На глазах у всей арены с тела зверя сначала исчезла вся шерсть, а лапы превратились в руки и ноги человека. Волк был оборотнем! И не простым. Это был ворген Гилнеаса.
Только за защитной Стеной Седогрива, по слухам, обитали невообразимо огромные и жестокие оборотни. Когда-то король Седогрив велел оградить свое королевство от остального мира высокой стеной. Вначале считали, что таким образом Седогрив намеревался защитить своих подданных от распространения чумы Плети. Но затем узнали, что опасность таилась за самими стенами Гилнеаса. Парук учил историю, пока обучался на должность доверенного представителя Вождя в Оргриммаре. Отрекшиеся вокруг него вскрикивали и казались невероятно испуганными, даже несмотря на застывшие маски вместо лиц.
С небольшим запозданием Парук понял, что именно лишило живых мертвецов дара речи. Разумеется, они узнали воргена. Жившие в Серебряном Бору изредка, но все же встречались с ними в лесах возле границы Гилнеаса.
Отрекшиеся во все глаза глядели на ночного эльфа, способного вернуть воргену облик живого человека. «Опасайся живых», — напутствовали Отрекшиеся своих путешественников. Живые представляли для нежити гораздо более существенную угрозу во всем Азероте, чем кто-либо другой.
Обнаженный человек испуганно жался к ногам ночного эльфа. Друид сохранял стойкое выражение лица, но он знал, что его ожидает. Как и Парук. Это не могли быть другие ночные эльфы. Именно их Отрекшиеся взяли в плен у берегов Серебряного бора, когда те пытались проникнуть в королевство Гилнеас, королевство живых людей под боком у ненавидящей их королевы.
Сильвана поднялась. На этот раз шум не стих, но ей и не требовалась тишина. Она подала знак, и на арену, где недавние соперники теперь утешали друг друга, внесли высокое зеркало.
Шоу продолжалось.
Сильвана кивнула. Стражники бросились к преображенному оборотню, оттащили его от эльфа. Отрекшийся пронзил сердце оборотня копьем. Бездыханное тело уложили возле зеркала. Солдаты выстроились возле ночного эльфа, но тот и не думал сопротивляться. Только чудо могло помочь ему сегодня выжить.
Темная Госпожа стала медленно спускаться по ступеням на арену. Плащ развевался за ней следом, в установившейся тишине был различим даже стук ее каблуков.
Сильвана приблизилась к зеркалу. Коснулась его поверхности, и та внезапно вспыхнула. Одна за другой из зеркальной глади появились три эфемерных создания. Их крылья тихо шелестели за спинами. Холодные, застывшие лица с преданностью глядели на Сильвану.
Арена под ногами Парука вздрогнула, но он с опоздание осознал это. Как и все, кто окружали его. Он зачаровано глядел на трех служительниц Смерти, парящих за спиной Темной Госпожи, пока она говорила.
— Вы выбрали меня своей королевой. Когда весь мир отвернулся от вас, только здесь, в землях Лордаерона, вы нашли спокойствие. Продолжили жизнь после смерти. Королевство Отрекшихся пережило своего Создателя. Но будет ли наша жизнь спокойней после того, как пал Король Мертвых?
Сильвана указала на ночного эльфа.
— Друиды начали с исцеления Чумных Земель. Сколько времени Отрекшиеся способны держать оборону в случае нападения? Когда падет последний из нас? Даже Король Мертвых не вечен. Но после его гибели наши ряды больше не будут пополняться. За одну ночь они могут вырезать нас всех до единого, если захотят. Кто остановит их? Они считают, что остатки Плети в Азероте должны быть уничтожены!
Сильвана дала зрителям прокричаться. В этот момент земля вздрогнула во второй раз, гораздо сильнее. Многие, не понимая происходящего, вскочили со своих мест, но их усадили обратно. Темная Госпожа продолжила речь.
— С востока наше королевство теснит Серебряный Рассвет. Мы не ожидали нападения на южных границах, но теперь должны считаться и с королевством Гилнеас! Рано или поздно один из друидов проникнет за защитную Стену Седогрива и все обитающие там оборотни вновь станут живыми людьми. Нужны ли Отрекшимся такие соседи?
Толпа орала до хрипоты. Парук пересилил себя и отвел взгляд от Сильваны. Увидел, как Рэндал Сварт пробирается через бушующую арену к выходу. Подумать только, он хочет сбежать во время речи королевы. Неожиданно для себя Парук тоже поднялся и устремился к ступеням.
— Подгороду нужны новые граждане. Отрекшиеся должны стать той силой, с которой нужно считаться! Мы не позволим забрать наши земли, пусть убираются со своей пшеницей в Штормград! Ни один друид не доберется живым до воргенов Гилнеаса! Мы покажем миру, на что способны. Агата! Сделай это, — кивнула королева.
Парук замер, где стоял. Это был не только открытый вызов Альянсу, но и самой Орде. Как представитель Оргриммара он должен был остаться и требовать объяснений, хотя прекрасно понимал, что никто не собирается с ним считаться. Отрекшиеся всегда будут обособленны от остального Азерота. Даже если они считаются союзниками Орды.
Теперь у Сильваны оказалась власть, какой прежде не было. Кто мог предугадать, что Королева Отрекшихся примет в свои ряды валь’кир — опаснейших союзниц Короля Мертвых, которым было по силам возвращать к жизни умерших? Теперь Сильвана могла раз и навсегда изгнать человечество не только из Лордаерона, каждый проживающий в Азероте человек мог после смерти служить ей.
Призрачная Агата отделилась от двух сестер. В немом танце кружили вокруг тела ангелы смерти, направляя в его тело светлые и темные лучи. Тело взмыло в воздух под действием невидимых сил. А когда вновь опустилось наземь, то перед ошарашенными зрителями предстал такой же мертвец, как они все. Бывший оборотень скрестил руки на костлявой груди и замер перед торжествующей Сильваной Ветрокрылой.
В третий раз Арена не только вздрогнула. Гигантская трещина прорезала песок арены наискось, устремившись в обе стороны к забитым трибунам. Ступени лестницы стали уходить из-под ног Парука. Восточная трибуна обрушилась вместе со зрителями.
Землетрясение, наконец-то понял он.
Он заметил спину Рэндала Сварта, мелькнувшую за поворотом, Хорошо, что Отрекшийся тоже остановился, чтобы увидеть процесс перерождения. Иначе орк обязательно потерял бы его из виду. Парук припустил следом, перепрыгивая через ступени. Нежить в панике повалила следом.
Оглянувшись, Парук мельком заметил, что хаос разрушений не обошел стороной и саму арену. Массивное зеркало, разделившись на две неравные части, лежало на песке. Рядом — новорожденный Отрекшийся с размозженным рухнувшим бревном из ограждения черепом. Валь’киры, подхватив за руки Сильвану, взмыли вместе с ней в воздух. Солдаты бежали в противоположную от ночного эльфа сторону.
Вместе с уцелевшими Паруку удалось выбраться за пределы арены и отбежать на достаточное расстояние, когда со скрежетом и грохотом оставшиеся три трибуны обвалились, как и первая. Парук перешел на бег. Сильному орку не составит сложности догнать Отрекшегося.
Парук не совсем понимал, почему преследует его. Молодого орка злило упущенное в Подгороде время. Он не мог отойти от впечатления, которое на него произвели валь’киры и магия ночного эльфа. Жив ли этот бедняга друид или его уже убили? Представитель Сильваны не бежал вместе с остальными зрителями, повернувших на дорогу к Гробнице – главному городу Отрекшихся в Серебряном Бору. Рэндал Сварт резко свернул вправо, вглубь темного леса, и, казалось, даже ускорил шаг. После того, как он нагонит Сварта и все ему выскажет, нужно немедленно отправляться в Оргриммар. Такие вести нельзя доверить письму.
Вдруг скрипучий голос Отрекшегося раздался совсем рядом:
— Меня ищете?
Парук остановился.
— На этот раз вам не удастся заговорить мне зубы историческими фактами, Сварт! Я видел достаточно, и обо всем доложу Вождю Траллу.
— Имеете на это полное право, Парук.
Орк ощутил слабые толчки под ногами. Со стоном качнулись тяжелые стволы деревьев.
— Вернемся! — крикнул он нежити. — Вы выбрали не лучшее время для прогулок.
Рэндал покачал головой.
— Мне некуда возвращаться. Знаете ли вы, Парук, что валь’киры не только воскрешают к жизни после смерти? Они к тому же способны лишить любого, даже живого, его силы воли, стереть его индивидуальность. В армии Плети это была самая низшая каста, с которой никто не считался. Безмозглые ходячие кости, они первыми попадали под обстрел врага. Сильвана не отправляла меня в Оргриммар. Вы здесь, потому что я посмел нарушить клятву служения Темной Госпоже. И после того, как валь’киры стали официально служить ей, я не пережил бы сегодняшнего дня. Темная Госпожа превратила бы меня в безвольного зомби.
Толчок прекратился. Природа будто затаилась в тишине. Как и Парук, во все глаза глядевший на мертвеца, цеплявшегося за свою странную, неподдающуюся логике жизнь.
— Куда же вы направляетесь?
— ВДольный Очаг, к лорду Фордрингу. Буду служить в Серебряном Рассвете. Говорят, там расы Азерота равны друг перед другом. Даже такой как я, — ответил Сварт. — Я устал ненавидеть. Живым я воевал на стороне короля Теренаса за Лордаерон. После смерти я был поднят Королем Мертвых и истреблял все живое на своем пути. Когда его сила ослабла, Темная Госпожа объединила нас и велела бороться против Плети. Оглядываясь назад, я не могу понять, почему все мое существование — это постоянная борьба против кого-то?
Он помолчал и продолжил:
— Наше существование оправдывало себя, когда мы мстили нашему Создателю. Представьте, никчемные трупы, которых Король Мертвых поднимал против их воли, находили в себе силы и шли против него самого. Теперь он умер, — с горечью сказал Сварт. — Ненавидеть живых только потому, что они живы, я не могу. Темная Госпожа привыкла существовать в ненависти. И теперь она ищет новую цель. Альянс для этого идеально подходит. В глазах людей мы до сих пор часть Плети.
— До Дольного Очага путь не близкий, — тихо сказал Парук.
Рэндал пожал плечами.
— Я не чувствую усталости. Дикие звери будут сами меня сторониться, а если судьба сведет меня с живым… Что ж, я буду только рад, если он прервет мое существование. Но это не значит, что я не буду сопротивляться. Парук, выслушайте меня. Мои ощущения могут меня обманывать, но я чувствую, как Зло множит свои силы в Азероте. И ему все равно, какой вы расы. Я не призываю вас к дружбе с Альянсом. Как и большинство ордынцев, вы к этому не готовы. Но мне кажется, что пора начать относиться к врагам, так же хорошо, как и к союзникам.