— Дядя, они едут, — парень показывал пальцем, но я, сколько ни старался, не смог увидеть машину.
— Они еще далеко, там нет дороги. Им ехать час до нашего холма, мы успеем перебраться на второй склон. Нечего стоять, пошли, ребята, укрытие уже близко.
Через полчаса мы еще не достигли вершины холма, путь преграждали колючие кусты, приходилось лавировать между ними. Лежащие на земле шипы мешали идти. То один то другой с проклятиями на разных языках хватались за ногу, вытаскивая кривые маленькие шипы.
Когда мы наконец добрались до вершины холма, я, выглянув из-за кустарников, наконец увидел преследователей. Джип, скорее всего, лендровер с открытым верхом. Машина медленно выбирала дорогу среди кустарников и валунов. Сейчас они находились примерно в пятистах метрах от нашего последнего привала.
Нат поторопил нас, и мы, наконец пройдя проклятую чашу с колючками, перешли на более высокий склон, поросший нормальными деревьями. К хвосту нашей колонны прошел Пит, снял винтовку с плеч. Встретившись глазами с Натом, понял, что это по его указанию. Мы продолжили путь. Хотя склон был круче и приходилось помогать себе руками, идти стало легче. Слой опавших листьев покрывал землю, даря отдых измученным ногам. Примерно минут сорок спустя я услышал одиночный винтовочный выстрел, за которым последовала беспорядочная стрельба, продолжавшаяся минут пять. Затем все стихло.
— Привал, — объявил Нат.
Мы устало опустились на землю, прислоняясь к стволам деревьев. Ждать пришлось недолго, снизу слышался шорох, через несколько минут появился раскрасневшийся от быстрой ходьбы в гору Пит. Видно было, что парень торопился и очень устал, но лицо его сияло радостью.
— Главаря я снял, остальные открыли огонь и откатились назад к машине, — объявил парень, буквально падая на землю возле меня. — Теперь у нас всего три патрона, на эти патроны есть надежда добыть пропитание по пути, — он дышал часто. — Сейчас они решают, преследовать нас или отступить, — Нат присел рядом с нами, — если у них есть мозги, они отступят, они не знают, сколько у нас оружия, и мы находимся в стратегически выгодном положении. Остается надеяться, что у этих зулусов есть мозги, — африканер задумчиво вслушался в тишину, надеясь услышать звук мотора машины.
Но он не угадал в этот раз, у этих зулусов мозгов не было!
Глава 15. Жизнь и смерть Пунга Кандаба
Пунга Кандаба родился в год прихода к власти в ЮАР африканского национального конгресса. Родители дали своему ребенку двойное имя в честь этого события, состоящее из имени одного и другого зулусских правителей древности. Родился Пунга в трущобах Найенга, в самом черном квартале Кейптауна, само проживание в которых говорило о крайней бедности. В школу он не ходил, потому с шести лет входил в группу мелких попрошаек из их района, которые навещали более приличные части города, прося милостыню.
В возрасте десяти лет состоялось первое задержание Пунга Кандаба, укравшего сумку у белой туристки, по своей дурости забредшей в Кейп-Флэтс, где также проживали черные, но это был относительно благополучный район. К этому времени уже десять лет в ЮАР правил АНК, и преступления против белых практически не расследовались. Этот случай стал памятным для Пунга, который понял, что в стране есть овцы, с которых можно безнаказанно стричь шерсть.
В двенадцать лет Кандаба понял, что умение читать и писать дает много преимуществ. Промучившись три года в приходской школе, возглавляемой епархией англиканской церкви в Кейптауне, малолетний бандит уяснил две вещи: миром должны править черные, а белые слабые и беззащитные, их вера призывает их терпеть. Свой путь на восхождение бандитского Олимпа он начал с убийства учителя англичанина, научившего его читать и писать. К двадцати пяти годам Кандаба превратился в озлобленного бандита, не достигшего высот в криминальном мире, в котором таких Пунга проживало двадцать миллионов.
Когда от его знакомого Андиу поступило предложение подзаработать на охране в заброшенном руднике, он согласился без колебаний и даже умудрился приехать в Блумфонтейн на день раньше, где собирались рабочие или, вернее, рабы из числа белых нелюдей, как их именовал Пунга. Когда всех пленников собрали на местном стадионе, двое из их числа не понравились Кандаба сразу: воин из племени Маконде и белый парень с голубыми глазами, в которых не было страха.
Дав себе слово присматривать за обоими, Пунга на пару дней забыл про них и выпустил их из поля зрения. На второй день работы в руднике белые, проносившие мимо него коробку с камнями, уронили ее, придавив ему ногу. Пунга мог бы и не обратить внимания на такой пустяк, тем более что терпеть боль он умел с детства, но дал волю рукам, избивая белых хлыстом.
Как это случилось, он не понял, но сила, с которой его опрокинули на землю, была чудовищной, он почувствовал себя пушинкой. Но в ярость его привело не это, а голубые и смело смотрящие глаза того белого, за кем он собирался лично присматривать. Вскочив на ноги, Пунга собирался превратить этого белого урода в фарш, но ему помешал инженер, ослушаться его он не посмел. Отложив месть на ночь, когда можно будет безнаказанно вывести пленника и делать с ним все что угодно. Пунга, кипя гневом, притаился.
Но судьбе было угодно макать его лицом в коровий навоз. Этот проклятый белый недоумок нашел огромный алмаз размером с голубиное яйцо, сорвав все его планы, потому что главный объявил ему свободу. Убивать свободного, к тому же героя в глазах всех, было рискованно. Но другая идея пришла Пунга в голову. Зачем довольствоваться маленьким кусочком, когда можно забрать все?
Той ночью он вместе со своим другом Андиу, подбили еще восьмерых охранников на коварство. Перестреляв остальных вместе с главным и инженером, Пунга получил алмаз. Не дожидаясь утра, забыв про пленников и свою месть, они покатили в Блумфонтейн, чтобы местный ювелир филиппинец ценил находку. Ювелир очень долго рассматривал алмаз под специальным аппаратом, клал его в воду, добавляя красители и наконец объявил Кандаба и его людям, которые признали в нем безоговорочного лидера, примерную стоимость — семь миллионов рэндов.
Пунга никогда не видел столько денег и уже планировал убийство своих подельников, когда вопрос ювелира остановил намечавшуюся бойню:
— Алмазы такого типа не встречаются в одиночестве, обычно они идут россыпью. Вы хорошо проверили породу рядом?
Кандаба вспомнил про запертых пленников, про голубоглазого белого, которого он разрежет на кусочки, но заставит показать место находки. Спрятав алмаз в потайном карманчике шорт, он, подгоняя подельников, бросился к машине. Обратно они ехали на большой скорости, но уже проехав между двумя холмами, он понял, что они опоздали. Белые исчезли, сорванная вместе с косяком дверь валялась на земле.
Они тщательно отыскали все следы вокруг и пришли к выводу, что белые разделились и пошли двумя группами в разные стороны. Следы большой вели в сторону побережья в направлении Кейптауна. Это было логично, учитывая, что в городе еще очень много белых и живут они там обособленно, в укрепленном районе.
Вторая группа следов обозначала примерно семь-восемь человек. Она вела в сторону гор, в там не было крупных городов, поселения начинались лишь после горной гряды. Пунга нужен был голубоглазый. Внутренним чутьем он еще на стадионе опознал в нем чужака, логичнее было ожидать, чтобы он пошел в сторону границы.
Еще вчера ночью его сообщники собрали оружие, две винтовки не смогли найти, значит, в каждой группе могло быть по одной винтовке. Обувь с убитых охранников сняли еще вчера ночью, кроссовки были дефицитом, незачем было их оставлять на трупах.
Пунга, Андиу и остальные бандиты решили разделиться по пять человек, чтобы преследовать обе группы. Когда Кандаба понял, что его хитрость с отъездом машины не удалась, а он предполагал, что беглецы не могли уйти далеко и затаились, он решил действовать. Первая группа сразу пошла по следу беглецов, направлявшихся в сторону Кейптауна. Они могли быстро достичь населённых пунктов, и тогда их поймать становилось нереально.
Головорез чувствовал, что вторая группа недалеко, но решил дать им выбиться из сил, босиком белые не могли уйти далеко и обязательно стерли бы ноги в кровь.
Его предположения подтвердились, когда утром они начали преследование и быстро напали на след. Когда машина уже доезжала до первого склона горной гряды, Пунга с удивлением отметил, что выносливость беглецов превзошла все его ожидания. Такое расстояние босиком преодолеть за такое время трудно было даже самим зулусам, бушменам-то это было плевое дело.
У некоторых бандитов чрезвычайно сильно развито чувство самосохранения, они буквально волосками на заднице чувствуют опасность. Вот и сейчас, когда машина осторожно подъехала к месту, где беглецы отдыхали чуть ранее, Кандаба ощутил неприятные покалывания в области копчика. Видимо, некоторые функции неразвитого мозга брала на себя костная система скелета.
Несколько минут они совещались. В густых кустарниках на склоне горы можно было устроить западню. Против них была одна винтовка, правда, могло быть и две, но Пунга не верил, что вторая большая группа ушла без оружия. Кроме того, он не забывал и про воинов племени маконде во главе с ненавистным Аруба. Маконде всегда были сильными воинами, могли при равных силах и надавать лещей зулусам.
Когда они начали подъем, осторожно продираясь через кусты, копчиковый резонатор Кандаба начал подавать покалывания сильнее. В одном из поворотов между кустами примерно на нижней трети холма, Пунга понял, что в них смотрят через мушку прицела. Он пропустил вперед Андиу, притворно запутавшись в кусте, и понял, что его чувствительная задница его не подвела, услышав выстрел. Крупнокалиберная пуля снесла полчерепа Андиу, и он завалился назад, забрызгивая кровью ноги Кандаба.
Мгновенно распластавшись на земле, Пунга посылал выстрел за выстрелом сквозь чащу кустарников, его трое подельников стреляли так же быстро и вслепую. Через пару минут он прекратил огонь, и бандиты по примеру своего главаря также остановились.