– Посудомойка! Я давно хотел ей купить, но она все вопила, что ей это не нужно. Пожалуйста, поддержи меня, скажи, как это удобно!
– Ладно, скажу, – засмеялась Марта.
– А я, кстати, посмотрел, у тебя на кухне вполне встанет нормальная посудомойка!
– Миша! Ради бога!
– Почему? Я сам ее установлю, я это все умею, зачем портить такие нежные ручки… ты только представь, ушли гости, ты все составила в машинку, а утром вынула чистую посуду…
– Ну, у Вики, это моя самая близкая подруга, стоит посудомойка… Она довольна…
– Умница моя!
– Миш, а ты намерен полностью оснастить меня современной бытовой техникой? – со смехом спросила Марта.
– Понимаешь, это моя слабость. Я обожаю ходить в такие магазины, выбирать что-то, отслеживать новинки… мне это интересно. Я дурак, да?
– Почему? Вполне простительная слабость. Только прошу об одном: ты все-таки меня предупреждай, если тебе взбредет в голову купить мне какую-то хрень, вроде мульти-пекаря или яйцеварки…
– Ты чего прицепилась к яйцеварке? – засмеялся Бобров.
– Самая ненужная вещь на свете! А еще когда-то мама купила картофелечистку и так ни разу ею не воспользовалась.
– А она у тебя сохранилась?
– О нет! Я вынесла ее в подъезд, дня три простояла, никто не хотел брать…
– Скажи, а какая техника у тебя есть, чтобы я знал? Стиральную машину я видел. Кстати, как она работает?
– Прекрасно, прекрасно работает, – поспешила заверить его Марта, – ну пылесос хороший, электромясорубка, блендер, измельчитель… Вот, пожалуй, и все, хотя нет, есть еще миксер.
– А мультиварка?
– Нет! Я не хочу!
– Ладно, согласен, а вот аэрогриль необходим в хозяйстве!
– О! Аэрогриль я хочу! Хочу-хочу! В нем такая вкусная печеная картошка получается!
– Вот, хорошо! А еще у тебя электрочайник допотопный!
– Миш, ради бога, не все сразу! И учти, мне еще важен дизайн, сейчас такое разнообразие чайников, я смотрела в Интернете…
– Понял. Давай как-нибудь съездим в какой-то большой магазин и выберем вместе!
– Здорово! Мне уже хочется выбирать что-то вместе с тобой! – Марта чуть приоткрыла окно в машине. – Миш, чувствуешь, весной пахнет?
– Да! Знаешь, на даче у нас масса сирени… Любишь сирень?
– А кто же не любит сирень!
Бобров вспомнил, как в тюрьме тосковал по цветущей на даче сирени… Эту сирень посадил его отец, когда только женился на маме. И сейчас дом в мае буквально тонул в сирени. Но Марте он ничего не сказал, не хотел грузить ее разговорами о пережитом.
– Слушай, а ты пробовала Тимошу за город вывозить?
– Нет. А вдруг потеряется?
– Да не должен… Мы ему ошейничек с чипом купим. Пусть котяра свежим воздухом дышит, травку жрет. Он кастрированный?
– Да.
– Бесчеловечно! Такой славный кот… А вот мы и приехали! – возвестил Бобров минут через пять.
– Какой симпатичный дом! – воскликнула Марта. – Даже с виду уютный!
Они поднялись на крыльцо. Марта держала в руках какие-то пакеты и букет тюльпанов, а Бобров коробку с посудомойкой. Марта позвонила и почти сразу распахнулась дверь.
– О! Милости прошу, заходите! Мишка, ты что это опять припер? Поставь сейчас же и знакомь меня с девушкой!
– Здравствуйте, Милица Артемьевна! Я Марта! Миша столько о вас рассказывал!
– Вот мерзавец, а мне о вас почти ничего! Только какие-то междометия. О, она такая! Она чудо! Ну, что из этого можно понять? Только то, что мой племянник влюбился по уши! И все-таки, что это ты припер?
– О, это чудесная вещь! – воскликнула Марта. – Посудомойка! Это так удобно, просто прелесть!
– А у вас есть посудомойка?
– Пока нет, но я давно о ней мечтаю!
– Теперь будет, не сомневайтесь! Ну что ж мы стоим? Заходите, Марточка, раздевайтесь. Миша, поухаживай за Мартой, а я пока поставлю цветы!
– Спасибо за поддержку, – шепнул ей на ухо Бобров, принимая у нее куртку. – Вот тут тапочки…
– Ребята, вы голодные?
– Спасибо, родная, мы сразу после завтрака!
– Ой, я вижу у вас гриб! Можно мне стаканчик? Я с детства его не пила…
– Да, он как-то совсем из моды вышел, а я люблю! Хотите, дам отросточек!
– Нет! Я этого не переживу! – со смехом заявил Бобров. – Ненавижу эту тварь! Будешь приезжать к Миле и тут хоть залейся…
– А ты, оказывается, домашний тиран? – засмеялась Марта, ей и самой вовсе не хотелось возиться со склизким организмом чайного гриба.
– Ну, не такое уж это тиранство. Ладно, мои дорогие, вы пока общайтесь, а я пойду прилаживать посудомойку. Это недолго, она ведь настольная…
– Марта, ничего, если я стану говорить вам «ты»?
– Буду только рада!
– А ты можешь звать меня Милей, но, разумеется, на «вы»!
– Я попробую… – улыбнулась Марта.
– О, глядя на тебя понимаешь, что значит «лучезарная улыбка»!
– Спасибо!
– Скажи, а ты… давно знаешь Мишу?
– Нет, все как-то очень скоропалительно… Месяца два…
– Скажу тебе по секрету, я его таким не видела! И я очень надеюсь, что у вас сладится. Он чудовищно одинокий мальчик. Знаешь, у него стали другие глаза… Он закрытый, тяжелый, наверное… Но душа у него золотая. Ты знаешь его историю?
– В самых общих чертах. Он молчит, а я боюсь ковырять…
– Умница! Он дозреет и расскажет то, что можно. Если бы ты видела, какой он вернулся… Ужас просто! Я удивляюсь, какой он все-таки сильный человек! Оправился, нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни, начал работать и, как я понимаю, успешно.
– О да! О его преподавательской деятельности я судить не могу, но у нас на радио он пользуется большим успехом! Пятничные выпуски имеют самый высокий рейтинг именно благодаря ему!
– Да, он молодец, я теперь всегда слушаю. Только он иной раз бывает резок до беспощадности.
– Так за дело же!
– Несомненно! – рассмеялась Милица Артемьевна. – Любишь его?
– Мне кажется, да… Люблю!
– Хорошо, что ты именно так сказала: «кажется»… Правильно! Понять, любовь ли это, можно только со временем… А теперь расскажи о себе? Твои родители, они кто?
– Их, к сожалению, уже нет в живых. Отец был дипломатом, а мама музыкантшей, пианисткой, но ей пришлось бросить музыку из-за карьеры отца. У меня есть старший брат, он тоже дипломат, работает в ООН. Я дважды была замужем, но…
– А детки есть?
– Нет. Первый муж был алкаш, какие уж тут детки… Но Миша хочет детей и я тоже…
– Миша хочет детей? – ахнула пожилая дама. – Он всегда говорит, что в наше время…
– А мне сказал, что нам обоим уже пора, – улыбнулась Марта.
– Я счастлива это слышать, это значит, что мой любимый племянник выздоравливает. Скажи, он кричит по ночам?
– Я ни разу не слышала. Но у нас еще не так много ночей было, – смущенно улыбнулась Марта.
– Он перестал у меня ночевать, когда однажды я спросила, что ему снилось… Он так страшно кричал тогда… Но не сказал, что ему снилось. А он говорил тебе о Наде?
– О Наде? Нет. А кто такая Надя? – встревожилась вдруг Марта.
– Надя? Это его жена. Она тоже была разведчицей, и они вместе уехали из России, вместе работали, а потом Надя умерла. Ее сбила машина… насмерть.
– И что?
– Больше он не женился. Ему нельзя было жениться на ком попало. И он больше не захотел…
– Там… там была любовь?
– Не знаю. Спроси у него сама. Он не соврет, прошло уже столько лет…
– Нет, я ни о чем не стану его спрашивать. Пусть сам расскажет, если сочтет возможным. Ревновать мужчину к покойнице попросту глупо.
– Ты мне нравишься, Марта!
Тут появился Бобров.
– Дамы! Принимайте работу!
– Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнула Милица Артемьевна. – Пойду гляну, что ты там устроил. Батюшки! Как тебе удалось так удачно ее поставить? Она даже не выглядит какой-то бандурой! Аккуратненькая такая…
– У тебя есть грязная посуда?
– Да пока нет. Вот пообедаем, тогда и будет!
– Нет, это долго! Марта, помоги Миле достать из буфета чайный сервиз, знаешь, цвибельмустер![1]
– Ты с ума сошел! Я не дам!
– Миля, не бузи! – засмеялся он. – Я гарантирую тебе полную сохранность твоего сервиза!
– Ну что с тобой делать! Марточка, в самом деле, помоги мне!
Марта под руководством хозяйки вытащила из буфета довольно-таки пыльный бело-синий сервиз. Но прежде чем поставить посуду в машинку, стала тщательно осматривать каждый предмет и на одной чашке обнаружила трещинку.
– Милица Артемьевна, вот смотрите, тут трещина!
– Не может быть!
– Вот, смотрите сами!
– Миша, подай мне лупу! Да, в самом деле трещина. В таком случае эту чашку в машинку не ставь!
– Миля, родная, именно давай поставим! Посуду с трещиной держать плохая примета, но ты увидишь, что чашка не развалится! А если развалится, туда ей и дорога!
Чашка не развалилась! Милица Артемьевна была в восторге.
– Миша, Марта, я потрясена!
– Нет, ты посрамлена! – заявил Бобров, целуя тетушку.
Потом они обедали, после обеда составили посуду опять в посудомойку.
– Но тут мало посуды…
– Ничего, по моим прикидкам, она заполнится после завтрака. Тогда и включишь, я тут написал, что тебе надо будет делать пошагово, а если что, звони!
– А вы, ребятки, не останетесь на ночь? Завтра ведь воскресенье!
– Спасибо, родная, но у Марты завтра утром эфир, прости!
– Ну что поделаешь! Надеюсь, в следующую субботу вы опять приедете вместе?
– Обязательно! У вас тут так хорошо! – горячо заверила ее Марта.
А Милица Артемьевна, обнимая племянника на прощание, шепнула ему на ухо:
– Чудесная девочка! Рада за тебя!
Минут пять они ехали молча.
– О чем вы там шушукались? – с улыбкой осведомился Бобров.
– О тебе, о чем же еще! Милица Артемьевна рассказывала мне, какой ты чудесный мальчик.
– А мне она на прощание шепнула, что ты чудесная девочка! А что-нибудь она обо мне еще говорила?
– Говорила, но просто в развитие темы чудесного мальчика… Миша, я все собираюсь тебя спросить…