– Это же из «Гамлета», да?
– Да, моя маленькая, да. Ой, я совсем забыл, мне послезавтра придется на два дня улететь в Сочи.
– В Сочи? Зачем?
– Там будет заседание одной комиссии. Я хотел отказаться, но мне объяснили, что это очень-очень важно. Придется лететь.
– А ты был в Сочи?
– Знаешь, никогда! А ты?
– И я не была.
– Если мне там понравится, осенью отвезу тебя в Сочи, договорились?
– Конечно! Мы с Викой собирались туда, но так и не выбрались…
– О, а хочешь, я к тебе Вику привезу?
– Хочу! Очень хочу! – загорелась Марта.
– Заметано! Вот хорошо, мне будет спокойнее, по крайней мере, моя девочка не будет тут скучать…
– Да я не скучаю, мы с Милей столько смеемся. Но по Вике я соскучилась.
– Ты договорись с ней, а я завтра после своего эфира ее заберу.
– Господи, Мишка, ты самый лучший из мужей! Нет, не из мужей, а из мужчин!
– Я польщен!
Бобров и в самом деле повез Вику на дачу.
– Михаил Андреевич, почему вы считаете, что Марте не следует у нас работать? Наши слушатели обзвонились, когда вернется Марта.
– Вика, ну я же объяснял уже, врач считает, что ей вредно…
– Что, так прямо и сказал: ей вредно работать на радио?
– Не совсем. Он сказал, что работа в прямом эфире требует больших нервных затрат.
– А отлучение от любимой работы не требует нервных затрат? Да она же с тоски помрет! Ну не создана Марта быть просто домохозяйкой! И вы, как я понимаю, не так уж много времени проводите дома? Поймите, она же завянет! Она так расцвела после встречи с вами…
– Вика, а ведь вы правы! Все так! И пока у нас нет детей… Да, пусть работает, работа на самом деле лучшее лекарство. А вы… вы действительно хорошая подруга!
– Да у меня ближе Марты и не осталось никого. Если б вы знали, как она мне помогала, как поддерживала…
– Я рад это слышать. Вот я вернусь из Сочи, отвезу Марту к доктору и, я надеюсь, будет уже какая-то ясность Бобров доставил Вику на дачу, поцеловал жену и умчался обратно в город, его самолет вылетал в пять утра.
Вика передала подруге свой разговор с Бобровым. Марта просияла.
– Вика, какая ты молодчина! И что, Миша согласился с твоими доводами?
– Согласился. Знаешь, у нас многие удивляются, какая ты, оказывается, популярная! Столько звонков… Тут попробовали одну девушку, так слушатели в прямом эфире требовали Марту! Кто-то даже сказал, пусть пока Корней один ведет, а замены им не надо!
– Обалдеть! – обрадовалась Марта.
Подруги еще долго болтали бы, но явилась Милица Артемьевна и потребовала, чтобы они ложились спать, все-таки Марта больна. Пришлось подчиниться.
Бобров добрался до своего номера уже во втором часу ночи. Он был чрезвычайно доволен тем, как прошло совещание, в деловом и конструктивном режиме, и тем, как его слушали. И с каким вниманием отнеслись к его выводам, и вдобавок, его пригласили стать постоянным консультантом властных структур по вопросам британской политики. А еще предложили консультировать крупные фирмы. Все это сулило совсем неплохие заработки и, куда денешься, постоянную занятость. Ничего, для моей девочки я всегда найду время… Хотя сегодня он только успел отправить ей эсэмэску с сообщением о благополучном прибытии в Сочи. Сейчас она наверняка уже спит. Сердце наполнилось нежностью. Это все благодаря ей… Я стал другим человеком. Он написал ей эсэмэску с отложенным отправлением: «Любимая девочка, ты мой талисман, я стал другим, у меня сегодня был нешуточный успех, которым я обязан тебе! Выздоравливай, мое солнышко. Позвонить не было никакой возможности. Целую! И с добрым утром!»
Он принял душ, достал из кейса изящную визитницу, вынул оттуда дамский носовой платок, смоченный духами Марты, положил на подушку рядом с собой и почти мгновенно уснул. Утром он аккуратно сложил платочек и убрал в кейс. Надо же, кому сказать, засмеют. Но ведь помогает!
Журналистка
За завтраком к нему подошла очень красивая девушка и представилась журналисткой крупной московской газеты.
– Михаил Андреевич, вы не согласились бы дать мне интервью?
– На какую тему? – уточнил он.
– Ну, вы в последнее время стали достаточно популярной персоной и читателям интересно было бы узнать кое-что о вашей личной жизни…
– Исключено.
– Подождите отказываться, я не договорила…
Девушка соблазнительно облизнула красивые губы и закинула одну точеную ножку на другую. Боброву стало смешно. Но он не подал виду.
– Слушаю вас!
– Я сказала об интересе читателей к вашей личной жизни в связи с вашей возрастающей медийной популярностью. Не мешает ли она… Все хотят знать, каково это человеку с вашей прямо скажем не рядовой биографией вписаться в нашу жизнь. Вот как-то так! Пожалуйста, Михаил Андреевич! Вы же джентльмен, неужто вы откажете бедной журналистке? Ведь ваша супруга, кажется, тоже журналистка? – добавила девушка каким-то интимным тоном.
– Да, моя жена, ненавижу слово «супруга», тоже журналистка. И, пожалуй, я дам вам интервью, но у меня есть два условия.
– О, все что угодно!
– Во-первых, вы покажете мне готовый материал в том виде, в каком он пойдет в печать…
– Ну, разумеется!
– И еще, вы не будете пытаться меня клеить.
Девушка вспыхнула.
– Вы очень красивы, но я на такие штуки не покупаюсь. Предпочитаю нормальный серьезный разговор двух профессионалов.
– Да, вы правы, извините, это я по привычке, – мило улыбнулась журналистка, – обычно никто не возражает.
– Значит, я исключение.
– Спасибо за урок!
– Я полагаю, он будет не лишним, если вы хотите стать звездой журналистики.
Ох, какой мужик, с ума сойти! – подумала журналистка. Я таких еще не встречала! Кремень! И ведь прав, тысячу раз прав, все эти дешевые приемчики на таких не действуют…
А Бобров и думать забыл о ней. Было столько важных и интересных встреч, а потом еще фуршет, после которого все поехали в аэропорт.
В Москве он подумал: поехать сейчас на дачу или остаться в Москве? Но так нестерпимо захотелось увидеть Марту, что он прямо из аэропорта – машину он оставлял там на стоянке – помчался на дачу. Эх, я даже ничего ей не везу, сокрушенно подумал Бобров, некогда было даже по сторонам оглядеться…
В доме было тихо и темно. Он на цыпочках вошел на террасу и услышал какие-то странные чавкающие звуки. Чуть привыкнув к темноте, он увидел, что на столе сидит Тимоша и прямо-таки с остервенением что-то жрет. Неужто мышь поймал? – заинтересовался Бобров и включил свет. Кот в испуге метнулся прочь, держа что-то в зубах. Бобров подошел к столу и чуть не умер со смеху. На столе стояло блюдо, явно приготовленное к его возвращению – вареники с вишнями! Один вареник был уже растерзан, а второй Тимоша с дикой жадностью пожирал под столом.
Бобров опустился на стул. Вареники на большом блюде, аккуратно прикрытом полотенцем, привели его в умиление. Милечка постаралась! Но что могло в этом блюде привлечь кота? Бобров сунул в рот один вареник. Вот так, без сметаны и вишневого сока он показался ему совершенно невкусным.
– Тимоша, они что, тебя тут голодом морят? Чего ты на это польстился, а?
Кот, сообразив, что наказывать за воровство никто его не собирается, вскочил на колени к хозяину и громко замурлыкал.
Бобров погладил кота.
– Э, брат, да ты, видать, загулял тут, а дамы за тобой плохо смотрят, вон шкура-то пыльная, нечесаная, это ты после гулянок оголодал? Понятное дело, правда, ты вроде кастрат, но и кастрату погулять охота, просто смысл прогулок другой! Ничего, я тебя приведу в божеский вид. Ах, ты мой мурзавец, вон как мурчишь…
– Миша, ты что тут делаешь ночью? – на пороге стояла Милица Артемьевна.
– Милечка, это ты для меня вареников налепила?
– Если честно, не совсем. Марта почти ничего не ест, говорит, лежать ей уже невмоготу, вот я и решила ее побаловать, ну и тебя заодно.
– А я тут Тимошку застал, он жрал эти вареники.
– Кот? Вареники? Первый раз такое слышу!
– И, тем не менее, я, когда услышал эти звуки, подумал, он мышь поймал…
– Миша, ты доволен поездкой?
– Чрезвычайно! А как тут моя?
– Устала лежать, я ее понимаю…
– Ничего, послезавтра повезу ее к Пыжику. Может, позволит уже ей встать.
– Может, пойдешь, поспишь?
– Я в самолете спал, пока не хочется. Я поем вареников, а? Только сметану и сок возьму.
– Конечно! Марта тоже вчера с удовольствием поела. Какая она чудная девочка, Мишка, повезло тебе!
– Знаю! Ох, как вкусно! Я сахару подсыплю? Знаешь, мне предложили столько работы…
И он рассказал тетке о своем пребывании в Сочи.
– И ты все предложения принял?
– Да. Это интересно, почетно, и к тому же сулит хорошие деньги.
– А на семью-то время останется? Марта говорила, вы ребенка хотите…
– Хватит времени на семью, я умею его распределять. Кроме того эта работа вовсе не требует ежедневного присутствия. Многое смогу делать и дома. Все чудесно, Милечка!
– Ты, кажется, счастлив, Мишка?
– Кажется так, вот не думал, что когда-нибудь скажу такое. Спасибо, Милечка, твои вареники это мечта. А я, пожалуй, пойду все-таки под бочок к жене.
– Только постарайся ее не будить.
– Ты права, пусть спит спокойно, я посплю в гостиной.
Он лег на диван, прикрылся пледом и уснул.
– Ну что ж, друзья мои, – сказал доктор Алексахин, тщательно обследовав Марту, – дела идут даже лучше, чем я мог предполагать. Постельный режим больше не нужен, капельницы нужны через день, и только одна, но таблетки придется пить! Вот эти три месяца, эти два, а там поглядим. Лето лучше пожить за городом, но в принципе все очень неплохо!
– Доктор, я не могу без работы, и моя работа тоже без меня страдает. Поверьте, мне от работы хуже не будет, а без нее я просто загнусь!
– Ладно, работайте, а то еще впадете в депрессию, а это никому не нужно…
– Ура! – победно вскинула руку Марта.