– То есть как?
– Так.
Рита не хотела верить ее словам. Продать квартиру? В самом центре Москвы, где каждый квадратный метр ценится на вес золота? И что дальше? Где жить в Лондоне? Да сможет ли она? Неужели Света не соображает, что теряет.
– А что он хочет делать с деньгами? – отважилась спросить Рита.
– Вложить в свой бизнес. А меня сделать компаньоном.
– Ну это же прекрасно! А что у него за дело?
– Выставки модной одежды.
– И в чем проблема?
– А в том, что без денег я ему и не жена, и не компаньон! – Света вся кипела от негодования.
– С чего ты взяла?
– Он из семьи протестантов, они очень религиозны, у них строгие обычаи. Я даже не представляла, что они такие фанатики. Я для них чужая, безбожница. Из анархистской России. И меня не примут, если не будет наследства! У них все по правилам. А деньги к деньгам, нищих они не признают.
– Вы уже расписались?
– Нет. В этом вся проблема, – удрученно проговорила Света.
– Как же так? А ваша свадьба? – Рита недоумевала. – Так, посиделки?
Света ничего не ответила.
– Но у него же здесь нет никакой собственности?
– Это ты так считаешь, – Света обернулась к ней. – А кольцо с рубином?
– Но это же подарок! – не удержавшись, воскликнула Рита.
– Не подарок, а движимое имущество, – подняла вверх указательный палец Света, – материальная ценность, которую можно продать, заложить.
Они замолчали. Вошел Джон с подносом, на котором стояли стаканы с виски, чашечки с орехами.
– Джон, – Света встала с софы. – Рита готова проверить состояние твоего здоровья. Пользуйся моментом, за ее сеанс релаксации люди платят бешеные деньги.
Джон отрицательно покачал головой. Никаких релаксаций. У него нет никаких болезней. Он здоров. Совершенно здоров. Джон уселся в кресло, захрустел орешками и стал листать журнал. Рита поняла, что он из категории верующих. Такого нелегко расшевелить. Чертов протестант. Но, с другой стороны, это даже к лучшему, что он не согласился на сеанс. Она бы намучилась с ним.
В комнате воцарилось молчание. Света демонстративно отвернулась к окну, рука у нее со стаканом виски чуть вздрагивала. Рита не знала, о чем говорить.
Ситуацию разрядил Джон. Он раскрыл журнал и посмотрел на Риту.
– Вот тут пишут, – Джон стал листать журнал, – что в Москве на Сухаревской площади собираются восстановить таинственную башню полковника Сухарева. В ней в давние времена располагалась обсерватория некоего ученого Якова Брюса. Он был родом из Шотландии. Это легенда или правда?
Рита улыбнулась Джону. У него холодные пытливые глаза, ритмично двигаются челюсти.
– Да, это правда.
– Его имя в Великобритании неизвестно. Он в самом деле жил в Москве?
– Да, в Москве. И родился в Москве, – Рита вздохнула. – Его предки были из Шотландии, выходцы из королевской семьи, сбежали от вашего кровавого Кромвеля. – Рита замолчала, повернулась к Свете, но та безучастно смотрела в окно. И она продолжила: – Брюс занимался разными науками, астрономией, ботаникой. Выпустил календарь. В народе его называли чародеем, магом и чернокнижником. Под Москвой в селе Глинки есть музей-усадьба Брюса, там собраны многие интересные его экспонаты, есть портрет.
– Это тоже достопримечательность для туристов? – допытывался Джон.
– Естественно, – Рита усмехнулась. – У вас из тюрем делают музеи, а у нас музеи располагаются в старинных усадьбах.
– Ничего, скоро у вас откроется музей, куда вы выставите своих знаменитых преступников.
– У нас в Москве появится музей преступников?
– Да, вот тут пишут, – Джон склонился снова к журналу и стал читать медленно, по-русски, стараясь не коверкать фразы: – «Один московский предприниматель по фамилии Коновалов вместе со своей напарницей Ледич собирается открыть музей знаменитых преступников по типу лондонского Данжена. У него уже есть коллекция скульптурных портретов самых знаменитых». Значит, и в Москве появится свой Данджен? – он покачал головой.
Рита чуть побледнела, сощурила глаза, неужели это идея Валентина Коновалова?
– Слушайте вы, любители криминальной истории! – в разговор вмешалась Света. – Тоже нашли тему: преступники, злодеи. – Она всем корпусом повернулась к Рите. – Уже половина двенадцатого. Ты же обещала погадать? Где твои карты?
– Ой, извини, я сейчас, они в сумке, – Рита залилась краской, допила остатки виски, спрыгнула с софы и вышла в коридор.
У нее слегка кружилась голова. Зачем она столько выпила. Ей пора уходить, чего она тянет время. В углу коридора стояли дорожные чемоданы. Насчитала их ровно семь. В тяжелой резной деревянной раме громоздился трельяж – старинное трехстворчатое зеркало. Если свести левую и правую половинки, то можно увидеть свой многократно отраженный профиль. Он убегает в бесконечную глубину зеленоватого стекла.
«Я в зеркало смотрела, я с зеркалом прощалась, я зеркалу сказала, что зеркало все врет, – одними губами прошептала Рита пришедшие на память собственные стихи. – А зеркало смеялось, а зеркало мигнуло, а зеркало ответило, что все наоборот».
Она посмотрела на себя. Светлые утянутые к затылку волосы, открытое лицо, прямой нос, большие голубые глаза, оттеняющая косметика. Она сделала перед зеркалом несколько реверансов, несколько расслабляющих движений, потом пассы, пассы, релаксация… Распутный Вакх как-то после обильного подпития посмотрел в зеркало на себя и принял свое изображение за двойника. Он попытался воодушевить его и только разбил себе голову. Древние говорили, что человек познает богов не логикой и разумом, а созданием их внутри себя. Каждый из нас и Бог, и вся Вселенная.
Двойник в зеркале поднял левую бровь и улыбнулся. Она неожиданно для себя отодвинула одну створку зеркала, просунула за стенку руку и вытащила оттуда цветную фотографию. На ней была изображена молодая женщина с распущенными черными волосами, очень похожая на Нефертити. Она смотрела исподлобья, и взгляд ее казался настороженным, недружелюбным. Рита обратила внимание на ее длинные пальцы с ярко-красными ногтями, на безымянном пальце левой руки алел красный камень. Рубин? Она вгляделась внимательнее. Камень был точно такой же, как и у нее. Один к одному. Странно. Она повертела свое кольцо. Потом перевернула снимок. И чуть не ахнула. На обратной стороне было написано: «Веронике от Катерины», внизу дата с припиской: «24 июня – самый длинный день в году». Но в углу – она едва поверила своим глазам – в углу была знакомая ей полустершаяся цифра «34» и ее подпись. Это же она написала во время сеанса в Московском доме искусств, когда каждому желающему по фотографии определила его конечный срок. Эта женщина была среди ее зрителей? В этом нет сомнений. Сердце забилось тревожнее.
Она поставила фотографию на место и задумалась. Встречала ли она эту женщину ранее? Она знакомая Вероники? Но как ее фотография оказалась за зеркалом? Света уедет, а фотография останется? Нет ли тут связи с чемоданом?
И вдруг ее осенило, в одно мгновение она вспомнила день ссоры с Валентином, открытую дверь и стоявшую в полутьме лестничной клетки накрашенную мымру. Так вот кто эта женщина, она обслуживает Валентина! Это с ней он решил создать музей преступников, это ей в подъезде она влепила две оплеухи. Теперь она пробралась в квартиру Светланы. Черная ведьма!
В тот день Рита была сама не своя. Плохо помнила, что делала. Ей следовало срочно куда-то уехать, забыться. В таком возбужденном состоянии она не могла вести машину. Не успела поднять руку, как к ней подрулил синий джип. Как будто ждал ее. Она не глядя села. Знала, в нем Антон.
– Опять караулил?
Он ответил кратко:
– А как же иначе? – а потом спросил: – Куда прикажете?
Она замотала головой и сказала только:
– Вези меня на Знаменку, у меня там деловая встреча.
Риту била мелкая дрожь. Хотелось выпить, забыться. Только вот как быть с Антоном? Зачем он ей в такой ситуации?
Джип мчался по Тверскому бульвару с бешеной скоростью. Ее прижало в кресле. Она зажмурила глаза. Куда он так несется?
– Хочешь, я тебя порадую? – Антон неожиданно притормозил и остановился на Суворовском бульваре.
– Чем? – Она дернулась вперед, но к нему не повернулась. Ей хотелось одного – скорее выйти из машины, выпить, снять нервное напряжение, переключить мысли на другое.
– Ты расстроена, я вижу. Вот смотри, у меня есть кое-что для тебя, – Антон вытащил из пиджака кожаную коробочку и раскрыл ее.
Рита скосилась влево. На белом шелке краснел рубин. Это было золотое кольцо. Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть его. И на секунду забыла обо всем. Камень ее завораживал. Таких крупных она еще не видела. Взяла его двумя пальцами, повертела со всех сторон. Полированные грани переливались.
– Какая прелесть, – прошептала она.
– Нравится? – спросил Антон, и его улыбка стала еще шире.
– Да, – она повернулась к нему.
– Это тебе, для поднятия жизненного тонуса и настроения.
– Мне? – она удивилась. Не ожидала такого подарка. Настоящий рубин. Да ему цены нет. – Чего ты от меня хочешь? – спросила она напрямик.
– Хочу я, Риточка, создать психологическую клинику, в которой бы лечились богатые люди, – он всем корпусом повернулся к ней, и улыбка с его лица исчезла. – Меня интересуют те женщины, у которых куча денег и масса свободного времени. А вот куда себя деть они не знают. Я хочу создать для них центр, в котором бы они собирались, сидели у стеклянных шаров, медитировали. Ну а ты выполняла бы роль гостеприимной хозяйки. Рассказывала байки про свою прабабку Софью, про Калиостро, давала бы сеансы. В месяц мы бы получали никак не меньше сотни тысяч баксов. Тебе половина и мне половина. Как? У меня есть человек, который готов взяться за дело. Медик-профессионал. Очередь за тобой? Ты нам нужна как воздух. Твое имя, и у нас не будет отбоя от клиенток.
– И давно эта идея у тебя появилась?
– После того как познакомился с тобой.
– А кто этот организатор?