Еще она зачем-то бросила в сумочку розовую обезьянку. Почему-то ей хотелось, чтобы они в этот вечер были вместе.
Вышла на улицу, а там уже сумерки. Хотя сегодня Эрике вновь показалось, что кто-то идет следом по дорожке, она не оборачивалась и не прибавляла шаг. Все-таки не так уж еще и поздно, и выходной день – все время кто-то из прохожих попадает навстречу. К тому же, благодаря телевизионной передаче ее любимого ведущего, она точно знала, что опасаться чего-либо стоит только на остановке. Так что шагать к ней можно смело. А там нужно внимательно осмотреться.
Но осмотреться Эрика не успела. Трамвай подошел чуть раньше положенного по расписанию. Она сразу же вошла в распахнувшиеся перед ней двери. Оказавшись в салоне, сразу глянула в сторону вагоновожатого. Нет, никакого «вдруг» не случилось. Трамваем, как это и должно было быть, управлял не Игорь. За стеклом кабины Эрика увидела фигуру парня, который по ее представлениям, время от времени подменял постоянных вагоновожатых этого маршрута. Он был какой-то невзрачный, что ли. И лица его не разглядеть – смотрит все время на дорогу, отвернув голову от салона. А вот Игорь бы обязательно взглянул на нее.
Эрика вздохнула и прошла вглубь салона, села на свое любимое третье место справа. Оно оказалось свободным, хотя соседние сидения были заняты. В самом конце салона кто-то даже стоял.
Как только она села, тут же почувствовала на себе взгляд. На нее смотрели из зеркала над головой вагоновожатого. Без очков она не сразу поняла, что это за взгляд. А когда прищурилась, сфокусировала глаза, то вздрогнула. Это были те самые глаза-пуговки, тот самый взгляд из кошмарного сна. Из того ужаса, когда на нее надвигалось жуткое пятно с тянущимися, тянущимися, кажется, руками…
Эрика отвела глаза. Потом снова глянула в зеркало. Но теперь из него на нее никто не смотрел, и она покачала головой. Показалось. Плохо спала, вот и показалось. Пожала плечами – чего собственно ей бояться в трамвае? До кинотеатра всего несколько остановок. В салоне полно людей.
Она проехала одну остановку, вторую. Часть пассажиров вышла. Вошли новые люди. Не доезжая до третьей остановки, трамвай внезапно остановился. Соседи Эрики закрутили головами, а вагоновожатый объявил по внутренней связи:
– Уважаемые пассажиры, к сожалению, произошла поломка оборудования. Прошу вас освободить салон и дождаться следующего трамвая. Этот проследует в депо для ремонта…
Она тут же снова вспомнила свой сон, в котором вот так же сломался трамвай и потом появилось пятно. Но во сне трамвай бы пуст. А здесь столько пассажиров вокруг. Эрика лишь улыбнулась своему беспокойству.
Двери же тем временем распахнулись, и люди, кто, ворча, кто безропотно, стали выходить. Она тоже встала, глянула по сторонам. У центральной двери было меньше всего пассажиров. Она пошла за ними. Приблизилась к двери. Уже шагнула было на выход, но створки схлопнулись прямо перед ней. Эрика недоуменного оглянулась и быстро перебежала к задней двери. Но и та тут же закрылась.
Эрика немедля рванулась к передней двери. Там в это время уже не осталось ни одного пассажира, все вышли. Створки и этой двери, однако, оказались сомкнутыми. Трамвай тронулся с места и начал быстро набирать ход.
Она обернулась к вагоновожатому. Подумала, может быть, тот просто не заметил, что в салоне еще кто-то остался. Крикнула:
– Остановите, пожалуйста, трамвай. Я не успела выйти.
Но невзрачный вагоновожатый даже не посмотрел в ее сторону.
Тогда Эрика подошла вплотную к кабине и повторила:
– Остановите, пожалуйста, трамвай. Я не успела выйти.
В этот раз вагоновожатый, не поворачивая головы, ответил:
– А зачем тебе выходить? Сядь на свое место. Я сейчас приду.
Снова прищурившаяся Эрика глядела на него непонимающе:
– О чем вы? Выпустите меня.
Вагоновожатый чуть повернул голову. Она увидела, что на губах его появилась улыбка. Он вдруг, резко развернув к ней уже все свое тело, посмотрел на нее. Теми самыми глазами-пуговками, тем самым взглядом из кошмарного сна.
Эрика отшатнулась. Бросилась к дверям. Принялась дергать за ручку на них. Но сил, чтобы распахнуть створки ей не хватало. И еще она поняла, что на такой скорости выйти из трамвая ей не удастся – можно разбиться о мостовую насмерть.
Увидела через стекло, как совсем рядом по дороге проскочил какой-то автомобиль с людьми в салоне. И тут же трамвай промчался мимо остановки, на которой тоже кто-то был. Эрика запоздало принялась махать руками. Но никто из быстро оставшихся позади людей даже головы не повернул в ее сторону, и она бросилась к своему месту. Вспомнила, что там открывается верхняя часть окна. Туда можно высунуть голову, чтобы крикнуть и привлечь чье-нибудь внимание.
Эрика уже взялась было за стекло, чтобы сдвинуть его в сторону, но в это время на ее пальцы легли чужие – большие и очень сильные. Руки Эрики опустились. И сама она села, следуя движению этих больших сильных пальцев, крепко сжавших ее ладони:
– Ой, что, что вы делаете?!
Когда она подняла глаза, то увидела, что рядом с ней стоит вагоновожатый – парень среднего роста с совершенно невыразительным, каким-то бесформенным лицом, на котором выделялись только те самые две пуговки – два глаза. От этого человека пахло каким-то странным запахом. Как будто землей…
Эрика непонимающе глянула в сторону кабины:
– А как же..? Кто управляет трамваем? Мы же разобьемся.
– Не разобьемся, – спокойно улыбнулся вагоновожатый и боком присел на сиденье перед ней, – трамвай движется в автоматическом режиме.
– Но, – она снова посмотрела вперед, – мы же можем сбить кого-нибудь, на что-нибудь наехать.
Вагоновожатый покачал головой:
– Мы движемся по трамвайным путям, на которых не должно быть никаких посторонних предметов.
Для Эрики это прозвучало неубедительно:
– А если кто-нибудь выскочит на перекресток, на пешеходный переход?
Водитель трамвая снова покачал головой:
– Ты совсем забыла правила уличного движения. Ну вспомни, трамвай, ведь, это такое транспортное средство, которому все должны уступать дорогу. И автомобили, и пешеходы…
– Но если…, – перебила, было, его Эрика, однако ничего далее не сказала, так как вагоновожатый нахмурил брови:
– Если они не уступят дорогу, то нарушат правила.
– Ну и что?! – не понимала Эрика. – Люди же могут пострадать, погибнуть.
На это странный водитель трамвая лишь пожал плечами:
– Они нарушат правила.
«Какой-то бред», – подумала Эрика и решительно встала со своего места:
– Хорошо. Вы катайтесь, как вам нравится. По правилам или без правил, а я, я… Меня, пожалуйста, выпустите. Сейчас же.
Вагоновожатый, похоже, был весьма изумлен словами Эрики:
– Выпустить тебя? – он пристально смотрел на нее. – Но ты, ты же сама хотела.
– Я? Я сама хотела? – не понимала Эрика, в это время думавшая также о том, в какую сторону ей нужно пойти – к кабине или к задним дверям.
– Конечно, сама, – вагоновожатый снова крепко взял ее за руку и усадил на место. – Ты не помнишь? Разве ты не помнишь?! Ты не можешь не помнить!
Эрика вздрогнула всем телом:
– Что? Что я должна помнить?
Его губы просто растянулись в довольной улыбке:
– Я же нашел тебя. Я все равно нашел тебя. И ты видишь: я – вагоновожатый. Самый настоящий вагоновожатый. Ты видишь? Видишь?
– Вижу, – кивнула Эрика, – и что?
Улыбка его стала застенчивой:
– Я – вагоновожатый. Ты должна любить меня.
Эрика в ужасе смотрела на это бесформенное лицо с двумя пуговками:
– Я должна вас любить?
Вагоновожатый кивнул, и, продолжая улыбаться, выжидающе смотрел на нее:
– Помнишь, как мы втроем катались на трамваях. У нас не было денег, и мы ездили зайцами. Бегали от контролеров. Иногда нас ловили, и тебя твои родители ставили в угол, а мои били меня ремнем. Но мы все равно катались. Из-за тебя. Из-за светловолоски… Мы оба любили тебя. А ты любила трамваи. И ты говорила, что выйдешь замуж только за вагоновожатого. Он будет катать тебя бесплатно.
Эрика замотала головой:
– Я вас впервые вижу. Поверьте, я с вами впервые разговариваю. Я вам никогда ничего не говорила.
– Говорила, – сказал вагоновожатый уже несколько раздраженно.
Эрика поняла, почувствовала, что не стоит препираться с этим странным, но очевидно достаточно сильным человеком. Спросила его о другом:
– Но куда, куда мы едем?
Вагоновожатый ответил:
– На конечную остановку.
Она знала это место. Когда приезжал дядя и они с ним гуляли, то как раз по одной из тропинок напрямую выходили к этой остановке, располагающейся на дальнем конце парка. Там трамваи разворачиваются на специальном кольце. Изгибающиеся рельсы проложены прямо между густыми деревьями. В районе конечной остановки и днем сумеречно, а сейчас там наверняка просто тьма кромешная. И конечно, у трамвайного кольца совершенно безлюдно.
И еще Эрика с ужасом поняла, что этот вагоновожатый и есть тот самый маньяк, которого ищет полиция. Тот самый, что нападает на девушек со светлыми волосами. И в районе трамвайных остановок, как предполагал журналист С.Кунц, и в самих трамваях, как теперь выяснила она.
Эрика смотрела на преступника округлившимися глазами, голос ее дрожал:
– Значит, это вы стояли у меня под окнами? Шли за мной следом по тропинке к дому и остановке…
Вагоновожатый смотрел на нее с недоумением:
– Нигде я не стоял. Никуда за тобой не шел. Я тебя здесь, я тебя в трамвае ждал.
Эрика покачала головой:
– Зачем же обманывать… теперь-то?! Скажите еще, что и по телефону не звонили. Я же слышала и то, как вы дышите, и как трамвай идет. Откуда вы знаете номер моего домашнего телефона?
Вагоновожатый покачал головой и грубо ответил:
– Хватит болтать!
Эрика вздрогнула, подумав о том, что никто не знает, куда и с кем она сейчас едет. Ни родители, ни дядя, ни Мария, ни Игорь, ни Павел, который ждет ее у кинотеатра. Который не дождется…