Тщательное планирование. Отсутствие улик.
Все сходилось.
Следом за этим озарением последовало еще одно. Если наш убийца перерезал людям горло больше десятка лет назад, мы ищем кого-то, кому минимум под тридцать. А если убийства в Нью-Йорке были вторым циклом, а не первым…
– Бриггс. – Дин говорил отрывисто, но спокойно. Я повернулась к нему, пока он излагал Бриггсу суть дела. – У нас есть основания считать, что наш субъект не новичок.
Агент Бриггс что-то ответил, и Дин замолчал. Я подошла ближе, положила ладонь ему на руку.
– Скажи ему, что Слоан разгадала код. Субъект нанесет удар снова – в Большом банкетном зале – двенадцатого января.
Дин завершил звонок, не сказав больше ни слова.
– Что? – спросила я. – Почему ты повесил трубку?
Его пальцы крепче сжали телефон.
– Дин?
– В три утра Бриггсу и Стерлинг позвонили.
Позвонить агентам ФБР в три утра могли только по одной причине. Слишком рано. Слоан сказала, следующее убийство будет двенадцатого. Закономерность…
– Напали на начальника службы безопасности «Мэджести», – продолжил Дин. – Удар тупым предметом.
Я вспомнила человека, который завел нас в кабинет службы безопасности. Того, который пошел за отцом Слоан в ночь, когда убили Камиллу.
– Modus operandi подходит, – продолжил Дин. – Новый метод. Числа на запястье.
– Оружие? – спросила я.
– Кирпич.
Ты разбил его голову кирпичом. Взял кирпич, обхватил его, ярость взорвалась внутри тебя, и ты…
– Кэсси. – Голос Дина прервал мои размышления. – Есть еще кое-что, что ты должна знать.
«Ты устал ждать? – мысленно спросила я субъекта. – Что-то тебя спровоцировало? Ты ощутил кайф, когда увидел, как этот человек падает на пол? Наслаждался треском проломленного черепа? – Я не могла остановиться. – С каждым разом сейчас ты чувствуешь себя более неуязвимым, более совершенным, менее человеком».
– Кэсси, – повторил Дин. – Пострадавший был еще жив, когда его нашли. Сейчас он в искусственной коме, но он не мертв.
Слова Дина заставили меня вернуться в реальность.
«Ты ошибся», – подумала я. Этот убийца не совершал ошибок. Если жертва выживет, мысль об этом будет пожирать его изнутри.
– Нужно больше информации, – сказала я. – Фото с места преступления, раны, которые пострадавший получил, защищаясь, все, что может помочь нам разобраться.
– Им не нужно, чтобы мы в этом разбирались, – сказал Дин.
– Объясни, как это может быть правдой.
Я повернулась в направлении голоса, который произнес эти слова, и увидела Лию. Не знаю, как долго она там стояла, наблюдая нас с Дином.
– Им не нужно, чтобы мы составляли психологический портрет, потому что есть показания. – Дин перевел взгляд с Лии на меня. – Они уже задержали подозреваемого.
На экране мы видели Бо Донована, который сидел в комнате для допросов. Руки у него были скованы наручниками за спиной. Он смотрел прямо вперед – не на Стерлинг или Бриггса, а сквозь них.
– Это неправильно, – сказала Слоан, усевшись на пол рядом с кофейным столиком. Тут же снова вскочила и принялась расхаживать по комнате. – Убийство должно было произойти двенадцатого. Не сходится.
Она не сказала, что ей нужно, чтобы все сошлось. Она не сказала, что ей нужно, чтобы в происходящем обнаружился смысл.
– Мистер Донован, свидетель показал, что вы находились на месте преступления, склонившись над жертвой, и писали что-то у него на запястье. – Бриггс изображал плохого копа. Дело было не в том, что он говорил, а в том, как звучали его слова – словно каждая фраза забивала еще один гвоздь в гроб Бо Донована.
На щеке Бо дернулся мускул.
– Страх, – сказал Майкл. – Щедро приправленный гневом, а под ним… – Майкл всмотрелся в очертания лица Бо. – В уголках его губ – удовлетворение.
Удовлетворение. В этом было больше обвинительной силы, чем в гневе или страхе. Невиновные не испытывают удовлетворения, когда их арестовывают за попытку убийства.
– Бо. – Агент Стерлинг не слишком подходила на роль хорошего копа, но, судя по тому, что мы знали о Бо, она, наверное, догадывалась, что он с большей вероятностью – хотя и все равно небольшой – доверится женщине. – Если вы не будете отвечать на вопросы, мы не сможем вам помочь.
Бо сполз ниже на стуле, насколько ему позволяли скованные за спиной руки.
– В кармане вашего свитера было обнаружено это. – Бриггс бросил на стол прозрачный пакетик. Внутри был перманентный маркер. Черный. Я отметила цвет, но не стала о нем задумываться. – Как вы думаете, каковы шансы, что экспертиза подтвердит, что ваш маркер соответствует вот этому? – Бриггс положил рядом с пакетиком фото. Запястье начальника службы безопасности.
На нем было написано четырехзначное число.
– Девять – ноль – девять – пять, – прочитала Слоан. Она подошла ближе, так что почти заслонила экран. – Это неправильное число. Семь-семь-шесть-один. – Она подчеркнула каждый номер, постукивая средним пальцем правой руки по большому пальцу. – Вот что следующее. Это число, – она показала на экран, – не попадается нигде в первой сотне цифр в последовательности Фибоначчи.
Бриггс на экране использовал молчание как оружие. Он ждал, что Бо сломается.
– Мне нечего вам сказать.
Майкл поднял бровь, услышав интонацию Бо, но на этот раз мне не нужен был перевод. Бравада. Присущая людям, которым доставалось от жизни слишком сильно и слишком часто.
Агент Стерлинг обошла стол и встала рядом с Бо. На мгновение мне показалось, что он сейчас бросится на нее, но он застыл неподвижно, когда она расстегнула его наручники.
– Вам не обязательно что-то говорить, – согласилась она. – Но мне кажется, вы хотите. Я думаю, вы хотите, чтобы мы о чем-то узнали.
Майкл оценил невербальную реакцию Бо, а затем сложил пальцы пистолетом и нацелил на экран.
– Очко в пользу дамы, – сказал он.
– Вы сказали нам, что Камилла Хольт была к вам добра. – Агент Стерлинг отошла к своей стороне стола, неотрывно глядя в глаза Бо. – Но прямо сейчас создается весьма убедительное впечатление, будто вы убили ее.
– Даже если я скажу вам, что этого не делал, – хрипло сказал Бо, – вы не поверите.
– Попробуйте.
На мгновение мне показалось, что он поддастся. Но вместо этого он лишь уселся поудобнее.
– Я не в настроении разговаривать, – сказал он.
– Во время нашей последней беседы вы сказали нам, что были с Тори Ховард, когда Камиллу убили. – Агент Бриггс наклонился вперед. – Но недавно мы пришли к выводу, что той ночью Тори была с Аароном Шоу.
– Может, я пытался ее защитить, – выплюнул Бо. – От вас, сволочи.
– А может быть, – предположил Бриггс, – вы на самом деле пытаетесь защитить себя. Тори и Аарон старались не привлекать внимания. Она не хотела упоминать его имя, чтобы подтвердить алиби. Наверное, подумала, что ей повезло, когда вы предложили себя на эту роль. – Он наклонился вперед. – Она просто не знала, что, позволяя вам это сделать, она становится и вашим алиби на ту ночь.
Умно. Глядя на сведения о Бо, его было легко недооценить. Не окончил школу. Не получил профессию. Он никогда и не пытался производить впечатление, что является чем-то большим, – но успех в соревнованиях по покеру рассказывал совсем другую историю.
Он привык, что его игнорируют, им пренебрегают, но у него очень высокий IQ.
– Тори соврала нам. – Бриггс понизил голос. – Может, нам нужно обвинить ее в соучастии?
– Бриггс, – резко сказала Стерлинг, продолжая изображать хорошего копа.
Агент Бриггс наклонился вперед, так что его лицо оказалось совсем близко к Бо, и задал решающий вопрос.
– Бо, расскажите, Тори когда-нибудь учила вас гипнозу?
Глава 37
Бриггс и Стерлинг продолжали давить на Бо, но он не произнес ни слова. Наконец они оставили его помариноваться в одиночестве и позвонили нам.
– Идеи? – спросил Бриггс, включив громкую связь.
– Это не он. – Слоан буквально дрожала от напряжения. – Вы же это видите. Числа? Неправильные. Место? Неправильное. Время? – Слоан повернулась спиной к телефону. – Все неправильное.
Воцарилась тишина. Пустоту заполнил Дин.
– У него есть потенциал к насилию. – То, как Дин это сформулировал, заставило меня подумать, что он мог увидеть в Бо частицу себя. – Он живет на дне иерархии, которая ценит тех, у кого есть деньги и власть, и у него нет ни того, ни другого. Если дать ему возможность, он с удовольствием будет играть в игру, которая позволит ему оказаться на вершине. – Дин оперся на кухонный стол, склонив голову. – Он зол, и я полагаю, что большую часть жизни с ним обращались как с мусором. Если начальник службы безопасности «Мэджести» и правда умрет, Бо не будет сильно об этом жалеть. Если дать ему выбор, он снова возьмется за этот кирпич.
– Но… – начала Слоан.
– Но, – согласился Дин, – Слоан права. Числа на запястьях жертв – не просто часть образа действия субъекта. Это его подпись. Ему необходимо помечать своих жертв. И я сомневаюсь, что мы имеем дело с субъектом, который, совершив четыре тщательно спланированных убийства, попадется, когда будет писать числа на запястье пятой жертвы, даже не добив ее.
– Неправильные числа, – с нажимом повторила Слоан.
Стерлинг откашлялась.
– Я склонна согласиться со Слоан и Дином. Образ действия нашего субъекта менялся с каждым убийством. Как и метод, которым он помечал жертв. До этого момента.
«Числа на запястье Юджина Локхарта тоже были написаны перманентным маркером», – вспомнила я.
– Представьте, что вы кого-то убили. – Лия тут же привлекла всеобщее внимание. – Или, в случае Бо, представьте, что вы ударили кого-то кирпичом и думаете, что он вот-вот умрет. – Она откинулась назад, опираясь на руки, и я вспомнила, как мы играли в «две правды и ложь».