Как я уже обозначил, Дебальцево было только временным нашим пристанищем, и нам отдых и учебу предстояло провести в другом месте. Здесь мы пробыли четыре дня. За это время я встретил своего знакомого, бывшего замкомвзвода со старой точки, который шел вместе с нами на штурм, а потом по ранению попал в госпиталь. Это он тащил несколько километров на себе раненого бойца, будучи сам ранен в руку. Он, заметив меня, рассказывал про меня веселые истории, которые меня нисколько не злили. Правда привирал, так как в его историях я выходил совсем уж выдающимся героем, каким не был, я просто выполнял свою работу, как ее выполняли и другие. Однако моя жизнь тогда на точке, где он был одним из руководителей, видимо запечатлелась в его мозгу. Чего только стоят его рассказы обо мне, как я с десяток дней жил рядом с двухсотым или как я потерялся, а потом нашелся и привел с собой еще четырех потеряшек. А может быть, просто он радовался тому, что встретил в моем лице знакомого человека.
Стены зала, где мы отдыхали на спальниках, были местами исписаны. Эти надписи представляли собой рунические знаки. Один раз боец, поглядев на такие знаки, сказал, что это, наверное, украинцы писали, я ему ответил, что руны сейчас популярны и в России также, и скорее всего, это писали наши вагнеровцы, которые до нас здесь останавливались. Да, я помню надпись на стене рунами. Она выглядела так: «RF£F», что и обозначает, если на современный русский перевести, – «Раса».
Одним словом, рунические знаки были популярны как у нас, так и у тех, кто сражался с нами на той стороне. Это нормально. Почему люди должны отказываться от рун, которые являются нашей историей? Или нам теперь предлагают вечно с красными звездами ходить? Это теперь наши традиции? Я не согласен с этим. Я еще раз повторюсь о том, что как в подразделениях ГРУ, так и в наших подразделениях, бойцы часто носили на своей форме и на тех же касках рунические знаки. Это обозначает, что у людей в наше время проявляется большой интерес к старым, древним русским традициям дохристианской Руси, а ведь течение родноверов, которое и придерживается таких традиций и также использует такую символику у себя, является частью русского национального движения. Мировоззрение родноверов можно более тесно связать с воинским ремеслом, и потому рунические знаки и используются подразделениями спецназа всех родов войск и ведомств, а также разными военными компаниями.
Здесь же был с нами и командир с позывным «Саратов». Он часто ходил в патруле по Дебальцево и загонял на базу те группы бойцов, которые очень уж загуливались по городу. Да, наши руководители четко контролировали свой личный состав, так как если что… с них спросили бы жестоко. Но пришла пора уезжать с этой базы, и мы начали уходить партиями, грузясь на «Уралы». Я уезжал с базы вечером, со мной вместе в одну партию попал и Агама. Ехали вместе. Сухов уехал раньше.
Прибыли мы ночью на объект. Миновали ворота, потом где-то машина поворачивала и наконец остановилась. Выгрузились. Вокруг здания, похоже на завод. Да, это был завод по производству бетона, а точнее если, то слово «был» как раз в тему. Теперь этот некогда завод представлял собой пустующие корпуса с разбитым ржавеющим оборудованием. Мы расположились в глубоком бункере, с длинной бетонной лестницей, спускающейся вниз. Глубина бункера была не менее десяти метров. Маленький земляной холм, в котором была дверь, ведущая к лестнице, скрывала то, что находилось внизу. А внизу… После того, как вы спустились по лестнице вниз, попадаете на площадку два на два метра, справа от лестницы вход в само помещение бункера. Вход перекрывался стальной дверью, толщина которой была внушающая, наверное, сантиметров двадцать или двадцать пять. Тяжелая дверь. Внутри помещение делилось на два зала, каждый из которых в ширину метров по десять, а в длину метров так пятнадцать. Были там и маленькие комнатки. У потолка видны старые проржавевшие системы для подачи воздуха, вентиляция. Однако все это уже не работало. Помещение пришло в упадок. Туалет отсутствовал. И умывальник сделали просто в одной из комнатушек. Вдоль стены поставили длинный стол, чтобы там кипятить чай или готовить еду. Установили обогреватели, пушки такие, нагнетающие горячий воздух.
Мы с Агамой расположились на настилах из досок в дальнем зале. С нами здесь жил и Регби, только он занял маленькую комнату и соседствовал там с кем-то из своих диверсантов. Да, теперь он стал инструктором по подготовке диверсионных групп и разведгрупп, он же будет здесь нас натаскивать в корпусах завода, как штурмовиков. Я свой спальник положил с краю, рядом со мной был проход, за которым стоял кухонный стол. Отсюда, с моего места, очень хорошо можно было смотреть телевизор, который прикрепили к стене над кухонным столом. Рядом со мной расположился Агама. За Агамой улегся Ложка, а за Ложкой разместилась целая компания цыган, человек пять. Видимо, их как добровольцев забрали с мест лишения свободы. Эти цыгане держались, насколько я помню, всегда вместе и отстраненно от всего коллектива. Они как бы были инородным телом, волею судьбы встроившимся к нам. Настилы из досок, на которые устилали спальники, шли в нашем зале в два ряда. Ряд у нашей стены и ряд у стены противоположной, и посередине между этими настилами проход. А в другом зале, что ближе к выходу, настилы были расположены тоже по такому же принципу.
Всего нас здесь было не менее ста человек. Да, не меньше. Остальные расположились в других корпусах бывшего завода. Обычно это были первые этажи корпусов. Руководители наши жили и работали в немаленьком гараже, рядом с КПП, который располагался у ворот объекта. Там был и Саратов, и Якут, и многие другие. Но Якут, комбат «Тройки», на объекте постоянно не находился. Видимо, и без нас дел достаточно. Однако поставки нам продовольствия он контролировал часто сам лично. Бывало, приедет машина с бочками, в которых каша, суп и другое, а он уже сидит в своем «Патриоте» рядом с бункером. Сначала сюда доставляли обычные пайки, наборы с едой, укомплектованные в коробки, но затем перестали это делать. Стали нам привозить каши, супы, чай или компот в бочках, и вместе с этими бочками доставляли и хлеб. Каши всегда были с мясом, как и супы. Хлеб белый и черный. Привозили и булочки, и масло сливочное, и другую еду. Откармливать начали. Сначала дали отдохнуть, привести себя в порядок. Сводили в баню, которая работала здесь же, в городе. Город какой? Стаханов – да, город Стаханов. Я, кроме бани, еще и ходил вместе со своими соратниками по оружию один раз в частную сауну. Вымылись, погрелись и назад. Нас было много, и рассиживаться некогда. Одна партия бойцов вымылась, идет за ними другая, так и мылись. Устроили баню из всего что было, на самом бывшем заводе. Однако эта самодельная баня походила более не на баню, а на этакое теплое помывочное помещение. Однако и здесь мы вели дежурство по графику. Каждый боец обязан был один час в сутки отстоять на посту Кто-то был расписан в охранение бункера и стоял у входа в бункер, а другие приписаны к складу с оружием, что находился рядом с бункером, через дорогу Я вот как раз и охранял этот склад с оружием. Склад представлял собой небольшое помещение, в котором ранее бетон производили. Здесь, в этом помещении, разделенном на большую комнату и маленькую, стояли АГС, пулеметы, лежали гранатометы разных модификаций, противотанковые системы, «Корды», «Утес» и много БК ко всему этому. Часто сюда приезжал грузовой «Урал», и тогда с десяток человек выходили из бункера выгружать из кузова ящики с БК. Выгружали и сразу заносили ящики на склад. Иногда наоборот, БК загружали из склада в машину. Дело все в том, что мы не просто здесь должны были отдыхать от окопов, но еще и тренироваться. Отсюда, с бывшего завода, мы выезжали часто на полигон. Полигон представлял собой большую площадку или поле, окруженное высокими холмами. Расскажу, как выглядели тренировки.
Так, еще вечером расписывался состав тех, кто поедет утром на полигон. Утром собирались, по форме – бронежилет, разгрузка, каска, оружие. Загружались в грузовую машину и ехали до полигона. Затем выгружались. Здесь, на полигоне, разбивались на группы. Вот представьте себе: на одном конце полигона работают люди с «Кордом». Показывают командиры и инструкторы устройство «Корда», боекомплект его и также ведут затем из него огонь по мишеням, которые находятся по ту сторону поля, внизу высокого холма. Вся группа, которая работает с «Кордом», стреляет из этого оружия. То есть каждый боец должен выстрелить из пулемета. Затем, после «Корда» боец может перейти в другую группу, которая занимается работой с автоматом Калашникова. И в этой группе люди работают – стреляют по мишеням из разных положений, учатся атаковать в составе группы. Затем боец может дальше перейти в другую группу. Например, в группу, которая работает с пулеметом Калашникова, и здесь изучи устройство этого пулемета и научись из него вести огонь. Здесь же работает и группа снайперов, которые уже отрабатывают свое умение на холме. Там, на холме инструкторы показывают устройство снайперской винтовки, БК к ней и учат вести огонь из нее.
Мне, лично, очень понравилась СВД. По целям попадал и принцип работы с ней усвоил хорошо. Конечно, здесь навыки нужны, но если она ко мне в руки попадется, то по противнику смогу вести огонь. Интересно показалось в СВД то, что принцип работы с ней совершенно иной, чем, к примеру, с автоматом Калашникова. Понятно стало, почему этим оружием работают люди особенные, склонные к одиночеству, наверное, или к индивидуальности. Сам способ применения этой винтовки предполагает особый, серьезный подход к делу, внимательность, осторожность и понимание самой природы. Природы? Если при штурме с автоматом не важен ветер, то с СВД ветер имеет значение. Это как пример. Кроме того, снайпер должен быть хорошим тактиком и немного стратегом, он обязан просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Но как работали с СВД, я на страницах книги рассказывать не буду. Идите в армию и учитесь это делать сами. Но что значит поработать с оружием в разных группах? А это значит, что вагнеровец обязан был знать и уметь применять разные виды оружия. Здесь же, на полигоне, мне удалось изучить и пистолеты. Это пистолет ТТ и пистолет Стечкина. Здесь же Регби занимался созданием диверсионных групп и разведгрупп. Я видел на полигоне тренировку одной из диверсионных групп. Один раз, проходя мимо такой группы, я остановился послушать инструктаж Регби.