Гарри замер на пороге комнаты, слишком пораженный, чтобы говорить. Но Селия проскользнула под его рукой и влетела в комнату.
— Что это, Джон? — Слова Селии явно выдавали ее беспокойство. — Вы сошли с ума? Что тут было?
Вместо ответа Джон молча показал кочергой на маленький круглый стол, соблазнительно придвинутый к его любимому креслу. На нем стояли две бутылки виски и графин ледяной воды, маленькая тарелка с бисквитами и уже обрезанная сигара.
— Кто принес это сюда? — требовательно спросила Селия и резко обернулась к Страйду.
Внезапно она стала как будто выше ростом, ее голова была высоко поднята, глаза сверкали.
— Кто принес это сюда? — В ее голосе отчетливо слышались нотки приказа.
— Я, ваша милость, — ответил Страйд.
Он смотрел на Селию без страха, но ему еще не приходилось видеть ее такой. Да и никому из нас не приходилось.
— Доктор Мак-Эндрю приказал вам? — продолжала спрашивать Селия. Лгать сейчас было невозможно.
— Нет, ваша милость, — сказал Страйд.
Но он не признался, что это был мой приказ. Селии это и не требовалось, она уже все поняла.
— Вы можете идти, — резко приказала она и кивком велела закрыть дверь.
Мы остались одни в этом разгроме.
Кочерга выпала из рук Джона, плечи ссутулились, будто он испугался содеянного. Я чувствовала, как хочется ему выпить. Но Селия быстрыми шагами, так непохожими на ее обычную скользящую походку, пересекла комнату, схватила обе бутылки за горлышко и швырнула их в камин.
— Это ваших рук дело, Беатрис. — Ее голос был полон гнева. — Это вы приказали принести их, так же как вы старались, чтобы в нашем доме каждый день к столу подавалось вино. Вы хотите принудить Джона пить. Вы спаиваете его.
Рот Гарри открылся, как у пойманного лосося. События развивались слишком быстро для него, а Селия в гневе была зрелищем, способным шокировать даже самого невозмутимого человека. Я чувствовала себя немного получше. Мне было любопытно, как будто на моих глазах игривый котенок превращался в грозного хищника. Но я боялась ее новой силы.
— Я — леди Лейси, — сказала Селия.
Ее голова была высоко поднята, лицо сияло праведным гневом. Ей никогда прежде не доводилось сердиться, и этот взрыв подхватил и понес ее, как весеннее половодье.
— Я — леди Лейси, — повторила она. — Это мой дом, и я приказываю, Я ПРИКАЗЫВАЮ, чтобы в этом доме ни для кого не было спиртного.
— Селия… — слабо начал Гарри, и она резко обернулась к нему, забыв свое привычное послушание, будто его никогда и не было.
— Гарри, я не могу видеть, как человека губят на моих глазах, и ничего не делать, чтобы спасти его. Я никогда не командовала в этом доме. Я нигде никогда не командовала и не имела к этому никакого желания. Но я не позволю продолжать это.
Гарри робко посмотрел на меня, но я ничего не могла поделать. Я стояла неподвижно, как стоит старый опытный лис, услышав лай собак и звук охотничьего рога. Но мои глаза перебегали от Джона, безмолвного и неподвижного, к Селии, взбешенной от гнева.
— Где ключи от кладовой? — Она обратилась к Гарри.
— У Страйда, — еле выдавил он, — и у Беатрис.
Селия подошла к двери и распахнула ее. Как и следовало ожидать, Страйд оказался в холле, стремясь держаться в курсе событий, и выглядел сейчас довольно глупо.
— Принесите мне ключи от кладовой, — велела Селия Страйду. — Все ключи. Ключи миссис Мак-Эндрю тоже.
Страйд глянул на меня, я кивнула. Этот поток невозможно было остановить.
Мы застыли в молчании, ожидая, пока Страйд вернется с ключами.
Селия приняла их недрогнувшей рукой.
— Я буду хранить их у себя, пока Джон не поправится и мы не начнем снова подавать вино к столу. — В ее голосе слышалась абсолютная уверенность. — Гарри, ты не возражаешь?
Гарри сглотнул и сказал:
— Нет, моя дорогая.
— Беатрис? — Ее голос был таким же каменным, как и ее лицо.
— Разумеется, если ты настаиваешь. — Я приподняла брови с видом полной невинности.
Она проигнорировала мой жест и обернулась к Страйду.
— Мы с вами пойдем и запрем двери кладовой сейчас же, если вы не возражаете. И пришлите камердинера доктора Мак-Эндрю, чтобы отвести его в комнаты. Он не совсем хорошо себя чувствует.
— Камердинер мистера Мак-Эндрю сегодня выходной, — начал было Страйд.
Селия отреагировала мгновенно.
— Доктора Мак-Эндрю, вы хотите сказать, — исправила она, в упор глядя на него.
— Доктора Мак-Эндрю, — повторил он.
— Тогда пришлите лакея, — резко бросила Селия. — Доктор Мак-Эндрю устал, и ему нужно лечь. И пришлите кого-нибудь прибрать здесь. — Она повернулась к нам с Гарри.
— Когда я запру двери кладовой, я пойду отдыхать, — сказала она. — Мы обсудим это завтра, если вы найдете нужным.
С этими словами Селия повернулась и вышла.
И остановить ее было невозможно.
ГЛАВА 15
Утром Селия оставалась прежней. После полудня она приняла несколько визитов, и я, работая в конторе, думала о том, как ее, должно быть, раздражают визгливые голоса гостящих у нас дам и их манерный смех. Когда вечером я спустилась к обеду, даже шелк моих юбок шуршал воинственно, но Селия встретила меня, не отводя глаз. Она была несгибаема. Она была хозяйкой дома.
Джон предложил Селии руку и повел ее в столовую. Украдкой я наблюдала за ним. Он провел сегодняшний день без вина, и теперь руки его дрожали, а губы подергивались в нервном тике, но походка была твердой, а голова высоко поднята. Выглядели они оба уставшими: Джон, очевидно, плохо себя чувствовал, а фиолетовые тени под глазами Селии говорили о бессонной ночи. Но в целом вид у них был решительный, и стало ясно, что они готовы выбираться из этого лабиринта, не боясь прячущегося в темноте чудовища, подобного Минотавру.
Вино к обеду не подавали. Джон пил воду, Селия потягивала из бокала лимонад, перед прибором Гарри стояла глиняная кружка с водой. Я тоже пила лимонад в мятежном молчании. Никто из нас не делал ни малейшей попытки придать трапезе бодрое настроение. Когда мы с Селией встали из-за стола, я с облегчением увидела, что джентльмены отправляются с нами в гостиную.
Мы рано велели подать чай и пили его в молчании, как недоверчивые незнакомцы. Наконец я поднялась, со стуком поставила чашку на стол и обратилась к Гарри:
— Если ты не занят, то не пройдешь ли со мной в контору? Я получила письмо по поводу реки Фенни, надо бы его обсудить перед картой.
Селия внимательно смотрела на меня, и я увидела, что она пытается понять, насколько правдивы мои слова.
— Если, конечно, Селия не возражает, — резко сказала я, в упор глядя на нее. Она смущенно опустила взгляд на шитье.
— Конечно нет, — мягко отозвалась она. — Через несколько минут я пойду в библиотеку почитаю.
Едва закрыв за собой дверь, я резко обернулась и без обиняков властно заявила Гарри:
— Ты должен остановить Селию. Она нас всех доведет до сумасшествия.
Гарри бросился в кресло, как обиженный мальчишка.
— Но я ничего не могу сделать, — с раздражением ответил он. — Я говорил с ней этим утром, поскольку вчера она ничего и слушать бы не стала, но она опять повторяет: «Я — леди Лейси, и в моем доме Джон пить не будет».
— Но она — твоя жена, — жестко заметила я, — она должна слушаться тебя. К тому же она всегда испытывала к тебе почтение. Напугай ее, повысь на нее голос, разбей что-нибудь. Ударь ее, наконец. Все, что угодно, Гарри. Но так дольше продолжаться не может.
Пораженный Гарри поднял на меня глаза.
— Беатрис, ты забываешься, — пробормотал он. — Мы говорим о Селии! Я совершенно неспособен кричать на нее, так же как я не могу взлететь на луну. Она не из тех женщин, на которых кричат. И я не собираюсь пугать ее.
Я прикусила губу, чтобы сдержать закипающий гнев.
— Ну как тебе угодно, Гарри. Но должна сказать, что в таком случае нас ждет жалкое Рождество. Ты не можешь даже выпить стакан вина после обеда. Как же мы будем принимать гостей? Что мы предложим тем, кто придет к нам с визитом? Этот план Селии просто глуп, и ты должен сказать ей об этом.
— Я пытался, — жалобно отозвался Гарри. — Но она беспокоится о Джоне. Она действительно запретила ему пить и не станет слушать никаких отговорок. — Его лицо неожиданно просветлело. — И она права, когда говорит о том, что мы были счастливы до смерти мамы. Если Джон перестанет пить, Беатрис, счастье снова вернется к вам. Ведь ради этого можно всем пожертвовать, разве нет?
— Да, конечно, — сладко сказала я. — Но, Гарри, меня удручает, что Селия, которая всегда так пеклась о твоем комфорте, сейчас запрещает тебе такие невинные удовольствия. Скоро ты станешь посмешищем всего графства, люди будут говорить, что твоя жена помыкает тобой и не дает тебе даже выпить стаканчик своего собственного вина.
Беспомощный бутончик рта Гарри поник.
— Это плохо, я знаю, — сказал он. — Но Селию не переубедить.
— Ведь мы же согласны с ней, — лживо продолжала я. — Мы тоже хотим, чтобы Джон перестал пить. Однако трудно себе представить, что он не найдет доступа к вину. И единственный выход — это отослать Джона в такую клинику, которая занимается подобными проблемами. Я интересовалась этим вопросом и узнала, что подле Бристоля есть клиника доктора Роуза, которая имеет дело как раз с такими случаями. Почему бы нам не послать Джона туда? Он может оставаться там, пока не излечится, а затем вернется к нам здоровым, и мы все будем опять счастливы.
— Да, — глаза Гарри заблестели от радости, — а пока его не будет, все останется по-прежнему.
— А сейчас, пожалуйста, предложи этот проект Селии, — сказала я. — И мы сможем отослать Джона уже на этой неделе.
Гарри вышел воодушевленный. Ожидая их решения, я перечитала письмо, касающееся проблем с нашей Фенни. Оно было от фермера, чьи земли располагались ниже по течению. Некоторое время назад он решил выращивать влаголюбивые культуры на ее берегах, прорыл отличные ирригационные каналы, и как только собрался открывать шлюзовые ворота, оказалось, что уровень в реке понизился. Это произошло из-за нашей мельницы, так как начался период молотьбы. Но если человек, ведя хозяйство, одним глазом наблюдает за рекой, а другим водит по строчкам в книжке, то он, конечно, не з