожидании приговора оба претендента выглядели как пришибленные. Она виновато опустила голову и извинилась:
— Простите, что так получилось. Вы оба мне дороги. — И замолчала.
— Но… — подсказал ей Сергей. — Обычно за такими фразами следует «но» — и дальше самое главное.
Елена встала, подошла к застывшим мужчинам и поцеловала каждого в щеку. Те продолжали ждать. Она пошла к выходу, обернулась около двери и, глядя в глаза одному из них, произнесла, как само собой разумеющееся:
— Что ты застыл? Поехали. Пора обсудить имя нашего сына.
На лице взрослого мужчины просияло детское счастье, он, как завороженный, пошел вслед за женщиной. Другой подбежал к стулу, где она оставила листок, прочел его и зарычал от боли.
68
Елену одолевала буря эмоций, забирающих все ее мысли и силы. Вести машину в таком состоянии она не могла и согласилась сесть в более роскошный автомобиль отца своего будущего ребенка. Долгое время пара ехала молча, в салоне негромко звучало радио, настроенное на лирические мелодии. Елена думала о той новой, а по сути старой жизни, в которую она возвращается. Одухотворенный мужчина не знал, как угодить любимой женщине, и предпочел молчать.
Заметив цветочный павильон у дороги, он остановил машину около красивой витрины и открыл дверь.
— Я мигом, — торопливо пообещал он.
Елена разгадала его намерение и попросила:
— Лучше белые астры.
Он вернулся с огромным букетом, скупив все белые астры в небольшом магазинчике, и передал их Елене.
— Спасибо, но цветы не мне. Заедем в больницу, — решила она.
Врач Маргарита Савенко, которой Елена позвонила с дороги, любезно встретила следователя.
— Кризис миновал, Алиса Никитина идет на поправку, — сообщила она, ведя гостью по отделению. Мужчина с цветами держался сзади. — Никитина у нас теперь в общей палате, вот здесь. Завтра ее выпишут.
Елена открыла дверь и вошла в палату. Алиса узнала следователя и насторожилась, последняя их встреча закончилась плохо для обеих. Петелина убедилась, что девушка в норме, и успокоила ее:
— Алиса, я приехала к вам не в качестве следователя. Можете считать меня душеприказчиком.
Фраза не успокоила девушку, в ее глазах читалось непонимание.
— Денис Никитин оставил фотографию из прошлой жизни. Думаю, лучше, если она будет у вас. — Она передала старый снимок из химической лаборатории с подписью «Прости, Астра» и сказала: — Я общалась с ним перед смертью. В такие минуты не лгут, Денис вас любил.
Алиса взяла фотографию, изучила ее и подняла растерянный взгляд. Девушка молчала.