– И о маленькой дочке, – вырвалось у Слоан.
– Да, – сказал Шоу. – Нужно позаботиться и о Каре. Она просто ребенок. Она ни в чем этом не виновата, так ведь? – спросил он по-прежнему так мягко, что мне захотелось ударить его с той же силой, с какой Майкл ударил того мужчину у бассейна.
Слоан тоже ни в чем не виновата.
– Скажи мне, что ты поняла, Слоан.
Слоан кивнула.
– Мне нужно, чтобы ты сказала вслух.
– Я поняла, – прошептала Слоан.
Шоу встал.
– Держись подальше от Аарона, – повторил он. – Передайте это и вашим друзьям из ФБР.
– Они расследуют серийное убийство, – решилась заговорить я. – Не вам указывать, что делать следователям и с кем общаться.
Шоу обратил взгляд своих глаз – таких же синих, как у Аарона, таких же синих, как у Слоан, – на меня.
– Мой сын не владеет никакой полезной информацией. ФБР потратит время впустую – точно так же, как оно тратит время впустую на дурацкую идею, что убийца, которому до сих пор удавалось избегать ареста, непременно совершит следующее преступление в Большом банкетном зале «Мэджести», даже если небеса рухнут на землю.
– Это не дурацкая идея. – Слоан встала. Ее голос дрожал. – Вы просто не понимаете. Не видите. Но если вы чего-то не понимаете, это не значит, что вы можете это игнорировать. Вы не можете просто делать вид, что закономерности не существует, надеясь, что все закончится само собой.
«Делать вид, что тебя не существует, – мысленно перевела я. – Игнорировать тебя».
– Хватит, Слоан.
– Идея не дурацкая. – Слоан сглотнула и повернулась к двери. – Вы еще увидите.
Ты
Ждать сложнее, чем ты рассчитывал.
Каждую ночь ты сидишь, балансируя нож на колене. Каждую ночь ты прокручиваешь в голове каждую версию событий, каждую вероятность, каждую секунду, которая ведет к моменту, когда ты встанешь за спиной у своей цели и перережешь ей горло этим ножом.
Просто еще один расчет. Еще одно убийство. Еще один шаг к твоему истинному воплощению.
Ты этого хочешь. Так сильно, что ощущаешь вкус. Ты хочешь этого прямо сейчас.
Но ты во власти чисел, а числа велят ждать. Поэтому ты ждешь, ты наблюдаешь, и ты слушаешь.
Тебе сказали, ФБР подозревает, что следующее убийство произойдет в Большом банкетном зале. Тебе сказали, они держат его под наблюдением. Ждут, как и ты. Ты делаешь вывод, что кто-то заметил закономерность – лишь малую ее часть, лишь фрагмент. В моменты максимального покоя, когда ты смотришь на лезвие ножа, ты гадаешь – кто же в ФБР догадался.
Способен ли этот человек по-настоящему оценить, что ты сделал, что ты делаешь сейчас, кем ты станешь? Но как он смог? Кем бы он ни был, что бы он ни предполагал, ему доступен лишь фрагмент правды.
Они знают только то, что ты им позволил узнать. Ты направил их к открытию.
Не их внимание тебе нужно.
Медленными осознанными движениями ты снимаешь рубашку. Ты берешь нож. Ты поворачиваешься к зеркалу, прижимаешь кончик клинка к коже и начинаешь рисовать. Бусины крови. Ты приветствуешь боль. Скоро ты перестанешь ее чувствовать.
Пусть ФБР придет за тобой. Пусть они покажут, на что способны. А в остальном – пожалуй, пора отправить послание. Ты во власти чисел.
Пусть и мир будет в их власти.
Глава 31
Когда мы вернулись в номер, нас ждали две посылки. В первой записи последней беседы Стерлинг и Бриггса с Тори Ховард. Вторая – от Аарона Шоу.
Слоан молча открыла вторую посылку. Внутри лежали шесть билетов на сегодняшнее шоу «Фантазия Тори Ховард». Буклет обещал «чарующий вечер сводящего с ума развлечения». Внизу Аарон приписал наклонным почерком: «За счет заведения». И подписался.
– Мне нужно чем-нибудь заняться, чтобы не плакать, – сказала Слоан. – И предпочтительно в одиночестве. – Она убежала, прежде чем кто-то из нас успел что-то сказать.
Мы с Лией переглянулись. Когда Майкл и Дин присоединились к нам, мы ввели их в курс дела. Лия отбросила волосы назад, изо всех сил изображая человека, которому совершенно безразлична Слоан – и вообще кто угодно, кроме себя любимой.
– Итак, – сказала она, берясь за записи, присланные ФБР, – кто хочет посмотреть, как Стерлинг и Бриггс устраивают девушке Аарона Шоу перекрестный допрос?
На экране агент Бриггс, агент Стерлинг и Тори находились в помещении, похожем на комнату для допросов. С ними был еще один человек, как я предположила, адвокат Тори.
– Спасибо за то, что согласились встретиться с нами снова. – Бриггс сел напротив Тори. Стерлинг слева от него. Адвокат Тори сидел рядом со своей клиенткой.
– Моя клиентка рада прийти и прояснить любые неясности, которые могли возникнуть в результате предыдущих заявлений. – Адвокат говорил мягким баритоном. Его часы казались дорогими даже издали.
Тори не нанимала его. Я не сомневалась в своей интуиции. Тори была резкой, говорила напрямую, она умела бороться. В какой-то момент своей жизни она оказалась в системе приемных семей. Всего, что у нее было, она добилась сама. Без сомнений, она наняла бы лучшего адвоката, которого могла себе позволить, чтобы защититься от давления ФБР, – но она выбрала бы кого-то более агрессивного и менее ценящего дизайнерские костюмы.
– Мисс Ховард, когда мы в последний раз говорили с вами, вы упомянули, что Камилла Хольт выбрала ресторан «Мэджести» в качестве заведения, которое вы решили посетить тем вечером.
– Разве? – Тори и глазом не моргнула. – Это неверно. Это я предложила, чтобы мы пошли туда.
Я вспомнила, как увидела Тори в переулке вместе с Аароном. Они обсуждали эту беседу? Он советовал ей, что говорить?
– Вы осознавали, что место убийства Камиллы было спланировано заранее? – спросил агент Бриггс.
– Нет, – ответил за нее Майкл. – Не осознавала. Посмотрите на это. – Он показал на экран, хотя мне было непонятно, что именно в выражении лица Тори его насторожило. – Она ошарашена.
Агент Стерлинг воспользовалась моментом.
– В каких отношениях вы находитесь с Аароном Шоу?
Тори по-прежнему была настолько поглощена мыслями об убийстве Камиллы, что могла бы и на самом деле ответить, но ее адвокат наклонился вперед.
– Моя клиентка не станет отвечать на вопросы об Аароне Шоу.
– Посмотрите, как у адвоката раздуваются ноздри, – сказал Майкл. – Это самое сильное проявление эмоций, которое он продемонстрировал до сих пор.
Другими словами:
– Ему важнее защитить Аарона, чем защитить Тори, – сказала я. Она его не нанимала, это Шоу его прислал.
На экране Стерлинг и Бриггс многозначительно переглянулись. Они явно тоже это заметили.
– Понимаем, – сообщил агент Бриггс адвокату. – Продолжим. Мисс Ховард, мы надеялись, что вы поделитесь с нами своими познаниями в области гипноза.
Тори взглянула на адвоката. Никаких возражений.
– Что вы хотите узнать?
– Можете ли вы описать процесс, как вы гипнотизируете человека? – спросил Бриггс. Он предпочел задавать общие вопросы.
Обращается с ней как с экспертом, а не как с подозреваемым. Умно.
– Обычно я прошу добровольцев посчитать в обратном порядке с сотни до единицы. Если мне нужен более сильный эффект, я могу использовать прием, который дает более быстрый результат.
– А именно?
– Можно ввести человека в гипнотическое состояние с помощью шока, – пояснила Тори. – Или вы начинаете какую-то автоматизированную последовательность действий вроде рукопожатия, а затем прерываете ее.
– А как только человек оказывается под гипнозом, – продолжил Бриггс, – вы можете внедрить определенные мысли, заставить его действовать определенным образом?
Тори была какой угодно, но не наивной.
– Если у вас есть конкретные предположения, агент Бриггс, просто спросите.
Стерлинг наклонилась вперед:
– Под гипнозом можно заставить человека сделать татуировку?
– Это будет зависеть от того, – невозмутимо ответила Тори, – насколько вообще человек, которого вы гипнотизируете, склонен делать татуировки. – Я подумала, что она этим и ограничится, но она говорила дальше: – Агент Стерлинг, гипноз – это не контроль разума. Это внушение. Вы не можете изменить чью-то личность. Не можете заставить человека сделать то, чего он определенно не хочет. Человек под гипнозом – не чистый лист. Он просто… более открытый.
– Но если кто-то не прочь сделать татуировку…
– Тогда да, – сказала Тори. – Я смогла бы внедрить такую идею. Но учитывая, что я люблю свою работу и не люблю исков со стороны зрителей, я стараюсь ограничиваться идеями, которые предполагают менее постоянные изменения.
«У Александры Руис была татуировка хной, – вспомнила я. – Более редкая, чем обычная татуировка, – и менее постоянная».
– Загипнотизировать можно кого угодно? – На этот раз вопрос снова задал агент Бриггс.
– Не получится загипнотизировать того, кто активно сопротивляется. – Тори откинулась на спинку сиденья. – А некоторых людей загипнотизировать легче, чем других. Мечтательных. Тех, у кого в детстве были воображаемые друзья.
Адвокат Тори посмотрел на часы.
– Как быстро можно научиться делать то, что вы делаете? – спросил Бриггс у Тори.
– Чтобы делать это так же хорошо? – спросила Тори. – Годы. Чтобы загипнотизировать хоть кого-нибудь? Я знаю людей, которые утверждают, что обучают этому меньше чем за десять минут.
Я уже догадалась, каким будет следующий вопрос.
– Вы кого-нибудь учили?
Взгляд Тори метнулся в сторону адвоката.
– Полагаю, – сказал он и встал, жестом предлагая Тори сделать то же самое, – что моя клиентка дала вам уже достаточно ответов.
«Аарон, – подумала я. – Она обучала Аарона».
Запись сменилась шумом помех. Несколько секунд царило молчание, а потом Лия заговорила:
– Все, что она сказала, – правда.
Но настоящий вопрос в том, чего она не сказала.