Просто небольшое осложнение.
Просто немного крови.
Круг. Круг. Круг. Кольцо. Вверх и вниз. Налево и направо.
«Сделай это, – шепчет голос из твоих воспоминаний. – Пожалуйста, Господи, просто сделай это».
У всего, кроме истинной бесконечности, есть конец. Все смертные должны умереть. Но ты никогда не должен был стать смертным. Ты был рожден для деяний – таких, как это.
Завтра – тот самый день, и он пройдет идеально.
– Значит, так было решено, – шепчешь ты, – и да будет так.
Глава 50
– Как давно? – спросила я Майкла, неотрывно глядя на его запястье.
Он явно понял, почему я спрашиваю.
– Появилось сегодня утром, чешется ужасно.
Больше тридцати шести часов после того, как мы покинули Вегас.
– Токсикодендроны. – Слоан снова подтянула колени к груди, теребя джинсы на коленках. – Растения из этого рода производят урушиол. Это липкое масло, мощный аллерген. Если Майкл подвергался его воздействию раньше, то во второй раз задержка перед появлением сыпи составляет от двадцати четырех до сорока восьми часов.
– Думаю, если бы я с ним сталкивался раньше, я бы знал, – возразил Майкл.
– Ядовитый плющ и ядовитый дуб относятся к токсикодендронам.
Майкл развернулся на сто восемьдесят и глубокомысленно кивнул:
– Я с ними сталкивался раньше.
Лия болезненно сильно стиснула его руку.
– Думаешь, это смешно? – Она ослабила хватку и оттолкнулась от него. – Завтра ты должен умереть. Смеюсь, не могу.
– Лия… – начал было Майкл.
– Мне все равно, – ответила Лия. – Мне все равно, что ты, вероятно, обзавелся этим, когда пошел за мной. Мне все равно, что ты носил длинные рукава, чтобы скрыть это от всех нас. Мне все равно, если у тебя есть какое-то безумное стремление к смерти…
– Я ни о чем не прошу, – перебил он.
– Значит, ты не планируешь тайком пробраться в Вегас завтра, один, чтобы попытаться выманить субъекта? – Лия скрестила руки на груди и выжидательно наклонила голову набок.
Майкл не ответил.
Завтра. Двенадцатое января. Большой банкетный зал.
Нож.
– Так я и думала, – сказала Лия. Не говоря больше ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.
– Итак, – прокомментировал Майкл, – все прошло просто отлично.
– Ты не станешь возвращаться туда, чтобы изображать из себя наживку. – Дин поднялся и встал вплотную перед Майклом. – Ты не выйдешь из этого дома.
– Я тронут, Реддинг, – сказал Майкл, поднося руку к сердцу. – Тебе не все равно.
– Ты не выйдешь из этого дома, – повторил Дин. В его голосе послышалась тихая угроза.
Майкл наклонился вперед, к самому лицу Дина.
– Ты мне не приказываешь.
На мгновение оба застыли в неподвижности.
– Понимаю. Тебе не нравится убегать. – Дин говорил тихо, глядя в глаза Майклу. – Ты не убегаешь. Ты не прячешься. Ты не скрываешься. Ты ни о чем не просишь.
Потому что все это бесполезно. Дин не произнес этого вслух. В этом не было необходимости.
– Прочь из моей головы. – Выражение лица Майкла стало почти таким, каким оно было, прежде чем он ударил в лицо того мужчину у бассейна.
– Дин, – сказала я. – Дай нам минутку.
В последний раз взглянув на Майкла, Дин подчинился моей просьбе и ушел в том же направлении, что и Лия несколько минут назад. Слоан он забрал с собой.
В воздухе между Майклом и мной повисла тяжелая тишина.
– Нужно было нам сказать, – тихо произнесла я.
Майкл изучил мое выражение лица, и я даже не попыталась скрыть от него свои чувства. Я злюсь, и я напугана. Я не справлюсь. Я не могу просто сидеть и ждать, пока им придется идентифицировать твое тело.
– Ты же меня знаешь, Колорадо, – мягко сказал он. – Мне никогда не удавалось хорошо следовать правилам, в которых я что-то «должен».
– Постарайся, – резко ответила я.
– Посмотри, до чего доводят эти попытки. – Возможно, Майкл не собирался произносить эти слова, но он их произнес. Он говорил обо мне. О Дине. Он провел последние несколько месяцев, делая вид, что не интересуется мной. Он отключил эмоции, словно я вовсе не имела для него никакого значения.
Посмотри, до чего доводят эти попытки.
– Тебе не стоит это делать, – сказала я, ощущая себя так, будто он ударил меня в зубы. – Не обязательно превращать меня в причину для твоих поступков. Я не причина, Майкл. Я не вещь, ради которой ты что-то делаешь. – Я шагнула вперед. – Я твой друг.
– Когда-то ты смотрела на меня и чувствовала что-то, – сказал Майкл. – Я это знаю.
Майкл был отмечен смертью. Серийный убийца из прошлого Джуда следил за нами. Но здесь и сейчас мы говорили о другом.
– У меня никогда не было друзей, – сказала я. – В детстве были только я и мама. И никого больше. Она никогда не позволяла мне сблизиться с кем-то еще.
Впервые с тех пор, как мне позвонил отец, я испытала какие-то эмоции по поводу маминой смерти. Гнев – и не только на человека, который ее убил. Ее больше не было, и пусть даже это выбрала не она, это из-за нее у меня никого не было – ни друзей, ни семьи, никого, пока социальные службы не отыскали моего отца.
– Когда я вступила в программу, – сказала я Майклу, – я не знала, каково это – жить среди людей. Я не могла… – Слова застревали в горле. – Я держала всех на расстоянии, а ты пробивал все стены. И тогда я что-то почувствовала. Ты заставил меня что-то почувствовать, и за это я благодарна. Потому что ты был первым, Майкл.
Последовало долгое молчание.
– Первый друг, – наконец сказал Майкл, – который у тебя был.
– Возможно, для тебя это мало что значит. – Мне было больно это признавать. – Возможно, для тебя я ничего не значу, если выбираю Дина. Но для меня это очень многое.
Эта пауза была в два раза длиннее предыдущей.
– Мне не нравится убегать. – Майкл, до этого смотревший в пол, поднял взгляд на меня. – Я не убегаю, я не прячусь, я не скрываюсь, я ни о чем не прошу, Кэсси, потому что бежать, прятаться и просить – это не работает. Никогда не работает.
Майкл повторял слова, которые говорил ему Дин. Он признавал это вслух. Для меня.
Я посмотрела на горящие на его руке красные цифры. 7761.
Двенадцатое января. Большой банкетный зал. Нож.
– Нам не придется убегать, – сказала я Майклу, – если мы поймаем его первыми.
Глава 51
У нас было одиннадцать часов и двадцать семь минут до полуночи.
В первую очередь мы позвонили Стерлинг и Бриггсу. У них ушло два часа, чтобы отвлечься от расследования и приехать к нам. Они опросили Майкла и Лию насчет их маленькой вылазки в «Розу Пустыни». Что они там делали? Кого они видели?
– Не помните ничего необычного? – спрашивал Бриггс у Майкла. – Может, встретили кого-то? Поговорили с кем-то?
– Позволил кому-то написать на моей руке цифры невидимыми чернилами из ядовитого плюща? – с иронией переспросил Майкл. – Удивительно, но нет. Я помню, как что-то уронил. Наклонился, чтобы поднять. – Он закрыл глаза. – Я что-то уронил, – повторил он. – Наклонился, чтобы поднять. А потом…
Ничего.
– Нарушение стереотипных действий, – сказала Слоан. – Второй по эффективности способ гипноза.
Чтобы тебя загипнотизировали, ты должен этого хотеть, вспомнила я слова Тори. Либо она соврала, либо Майкл был недостаточно настороже в присутствии субъекта.
Или и то и другое.
– Помнишь что-нибудь еще? – спросил Дин.
– Что ж, если так формулировать вопрос, я в точности помню, что случилось. Ты распознал убийцу. Как же ты это делаешь, Реддинг, наш гений профайлер?
– Ты знаешь, кто убийца? – Слоан до нелепого широко открыла глаза.
– Это был сарказм, – сообщил ей Дин, сердито взглянув на Майкла.
– А что насчет моментов перед твоим провалом в памяти? – сказала агент Стерлинг, перенаправляя разговор. – Лия, ты сказала, что вы играли в покер?
– С группой, в которой был Томас Уэсли, – пояснила Лия. – Я обчистила их всех, Майкл просто сидел рядом для красоты. Потом мы разделились. Я пошла обналичить фишки, а потом без спроса записала его на соревнования по борьбе в грязи.
Я попыталась это представить – Лия за покерным столом, Майкл рядом с ней. Лия выигрывает. Перебирает кончики темных прядей. Майкл то застегивает, то расстегивает верхнюю пуговицу пиджака.
Что заставило нашего субъекта обратить на него внимание? Почему Майкл?
– Что произойдет, если намеченной жертвы не окажется в Большом банкетном зале двенадцатого января? – спросил Бриггс, обращаясь ко всем сразу.
– Четыре переменных. – Слоан перечислила их, постукивая большим пальцем правой руки по каждому из остальных поочередно. – Дата, место, метод и жертва.
– Если уравнение меняется, субъекту придется приспосабливаться. – Стерлинг рассуждала вслух. – Дата и метод необходимы субъекту, чтобы добиться своей главной цели. Место и цифры на запястье жертвы имеют для него психологическое значение, это символы мастерства. Чтобы адаптироваться, субъекту придется отдать какую-то часть власти и контроля, связанных с этим мастерством.
– Я хочу заполучить их снова, – произнес Дин. – Власть. Контроль.
Двенадцатое января. Нож. Это были константы уравнения. Если все сводится к месту и жертве…
Спираль – твой главный шедевр. Символ бунта. Символ поклонения. Она идеальна.
– Ты скорее изменишь жертву, чем место, – сказала я, вполне уверенная в этом.
– Я буду приспосабливаться, – задумчиво произнес Дин. – Я выберу кого-то другого, и тот, кого я выберу, заплатит за то, что мне пришлось менять решение.
Я не хотела думать о том, как именно убийца будет возвращать власть и контроль с помощью ножа.
– Отец не отменит завтрашнее мероприятие? – напряженно спросила Слоан. – Даже не подумает насчет переноса в другую часть казино?
Бриггс покачал головой.
Власть. Контроль.