Глубокой ночью я все же уснула. Мне снились мамины глаза, широко посаженные, подведенные тушью, так что они казались невозможно большими. Мне снилось, как она в тот день прогоняла меня из гримерки.
Мне снилась кровь, и на следующее утро я проснулась, ощущая, как что-то липкое капает мне на лоб – капля за каплей. Я резко распахнула глаза.
Надо мной стояла Лия, держа в одной руке соломинку, а в другой – банку газировки. Она убрала палец с верхнего отверстия соломинки, и мне на лоб упала очередная капля.
Я вытерла ее и села осторожно, чтобы не разбудить Дина, который лежал на кровати рядом со мной, по-прежнему одетый.
Лия сунула соломинку в рот, высосала оставшуюся в ней жидкость, а затем ткнула ее обратно в банку. Ухмыляясь, она покосилась на спящего Дина, затем, подняв бровь, взглянула на меня. Когда это не вызвало никакой реакции, она тихо цыкнула языком. Я встала, и ей пришлось сделать шаг назад.
– Это не то, что ты думаешь, – глухо сказала я.
Лия задумчиво покрутила соломинку между средним и большим пальцами.
– Значит, вы вовсе не засиделись допоздна, изучая информацию на той флешке, которую дала тебе агент Стерлинг?
– Как ты…
Лия перебила меня и повернула мой по-прежнему открытый ноутбук экраном ко мне.
– Восхитительное чтиво.
У меня внутри все упало. Лия знает. Она прочитала документы, и она знает.
Я ждала, что Лия скажет что-то еще о файлах, что были на компьютере. Она молчала. Потом ушла в свою спальню. Через некоторое время я двинулась следом, как она и рассчитывала. Мы вышли на балкон.
Лия закрыла за нами дверь, потом уселась на перила. Мы были в сорока этажах от земли, и она сидела на перилах, идеально балансируя, и смотрела на меня сверху.
– Что? – спросила я.
– Если ты скажешь Дину хоть слово из того, что я собираюсь сказать тебе, я буду отрицать сам факт этого разговора. – Лия говорила непринужденно, но я верила каждому ее слову.
Я приготовилась принять удар.
– Ты делаешь его счастливым. – Лия слегка прищурилась. – Насколько это вообще возможно для Дина, – поправилась она. – Насчет точных цифр нужно спросить Слоан, но, по моим оценкам, его мрачные периоды сократились на двести процентов с тех пор, как между вами возникло… вот это вот, то, что возникло между вами.
Дин был для Лии семьей. Если бы ей пришлось выбирать, спасти всех жителей Земли или Дина, она бы выбрала Дина.
Она спрыгнула с перил и слегка сжала мою руку.
– Ты мне нравишься. – Она сжала пальцы еще сильнее, словно это признание казалось ей самой слегка неуместным.
Ты тоже мне нравишься, – едва не ответила я, но не хотела выяснять, разглядит ли она, что в этих словах слегка не хватает правдивости.
– Я по тебе скучала, – просто сказала я. Те же слова, что я говорила Слоан. – По тебе, по Майклу, по Слоан, по Дину. Это дом.
Несколько секунд Лия смотрела на меня.
– Неважно, – сказала она, сводя все эмоции, которые пробудили во мне ее слова, к изящному и легкому пожатию плеч. – Суть в том, что я тебя не ненавижу, – великодушно продолжила она. – Так что, когда я говорю, что тебе нужно взять себя в руки и вести себя как взрослая женщина, это ради твоего же блага.
– Что, прости? – спросила я, высвобождая руку.
– У тебя психологические проблемы из-за матери. Это я понимаю, Кэсси. Понимаю, что тебе трудно и что ты имеешь полное право разбираться со всей этой историей с найденным телом по-своему и в свое время. Но, честно это или нет, ни у кого из нас нет эмоциональных ресурсов на то, чтобы иметь дело еще и с постоянными страданиями Кэсси по убитой матери.
Мне показалось, будто она ударила меня в горло каблуком. Но, принимая удар, я понимала, что Лия произнесла это не просто так. Ты не жестокая. Не настолько.
– Прошлым вечером, под конец ужина, Слоан спрятала в рукав две пары палочек. – Эти слова подтвердили мою догадку. – Не одноразовых. Красивых, которые выдают к блюдам.
Слоан была не только нашим специалистом по статистике, но и нашим клептоманом. Последний раз, когда я видела, как она что-то украла, она переживала из-за противостояния с ФБР. Если у Слоан чесались руки что-то украсть, значит, ее мозг замыкало от эмоций, которые она не в силах контролировать.
– Назовем это «Иллюстрация номер один», – предложила Лия. – «Иллюстрация номер два» – это Майкл. Ты хоть представляешь, что за безумие для него – поездка домой?
Я вспомнила их разговор, который подслушала вчера.
– Да, – сказала я, снова поворачиваясь к ней лицом. – Представляю.
Мгновение молчания – она осмысляла правду, которую услышала в моих словах.
– Ты думаешь, что понимаешь, – тихо произнесла она. – Но ты не можешь понять.
– Я слышала, как вы вчера разговаривали, – призналась я.
Я ожидала, что Лия невольно отреагирует на эти слова, но она не показала виду.
– Давным-давно, – произнесла она ровным голосом и отвернулась, глядя на Лас-Вегас-Стрип, – некто имел обыкновение дарить мне подарки за то, что я хорошая девочка, так же как Майкл получает «подарки» от отца. Возможно, тебе кажется, что ты понимаешь, что происходит в голове Майкла прямо сейчас, но это не так. Кэсси, это ты в психологический портрет не запихнешь. Это не головоломка.
Она повернулась ко мне, и ее лицо приобрело беспечное выражение.
– Вот что я хочу сказать: Майкл в одном неудачном решении от того, чтобы покатиться по наклонной и сбежать с танцовщицей, а Слоан ведет себя странно – даже по ее меркам – с тех пор, как мы здесь оказались. Кэсси, у нас и без тебя хватает проблем. Так что, извини, но тебе сейчас ничего не перепадет. – Она коснулась пальцем кончика моего носа. – Не твоя очередь.
Глава 18
Если бы Лия обошлась с Майклом так же, как только что обошлась со мной, он бы на нее сорвался. Если бы она поступила так со Слоан, ее бы это сломало – но со мной дело обстояло иначе. Рано или поздно горе меня нагонит. Но Лия дала мне причину сопротивляться ему хотя бы еще немного. Она не ошибалась насчет Майкла. Она не ошибалась насчет Слоан. Кто-то должен был помочь им держаться вместе. Помочь нам держаться вместе.
И мне было нужно, чтобы это была я.
Интуиция подсказывала мне, что Лия понимала это. «Ты могла бы быть помягче», – подумала я – но тогда это была бы не Лия.
Я простояла на балконе еще десять минут после того, как она удалилась. Когда я наконец вернулась, Майкл, Лия и Дин собрались вокруг кухонного стола – вместе с агентом Бриггсом. Он был одет в штатское – а значит, ФБР старалось не привлекать внимания к этим его посещениям. Тот факт, что даже в обычной одежде Бриггс по-прежнему выглядел как сотрудник правопорядка, отлично соответствовал его личности: всегда сосредоточенный, амбициозный.
Бриггс играл на победу.
– Произошло еще одно убийство. – Бриггс, похоже, ждал моего появления, чтобы объявить об этом. Никто из нас четверых даже не попытался изобразить удивление. – Значит, «Апекс», «Страна Чудес», «Роза Пустыни» и «Мэджести» – за четыре дня. Мы можем искать кого-то, кто держит зуб на казино или на тех, кому казино приносят доход.
Дин посмотрел на папку, которую Бриггс держал в руке.
– Последняя жертва?
Бриггс бросил папку на кухонный стол. Я раскрыла ее. На меня уставились остекленевшие синие глаза, невозможно огромные, на лице, формой похожем на сердце.
– Это… – начал Майкл.
– Камилла Хольт, – договорила я, не в силах отвести взгляд.
«Тебе нравилось, когда тебя недооценивали, Камилла, – мрачно подумала я, касаясь края фотографии. – Тебя восхищало, как работает человеческий ум, как он ломается, как люди переживают то, что никто не должен был пережить».
Ее кожа жутковато отливала серым, на белках широко посаженных глаз виднелись алые пятна – капилляры, которые полопались, когда она боролась с преступником.
Ты сопротивлялась. Ты боролась. Она лежала на спине, на белом мраморном полу; клубнично-алая кровь растекалась вокруг ее головы, словно нимб, – но я интуитивно чувствовала, что она отчаянно сражалась, сопротивляясь с почти животной силой, которой нападавший не ожидал.
– Удушение, – прокомментировал Дин. – Ее задушили.
– Орудие убийства? – спросила я. Есть разница, задушить человека проводом или веревкой.
Бриггс показал фотографию пакета для улик. Внутри было ожерелье – толстая металлическая цепочка, которую Камилла надела прошлым вечером, дважды обернув вокруг шеи.
Я могла представить ее, как она сидит в баре, свесив одну ногу со стула. Я видела, как она поворачивается к нам и идет к выходу.
Как Аарон Шоу смотрит ей вслед.
– Вам нужно поговорить с сыном владельца казино. – Майкл определенно думал в том же направлении, что и я. – С Аароном Шоу. Его интерес к мисс Хольт не был профессиональным.
– Что ты увидел? – спросил Бриггс.
Майкл пожал плечами.
– Влечение. Внимание. Резкая напряженность.
Какого рода напряженность? Я не успела спросить, потому что в кухню ввалилась Слоан и тут же налила себе кофе. Бриггс настороженно посмотрел на нее. Склонность Слоан болтать без умолку под кофеином вошла в легенды.
– Я звонила вам прошлой ночью, – укоризненно произнесла Слоан. – Я звонила и звонила, а вы не ответили. Из этого следует, что я получаю кофе, а вы не жалуетесь.
Я вспомнила о палочках, которые Слоан украла прошлым вечером. Тебе нужно было, чтобы Бриггс ответил на звонок. Чтобы тебя признали. Чтобы тебя услышали.
– Произошло еще одно убийство, – сообщил ей Бриггс.
– Я знаю. – Слоан смотрела на чашку кофе в руках. – Два. Три. Три. Три.
– Что ты сказала? – резко спросил Бриггс.
– Число на трупе. Это 2333. – Слоан наконец уселась за стол рядом с нами. – Так ведь?
Бриггс вытащил из папки еще одно фото. Запястье Камиллы: на нем были вырезаны цифры. 2333. Буквально вырезаны. Кровавые цифры выглядели слегка неровно.