Вы спрашиваете о страхе? Черт побери, а у вас откуда такие вопросы и такие мысли взялись? Если я о внутренней сущности общества, и не только российского, буду здесь писать, озлобленных комментариев в мой адрес будет много. В любом обществе, грубо говоря, имеется только два процента тех, кто может воевать и руководить, и кто желает это делать. А остальные? Остальные тоже необходимы природе… Об этом я уже писал в первой книге. Но остальные 98 % не должны заниматься не присущей им деятельностью, они эффективно этим заниматься и не могут. У подавляющего большинства не выдерживает психика руководить людьми или воевать, участвовать в настоящей смертельной схватке. Так этот вопрос про страх задается теми людьми, которые из этих 98 %? Именно так. Часто после такого вопроса интервьюируемый боец зависает, а потом или начинает выдавать журналисту или спрашивающему из зала такое… Ну что хотят от него услышать, то и выдает. Или бывает так часто, что многие бойцы страх путают с чувством опасности, а это разные вещи. Чувство опасности может быть очень острым, но оно заставляет мобилизоваться, а не терять инициативу или активность. Страх — это путь к смерти. Это не чувство самосохранения. Не надо путать. И потом, разве боец о смерти в бою думает? Он думает о выполнении задачи. Иначе он не сможет воевать. Именно поэтому на войне речь может идти о тревоге, но не о страхе. Страх парализует, а смертельная опасность, вызывающая тревогу, может мобилизовать бойца, и все его знания, которые еще до этого спали в нем, в критической ситуации сам организм вспомнит.
Я уже писал о том, что тем, кто желает пойти на войну, необходимо в себя впитывать все, а не только курсы военных инструкторов, что само по себе важно очень. Необходимо быть в целом человеком развитым. Читайте литературу разной направленности, интересуйтесь техникой, историей войн и личностями, проявившими себя, к примеру, в Великой Отечественной войне, и у врагов своих тоже учитесь. По возможности, получите высшее образование, в вузе вас научат главному — проводить анализ по поступающей к вам информации, а после анализа раскладывать информацию по полочкам, то есть научат учиться. Да, научитесь учиться. И, немаловажно, в вас должна быть твердая мировоззренческая основа, как стержень, чтобы духом не упасть и быть уверенным в правильности ваших действий, когда вы истребляете врага.
В первой своей книге я приводил способы, с помощью которых человек настраивает себя на военную работу. Способы до банальности просты и очень эффективны. Но часто, и даже как правило у многих, когда они попадают в боевую обстановку, в сознании происходят изменения, просто там где-то мозг блокирует восприятие, и человек не воспринимает остро все то, что происходит вокруг… Как бы краски потухают. Не видишь ни красоты, ни ярких эмоций, и потому даже разрывы снарядов или мин воспринимаются как бы «через толстую кожу», приглушенно, что ли, не ярко… Наверное, это такая защитная реакция организма на окружающую критическую действительность. То есть о тревоге речь здесь еще идет, а о страхе уже нет. Кстати, часто очень потом и после войны краски и эмоции не врубаются обратно. Я заметил это и поначалу удивился: как я теперь жить буду? А потом даже обрадовался, так как в таком состоянии даже проще жить. Зато все адекватно и четко оцениваешь, и все понимаешь без лишней лирики. И да, еще…
Здесь недавно обнаружил в ленте новостей в ВК заметку, вроде что-то некролога. То ли школа, в которой учился когда-то молодой человек в кадетском классе, а то ли знакомые этого молодого человека выражают соболезнования в его гибели и говорят о том, каким он был хорошим человеком и как он любил Родину. Парню девятнадцать лет, уроженец Йошкар-Олы, и он погиб в Курской области. Служил в ВДВ. Вечная память этому бойцу! И поклон мой его родителям, воспитавшим достойного сына! С фотографии смотрит на нас молодой парень, лет семнадцати, в кадетской черной форме с красными погонами… «Жить бы ему и высот разных в жизни достигать», — думал я, глядя на это фото. Так вот. Я всегда на встречах со студентами обозначаю, что стране необходимы высокие специалисты, что завтра мы будем строить развитое производство, поднимать науку и на этом вот всем в том числе будет строиться и наша армия. «Хотите служить деятельно стране? — задаю я им вопрос и отвечаю на него: — Тогда поступайте в высшие учебные заведения, осваивайте знания, которые вам пригодятся и в военных конфликтах, и на производстве», — говорю я школьникам и кадетам.
Не надо с трибун убеждать сегодня парня семнадцати лет, что ему необходимо пойти в армию и заключить там контракт, чтобы отправиться на СВО. Не надо вот этого советовать школьникам. Парню семнадцати лет надо в вуз поступать, а этому советчику надо самому на спецоперацию отправиться, чтобы этот парень мог спокойно учиться… Надо поколение молодое сохранить, и чтобы это поколение могло еще и знания обрести. Им завтра страну вести вперед. Иначе расскажут им про героев, погибших в бою, про их Звезды Героев, зажгут наивные сердца и направят ум молодого человека к обретению этой Звезды Героя. А Звезда Героя, она и у условного «Тимура Иванова» бывает, и потому это не самоцель иметь такую звезду, а целью воина всегда должна быть победа. Цель — это победа над противником, а не геройская смерть в бою. Не надо учить детей умирать, их нужно учить побеждать, их нужно направлять в том русле, что они должны расти победителями, а значит, осваивать знания и становиться лучше других.
К примеру, двухнедельная военная спецподготовка для мужчины 35 или 40 лет — это не то же самое, что спецподготовка в две недели для двадцатилетнего. У мужчины, которому 35 или 40 лет, за спиной армия, а может быть, и военное образование, а еще у него жизненный опыт большой, профессиональные какие-либо знания, что важно для войны. Вот в чем дело…
Учиться надо нашей молодежи. Здоровая конкуренция нужна нашей молодежи, и на здоровую конкуренцию их надо настраивать. И в этой вот конкуренции они должны видеть для себя перспективы своего развития. Правильно надо рассказывать уметь нашим молодым людям о мире и не врать им ни в коем случае. Сейчас интернет есть, и все в свободном доступе, и информацию от молодых людей уже не спрятать, и потому для них объяснения «сельского священника» или там объяснения «активиста сомнительного какого-то» по поводу политики или патриотизма будут пустым звуком. С молодежью должны работать подготовленные люди, со специальными знаниями. Иногда так и хочется закричать: Опомнитесь, вы работаете с молодежью двадцать первого века, а они не дети холопов и сами не холопы!» Необходимо отходить от старых схем в работе с молодежью, как и в работе в целом с нашими людьми. И потом, любая отличная пропаганда отталкивается всегда от идеологических установок.
Решил мальчик, школьник сам драться с врагом с оружием в руках? Хорошо. Воин растет. Тогда надо его учить. Пехотинец? Если по уму, то полгода только надо учить стрелять человека, из того же «калашникова», и еще к этому добавьте работу со специализацией бойца — пулемет, корд, гранатомет и далее, и здесь же он овладеть должен навыками по связи, уметь корректировать удар арты, разбираться в минах, знать самое элементарное в электронике, что касается беспилотных наземных и воздушных систем, и та же медицина, и те же командирские курсы, и другое. Год, и это год, если только он будет заниматься учебой, безвылазно учебой, а лучше, если он еще это все до блеска отшлифует. Грубо говоря, если все серьезно, здесь надо два года готовить человека. И описать ему еще и перспективы его на военной работе.
Речь идет о создании профессиональной армии, армии нового типа. И выбросьте вопрос в этом случае про то, за деньги кто-то воюет или нет — вы еще начните убеждать кого-нибудь, что и денег не надо платить военным… Доброе у нас общество, отзывчивое, особенно в последнее время. Вы же не спрашиваете офицеров и прапорщиков, почему они зарплату получают! А не каждый военный еще решится добровольно пойти на войну, что мы уже наблюдали и знаем. А многие люди, не будучи военными, к примеру, пошли на войну. Вы же на работе своей получаете зарплату… Любая профессия, любой вид деятельности, сопряженный с риском для жизни, должен хорошо оплачиваться. Все эти рассуждальщики про зарплаты военных из какого века? Они в феодальном обществе разве выросли, и их воспитали в преданности своему феодалу-сюзерену? Так что не надо слов лишних… Это всего лишь зависть тех, кто сам желает военного почета и денег, но никак не может на войну пойти по психическим, психологическим своим мотивам. Это честно. Я здесь даже не рассуждаю о том, что семья человека, который воюет, ни в чем нуждаться не должна.
Так вот, обучение профессионала — это долгий процесс. Военный профессионал во все (!) времена — это не илот, которому оружие выдали для защиты интересов господствующего класса, военный профессионал в любом обществе, в том числе и при капиталистической формации, сам является одним из представителей господствующих классов, и потому уже он имеет право на часть общественных и государственных материальных благ. Опять заговорил почти о том, как должно быть бы… но хоть послушайте меня, как должно по-настоящему быть. Необходимо свыкнуться с той мыслью, что мы будем строить скоро армию профессиональную, полностью основанную на контракте. Мир стремительно меняется. Нам необходима такая армия, в которой у каждого военного должна быть огромная страховка в случае его ранения или гибели на войне или при выполнении им служебных обязанностей в мирное время, а также льготы для семьи погибшего… Тогда думать государство будет насчет «лишних людей».
И, думаю, пять миллионов за гибель бойца это далеко не та сумма, чтобы государство задумалось о своих людях. Пять миллионов надо ввести за гибель военнослужащего при выполнении им задач служебного характера или на учениях, в мирное время. Сумма страховки за гибель на войне должна быть больше. И я против того, чтобы часть ранений выводить из графы «ранения» — кто в теме, тот понял, о чем я говорю. Все осколки и пули, попавшие в тело человека, должны быть засчитаны как ранения. Вот сейчас это пишу и понимаю, что пишу о том, чего еще нет у нас в природе, что еще должным образом не организовано. О чем я? А о том, что армию необходимо революционно трансформировать под новые условия войны и менталитет граждан. Старая армейская система, вышедшая из двадцатого века и не сделавшая выводов из чеченской кампании, получается, пытается обучать и воспитывать поколение двадцать первого века. Ерунда какая-то. Надо принимать меры. Или, как я уже здесь предлагал, учебные военизированные центры организовывать в городах, которые будут со школьниками заниматься, или же сразу приводить всю армию к нужному знаменателю. Опыт группы «Вагнер» надо всецело применить в армейских реформах. Кстати, тут в последнее время все ругали энкавэдэшников из военных фильмов, и сами энкавэдэшники показывались этакими негодяями… Война все поставила на место. Оказалось, что без хороших политруков, которые могут бойцам про ситуацию «что и почему так (?)» объяснить, и без хорошего представителя в действующих войсках особого отдела госбезопасности, который может посадить негодяя-коррупционера или преступного карьериста из начальствующего состава, — длительную войну вести эффективно вообще невозможно. Политруки хорошие нужны, а значит, идеологию надо вводить, и необходим в воюющих подразделениях активно действующий состав сотрудников госбезопасности. А без идеологии широкие массы поднять на большую войну невозможно. Война все определила, что правильно, а что нет. Мы все поняли, пройдя ее. А реформы в армии начинаются с тотальных реформ в политической и управленческой составляющих. Вот в чем дело.