Прошло три дня с того момента, как я просил узнать насчет российского посольства в Могадишо. На все мои вопросы Айман отвечал уклончиво, пока мое терпение не лопнуло. Дождавшись момента, когда мы с ним остались вдвоем, я в буквальном смысле припер его к стенке, не давая выйти из комнаты. Убедившись, что ему не уйти от меня и что я могу выйти из себя — последствия вспышки моего гнева в поселке помнили хорошо — Айман сдался:
— Нет в Могадишо русского посольства. Уже много лет как нет. У некоторых стран остались представительства, но ваше закрыто. Оно не работает с начала гражданской войны.
— Идиот! Как давно ты это знаешь и почему сразу не сказал? — я с трудом сдержался, чтобы не врезать по челюсти.
— Я надеялся, что ты захочешь остаться с нами, что ты привыкнешь к нам. Родители любят тебя, мы все любим тебя…
— Айман, слушай меня и запомни раз и навсегда. У меня есть Родина! Есть мать, есть друзья! Мы разные, совсем разные! Ты радуешься рыбе, а живу другими ценностями! После того, через что мне пришлось пройти, мое единственное желание — это убраться отсюда и не видеть никого, кроме своих друзей, кроме своей семьи, кроме своего города! Эти ваши пустыни у меня в печенках сидят! Я теперь даже песочницу видеть не смогу, после вашего-то гостеприимства.
Сомневаюсь, что парень понял половину моего монолога, но не понять выражения лица и интонации не мог. Отпустил ворот его рубахи, я успокоился внешне, хотя ярость все еще клокотала внутри. Я выловил главное.
Нет посольства! Это известие окатило меня окатило ушатом холодной воды. Как быть? Что предпринять? Надо успокоиться и подумать. Не бывает безвыходных ситуаций! По крайней мере, не надо бояться, что каждый мужчина захочет уложить меня в постель.
— Айман, у тебя есть мобильный телефон?
— У отца есть. Он в доме всего один, но в поселке не ловит, надо выехать и подняться на горку Карадюш.
— Это далеко?
Парень отрицательно помотал головой:
— Совсем близко, час ходьбы если пешком, — и потом извиняющимся голосом добавил, — у дяди есть машина, однако он не даст. Но мы можем вместе сходить, только попрошу у отца мобильный.
— Хорошо. Как он вернется, возьми, я сделаю пару звонков, это будет быстро, — говорю и вижу, как парень мрачнеет.
Ну что за эгоист? Неужели этот дебил не понимает, что жрать каждый день рыбу среди гниющих отходов не предел моих мечтаний?
Бикмет вернулся ближе к обеду, выслушал сына и, не говоря ни слова, вытащил телефон из сумки, висевшей на крючке. «Самсунг» старого образца, зарядки — на одно деление. Я объяснил ему, что мы с Айманом скоро вернемся.
Мы вышли из поселка и направились в сторону горы Карадюш. Шли быстро, почти не разговаривая, только Айман периодически давал пояснения по местности, которая выглядела безжизненным каменным нагорьем. Сама гора была пологой и довольно высокой. Чтобы взобраться до места, где был сигнал, мы потратили минут двадцать.
— Айман, открой мне гугл и покажи меню. Где выбор языка?
Парень мгновенно протянул телефон, а я, прокрутив, нашел русский язык. В Гугле задал вопрос про координаты российского посольства в Эфиопии, затем набрал искомую комбинацию цифр и приложил трубку к уху. Длинные гудки шли долго, женский голос на английском прозвучал неожиданно:
— Embassy of the Russian Federation in the Republic of Ethiopia.
— Алло! С вами говорит гражданин Российской Федерации Светлых Александр, я нахожусь в городке Рас-Хафун в Сомали. У меня нет паспорта, точнее, он утерян, очень хочу вернуться домой, помогите мне, пожалуйста.
— Минутку, переключаю вас на помощника посла.
Я не успел сказать, что батарейка на исходе, когда в трубке послышалась мелодия ожидания. Телефон пискнул, напоминая о необходимости зарядки. Мелодия проиграла второй раз, когда трубка ожила мужским хриплым голосом:
— Помощник посла Руденко, я вас слушаю.
— Меня зовут Светлых Александр, я нахожусь в городке Рас-Хафун в Сомали. Мой паспорт утерян, а я очень хочу вернуться домой, помогите мне, пожалуйста. У меня нет денег и моей жизни угрожает опасность, — добавил я, стараясь разжалобить собеседника.
— Вы звоните в посольство Эфиопии, у нас нет юрисдикции на территории Сомали. Как вы туда попали и где ваш паспорт? Мне нужно доложить информацию наверх, будьте максимально честны, наш разговор записывается.
— Я приехал на лечение на Мертвое море, там меня похитили по приказу саудовского принца и перевезли в Эр-Рияд. На эритрейском сухогрузе мне удалось бежать из страны, но на корабль напали пираты, и меня выбросило в море. Пришел в себя в Сомали в городке Рас-Хафун.
— То есть ваш паспорт утонул?
Мне показалось, что в голосе говорившего прозвучала насмешка.
— Нет, паспорт у меня украли еще в Иордании.
— Вы без паспорта сбежали из Эр-Рияда и сели на эритрейский сухогруз, на который, в свою очередь, напали пираты и вы, выбросившись за борт, смогли доплыть до Сомали? Я все правильно понял? — теперь собеседник уже откровенно смеялся.
Я вспылил:
— Я говорю вам правду, пусть она и звучит дико! Но все так и есть, и если вы немедленно…
Пик-пик-пик, экран телефона погас. Сколько бы я ни давил на кнопки, телефон не проявлял признаков жизни. Черт меня дернул так спешить, надо было зарядить его! В сердцах я чуть было не разбил телефон об камни.
В комнате помощника посла Российской Федерации в Эфиопии за маленьким столиком, накрытом для двоих, сидела красивая брюнетка в белом приталенном платье.
— Кто это был Сергей? — фамильярно спросила она, играя бокалом, в котором переливалось рубиновое вино.
— Да так, сказочник или просто пьяный, чушь нес про принца, похищение, пиратов и утерянный паспорт. Номера посольств развешаны в интернете, вот и пранкуют, скрывая свои номера всякие сказочники. К черту его. Так на чем мы остановились, Татьяна? — парень подсел ближе к брюнетке, положив руку ей на бедро.
— На том, что моя лояльность будет тобой вознаграждена, — девушка поставила бокал и, потянувшись как кошка, обняла Руденко: — А у тебя здесь найдется диванчик для любви?
Глава 4. Waalan
— Козел, чмо, обдолбыш, тварь чиновничья! — ругался я всю дорогу обратно.
Айман, не понимавший русских слов, торопливо семенил рядом, не решаясь заговорить. Я-то думал, что, услышав про соотечественника в беде, от сотрудников консульства моментально последует реакция: поднимутся вертолеты со спасательным отрядом или высадится десант с корабля в Рас-Хафун, испугав местное население до полусмерти.
Вспомнив насмешливый голос этого мудака, почувствовал, как вновь закипаю.
— Подожди, Руденко, дай мне добраться до дома! Устрою тебе флешмоб, гнида ты кабинетная, — говорил я, обращаясь к каменным нагорьям по бокам от дороги.
Ну ничего. Вернусь, заряжу телефон и повторно позвоню. Потребую, чтобы связали непосредственно с послом. Если не выгорит с ним, в гугле есть телефоны и других посольств, можно сразу в МИД позвонить.
Мысль, что надо было звонить сразу в МИД, не давала покоя, но это можно будет наверстать. Хотелось сорваться на бег, чтобы скорей дойти до электричества.
Уже подходя к поселку, я заподозрил неладное: густой дым поднимался с восточной стороны, там, где находился дом Аймана. Тот внезапно сорвался и побежал, я старался не отстать поначалу, но потом понял, что могу прибавить.
На улицу, где находился дом Аймана, я ворвался раньше него. Стоящие цепочкой соседи тушили лачугу, передавая друг другу ведра с водой, которую брали прямо из моря.
Бросившись к крайнему мужчине, я перехватил из его рук ведро и рывком выплеснул воду на горящий дом. Потом еще и еще.
Но несмотря на все наши усилия, пламя разгоралось все сильнее, заставляя нас отступать все дальше. Искры от пожара попали на кровлю второго дома, и солома на крыше вспыхнула. Спасти дом Аймана не представлялось возможным. Я забрался на крышку второго, хотя жар от первого не давал дышать. Мне передавали ведра с водой, и хотя бы второе строение нам удалось быстро погасить, не дав возможности огню спалить всю деревню.
Кровля дома, давшего мне приют, обрушилась, уменьшив языки пламени, и сразу стало легче дышать. Я выливал воду прямо в проем упавшей крыши, остальные плескали в окно и на стены. Выливая очередное ведро, я разглядел очертания человеческой фигуры сквозь прогоревшие балки упавшей кровли.
Видно, в этот момент и узнал Айман, что внутри дома находились его родители. Он так рванулся, что его еле удержали несколько человек. Парень старался освободиться, таща их за собой в сторону двери. Я спрыгнул с крыши, и лишь совместными усилиями мы смогли остановить и немного успокоить его.
Но каким образом они оказались внутри? Почему не заметили пожар и не выбежали из дома?
Ответ не заставил себя долго ждать. С центральной улицы, разделявшей рыбацкий поселок на две части, чихая глушителем из-за некачественного топлива, в нашу стороны завернул пикап «Тойота». Не считая водителя и пассажира в кабине, в кузове находилось еще четверо бандитов, вооруженных автоматами Калашникова. Хлопнули двери, и с кузова спрыгнули трое. Один встал, облокотившись автоматом о кабину, держа на мушке всю толпу, занимавшуюся тушением пожара.
Пассажир среднего роста, черный как смоль, с блестящей лысиной, сделал два выстрела из пистолета в небо. Он заорал на местном языке, но я ни одного слова не понял. Толпа шарахнулась назад, отступая перед бандитами.
Из нее вышел седой сгорбленный старик, который начал жалобно просить главаря о чем-то. Тот, послушав несколько секунд, коротким ударом рукоятки пистолета отправил старика на землю. Послышались возмущенные крики. Бандит, находившийся в кузове, дал короткую очередь над головами, заставив всех присесть.
Главарь заметил меня и, подойдя, остановился в нескольких метрах. Пролаял что-то непонятное. Рияд, оказавшийся рядом со мной перевел:
— Он спрашивает: почему ты убил его человека и покалечил второго?