— Бонни, я люблю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым. Заставляешь хотеть жить. Делаешь меня лучше. Делаешь чем-то большим, нежели обычной совокупностью деталей. Только попытайся избавиться от меня.
— Ох, очаровашка, — она со вздохом произнесла его прозвище. — Для киборга, который когда-то утверждал, что не испытывает эмоции, ты говоришь самые прекрасные слова. А теперь меньше разговоров и больше траха. Принцесса хочет кончить.
Смех, естественный звук, на который Эйнштейн когда-то считал себя неспособным, сорвался с его губ и вскоре сменился тяжелым дыханием. Подумать только, раньше он верил, что страсть — это всего лишь реакция гормонов. Хорошо, что он нашел подходящую женщину, которая всему его научила.
***
Потребовался второй раунд занятия любовью, прежде чем Эйнштейн заявил, что достаточно оправился, чтобы встретиться с остальными членами экипажа. К удивлению Бонни, когда они наконец появились, то никто никак это не прокомментировал, впрочем, Сету пришлось скрыть понимающую ухмылку.
Учитывая предательство Астро, Бонни ожидала мрачного настроения, не рассчитывая на особенную реакцию киборгов. В их сознаниях все было черно-белым. У Астро был выбор. Он мог попросить о помощи. И он бы получил эту помощь. Вместо этого Астро выбрал путь предателя. Поэтому его смерть не вызвала какого-то сочувствия.
Тела предателей были выброшены в космос и уничтожены бортовыми лазерами. Арамус не хотел оставлять никаких следов присутствия киборгов, особенно их мозгов. Но пока они с Эйнштейном занимались сексом, произошло не только это. На родину киборгов было отправлено экстренное сообщение с подробным описанием событий. Джо и остальные должны были быть в курсе, что существовала вероятность раскрытия тайны их местоположения, и принять дополнительные меры безопасности. Однако, Эйнштейна это, похоже, нисколько не беспокоило. Его вера в собственные программы не дрогнула, несмотря на то, что военным удалось так близко подобраться к одному из его друзей.
Что по поводу жесткого диска?
Они не нашли на нем ничего интересного. Последняя запись была единственной ценной и интересной находкой. На Арамуса это не произвело никакого впечатления.
Что касается пресс-папье?
Гипс и краски. Как оказалось, это был подарок от племянницы капитана. Если капитан и скрывал какие-то секреты, то они были уничтожены в момент взрыва корабля. В конце концов, им не удалось выяснить что-то стоящее. Арамусу и остальным оставалось лишь подвести итоги попытки военных устроить засаду и одержать победу.
Бонни воздержалась от суждений. Она слишком хорошо знала дракона и, несмотря на неудачу, сомневалась, что генерал «опрятность» сдастся, поэтому продолжала волноваться. Тем более Бонни получила драгоценный подарок. Второй шанс. Шанс для волшебной сказки, в которой фигурировал ее волшебный принц, поэтому, черт возьми, она планировала наслаждаться каждой секундой происходящего.
«Потому что я больше, чем машина. Больше, чем оружие военных. Меня зовут Бонни. Ущербная принцесса, усовершенствованный человек и лелеемая возлюбленная самого замечательного мужчины во Вселенной».
Несмотря на то, что могло принести будущее, у Бонни было все, ради чего стоило жить. А что в этом лучшее? Ее любили.
Но что, если Эйнштейна попытаются забрать военные?
«Только прикоснитесь к нему, ублюдки. Потому что я намерена бороться за свое право на любовь и счастье. Я никому не позволю, вообще никому, без борьбы забрать мое счастливое будущее. Даже если это означает не подчиняться Эйнштейну и держаться подальше от опасного пути».
Кроме того, ей нравились идеи Эйнштейна по поводу наказаний. Вот почему она запрограммировала кресло Арамуса на непослушание. Наказание стоило того, ведь оно заключалось в ласках языка Эйнштейна.
Эпилог
Потребовалась вечность, чтобы добраться до родного мира киборгов. Настолько долго, что Бонни чуть не истощила Эйнштейна. Несмотря на исследования, проведенные Эйнштейном на человеческих женщинах и их эмоциональных реакциях, его подруга — как Бонни любила себя называть — не реагировала на стресс обычными методами. Она не полагалась на еду, физические упражнения и эмоциональные драмы. Нет, его женщина была уникальна тем, что использовала секс для избавления от негативных эмоций. Не то чтобы Эйнштейн возражал. Тем не менее его выносливость не могла угнаться за ее сексуальным аппетитом. К тому же ему постоянно приходилось терпеть поддразнивание друзей, что стало немного утомительно. Впрочем, Эйнштейн втайне наслаждался завистью Сета.
— Не мог бы ты немного приглушать ее ночью? — уже не в первый раз проворчал Сет.
По совету своей подруги Эйнштейн откинулся на спинку кресла и лениво улыбнулся.
— Завидуешь?
— Чертовски верно, завидую. Не всем нам повезло найти свою женщину. А еще я ужасно устал делить одну из них с моими десятью друзьями, — Сет пошевелил пальцами, заставляя Эйнштейна рассмеяться.
— Дай-ка подумать, что бы ты сказал на моем месте? — Эйнштейн потер подбородок. — О да. Очень жаль, это так грустно, отстой!
Сленг, слетевший с губ Эйнштейна, заставил Сета ошеломленно уставиться на него, но вскоре они оба разразились громким хохотом. Так же рассмеялась и Бонни, когда он передал ей разговор во время ожидания стыковки. С глухим стуком корабль приземлился на твердую землю. Все веселье Бонни испарилось. Она крепко сжала руку Эйнштейна. Настолько крепко, что наноботы бросились к месту повреждения, но Эйнштейн не произнес ни слова. Он знал, как она ждала и боялась этого момента. К сожалению, учитывая, что связью пользовались только в чрезвычайных ситуациях, у Бонни не было возможности поговорить с сестрой. По какой-то причине мысль о встрече с сородичами и сестрой одновременно волновала и пугала девушку.
— Кажется, меня сейчас вырвет, — пробормотала Бонни, жадно глотая воздух.
— Тебя не должно тошнить, мы не совершали никаких маневров.
— Ага, и все же у меня сводит желудок, а нервы на пределе.
— Если тебя все же начнет рвать, то постарайся вовремя отвернуться. Я только начистил ботинки.
Хмурый взгляд, который она бросила в его сторону, заставил Эйнштейна усмехнуться, тем не менее Бонни немного ослабила хватку.
— Кажется, ты нравился мне больше, когда не понимал моих шуток.
— Серьезно?
— Нет. Я люблю тебя, Эйнштейн.
— Я тоже люблю тебя, принцесса.
Да, в конце концов Эйнштейн сдался и стал называть ее прозвищем, которое приняло большинство членов экипажа. Оно действительно подходило Бонни. В конце концов, они встретились при необычных обстоятельствах, влюбились, освободив его от оков, скрывающих человечность, преодолели все препятствия на своем пути и нашли страсть в объятиях друг друга. Им оставалось лишь жить долго и счастливо. Только нужно было предпринять последний шаг.
Рокот двигателей стих, свидетельствуя об их отключении. Внутреннее давление стабилизировалось, а двери отсека открылись. Яркий солнечный свет ринулся внутрь вместе с пахнущим листвой воздухом. Освежающие изменения после восстановленного кислорода на корабле. Из судна опустился трап. Бонни, несмотря на то, что ей не нужно было дышать, стала задыхаться.
— Готова? — тихо спросил Эйнштейн.
— Нет, — она нервно рассмеялась. — Глупо, да? Я умирала от желания увидеть сестру, а теперь мне страшно и хочется, чтобы мы вернулись в космос.
— Это не глупо. Как утверждают мои исследования — это нормально при том, насколько ты разнервничалась.
— Опять ты со своими исследованиями, — усмехнулась Бонни, но ее хватка на йоту ослабла.
Они вместе вышли на солнечный свет, переплетя пальцы, но ненадолго.
Раздался визг:
— Бонни!
Бонни бросила Эйнштейна, побежав навстречу энергичной Хлое, так как не могла больше ждать ни минуты их воссоединения.
Эта пара являла трогательное зрелище даже для киборгов, закаленных обстоятельствами и программированием. Арамус, всегда дипломатичный, сумел лишь саркастически пробормотать:
— Свалите в комнату, — он обошел обнимающихся сестер.
Стоя в стороне, Джо с нежностью наблюдал за встречей сестер. В его глазах стояли слезы.
— Спасибо, что привез ее домой, — тихо поблагодарил он, когда Эйнштейн подошел ближе.
— Не стоит благодарностей. Спасибо судьбе или какой-то другой магии, которая организовала нашу с ней встречу.
— Срань господня. Только не говори, что у тебя нет логического объяснения случившемуся.
— Нет. Похоже, не все во Вселенной имеет научный ответ, — некоторые события просто происходили. И хоть счастье нельзя было ни предсказать, ни создать, ни разделить на части, Эйнштейн по-прежнему ценил конечный результат.
Он начинал миссию как киборг, который думал, что были важны только наука и логика. Но сейчас Эйнштейн вернулся домой, понимая, что некоторые факты просто не имели объяснения. Любовь. Сказки существовали даже для киборгов. Любой мог жить долго и счастливо.
Даже заумный прекрасный принц и бионическая принцесса.
***
Где этот чертов бар, когда он так нужен? Направляясь к лесу, который всегда успокаивал, Сет оставил праздник любви, прежде чем кто-нибудь заметил его слезы или услышал, как он всхлипывал. Иногда его человеческая сторона брала верх. Зависть выходила на первый план.
Он желал только лучшего для своего друга Эйнштейна, действительно лучшего. Эйнштейну и всем остальным киборгам, которые открыли для себя любовь и что-то такое, ради чего стоило жить. Но временами Сет жалел, как бы это ни звучало убого, что не мог найти такой же радости и принятия.
«Может, когда-нибудь настанет и моя очередь».
Конечно, он не ожидал, что все произойдет так быстро.
Сет замер, когда дуло пистолета прижалось к его затылку. Потом улыбнулся легкому знакомому аромату.
— Ну, здравствуй, дорогая. Я знал, что ты не сможешь вечно избегать меня.
— Как я вижу, ты все так же любишь раздражать окружающих.