В этот миг два его пальца проскользнули в меня, вырвав сдавленный крик, который он будто бы перехватил своими губами, срывая его голодным поцелуем.
— Да, вот так, — прошептал он мне на ухо, оторвавшись от моего рта. Его пальцы двигались во мне, медленно входя внутрь и выходя обратно. Скользя по нежной коже рядом, чуть касаясь «других ворот», и снова ныряя в глубину.
Я хрипло задышала, схватив его за рубашку, уткнувшись в широкое мускулистое плечо. Требовательные стоны нет-нет, да и срывались с моих приоткрытых губ, проникали сквозь зубы, сжавшиеся на чёрной ткани. Мне хотелось ещё! Глубже, быстрее, сильнее. Но он дразнил меня, усиливая с каждым мгновением моё послушное желание.
— Тебе нужно разобраться в том, чего ты действительно хочешь, Мила, — сказал Лекс, и сквозь туман возбуждения я расслышала его серьёзный тон. — Я тебе помогу.
В этот момент он вдруг выпустил меня из рук. Я покачнулась вместе с вагоном, не понимая, что происходит. Открыла глаза и увидела, как он выходит вместе с толпой из открывшихся дверей. Тело дрожало от возбуждения, между бедер разлилось пламя, сжигающее меня изнутри.
А Лекс спокойно покинул душный вагон, остановившись на середине платформы и посмотрев на меня через стекло. Я бестолково хлопала глазами, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Но безуспешно.
Двери закрылись, отрезая меня от мужчины, который перевернул вверх дном все мои мысли и чувства. Который свел с ума моё тело, а теперь пытался докопаться и до души.
Он положил руки в карманы брюк, не сводя с меня топазовых глаз, в глубине которых плескалось так много всего.
Поезд тронулся, унося меня во тьму тоннеля. Унося меня от моего сумасшествия, но оставляя болезненное чувство неудовлетворенности, от которого некуда деться.
Когда я вернулась домой, низ живота все ещё предательски ныл.
— Доброго вечера, Ульяна Петровна, — поздоровалась с вездесущей старушкой.
— Что-то ты сегодня рано, — кривовато улыбнулась она и прохромала на кухню.
Не обратила внимания на её ворчание и прошла к себе.
Влажное бельё требовало срочной смены, а горящая от прикосновений кожа жаждала покоя. Я тут же пошла в ванну, чтобы смыть с себя остатки чужих ласк.
— Воды много не трать! — услышала окрик в спину. — Счетчик-то — не моток ниток, назад не открутишь!
Махнула рукой и заперлась на замок. Горячие струи ударяли по коже, даря желаемое ощущение чистоты. Только вот шелест воды напоминал шепот Лекса, а стекающие по коже капли — его нежные касания.
В итоге после душа мне стало лишь еще горячее.
Ну вот, футбольное поле хватило бы залить той водой, что ты сейчас потратила, — тут же сказала мне на выходе Ульяна Петровна, покачивая головой.
Я проскочила в свою комнату и тут же заперлась на ключ. Давно уже имею привычку так делать. С тех пор как однажды ночью она влетела ко мне с криком: «Мужика привела, проститутка!»
Потом, конечно, долго извинялась, да что толку?
Легла на кровать, залезла под одеяло и уперлась взглядом в потолок.
Мне не хотелось ничего делать, не хотелось есть, пить, гулять. Все мысли в голове перепутались, я не знала, куда себя деть.
А потом вдруг рука сама потянулась к ящику тумбочки. Открыла его и достала вытянутое яичко и пульт управления.
Гладкое, чуть бархатистое резиновое покрытие было приятным на ощупь. На круглом пульте ребристыми выпуклостями выделялись две кнопки. Нажала их одновременно, добившись включения прибора. Яичко мягкими толчками завибрировало в руке.
Я шумно сглотнула, покосившись на дверь. Низ живота требовательно заныл, напоминая, что его желание не было удовлетворено. Я сдвинула ноги, а потом медленно опустила руку с прибором вниз.
Провела по нежной коже осторожным движением, вздрогнув от мягкой вибрации. Глаза сами собой закрылись, когда я настойчиво протолкнула игрушку внутрь. Она легко проскочила по влажному возбужденному оазису моего желания, оказавшись в самой глубине.
Я непроизвольно выгнулась, когда её сильные импульсы стали ласкать изнутри точку моего удовольствия. Передо мной всплыло игривое лицо Лекса. Его опасная полуулыбка, темнеющий взгляд, такие остро желанные движения пальцев…
Очень быстро меня накрыл сильный и долгий оргазм. Тело было слишком возбуждено и страстно жаждало разрядки.
И, когда я, наконец, получила её, ко мне вернулась способность соображать вместе с осознанием всего ужаса ситуации.
Лекс был прав! Я действительно наслаждалась каждой секундой в его руках. Я действительно постоянно думала о нем и хотела его! Только обманывала сама себя, пытаясь скрыться от собственных эмоций под влиянием страха и гордости.
И весь этот шквал озарения навалился на меня именно в тот момент, когда я поняла: даже с этой вибрирующей штуковиной я хочу думать только о нем!
Как он и говорил…
Я села на кровати и схватилась за голову, испытывая одновременно и стыд, и непонимание.
И что теперь мне делать? Что мне это дает? Я ничего не знаю о нем, как и он обо мне. Возможно, мы вообще больше никогда не увидимся. Закончится череда дурацких случайностей, ему, наконец, надоест преследовать меня, и все? Конец?
От этих мыслей неприятно похолодело в груди.
Когда я вернулась домой, низ живота все ещё предательски ныл.
— Доброго вечера, Ульяна Петровна, — поздоровалась с вездесущей старушкой.
— Что-то ты сегодня рано, — кривовато улыбнулась она и прохромала на кухню.
Не обратила внимания на её ворчание и прошла к себе.
Влажное бельё требовало срочной смены, а горящая от прикосновений кожа жаждала покоя. Я тут же пошла в ванну, чтобы смыть с себя остатки чужих ласк.
— Воды много не трать! — услышала окрик в спину. — Счетчик-то — не моток ниток, назад не открутишь!
Махнула рукой и заперлась на замок. Горячие струи ударяли по коже, даря желаемое ощущение чистоты. Только вот шелест воды напоминал шепот Лекса, а стекающие по коже капли — его нежные касания.
В итоге после душа мне стало лишь еще горячее.
Ну вот, футбольное поле хватило бы залить той водой, что ты сейчас потратила, — тут же сказала мне на выходе Ульяна Петровна, покачивая головой.
Я проскочила в свою комнату и тут же заперлась на ключ. Давно уже имею привычку так делать. С тех пор как однажды ночью она влетела ко мне с криком: «Мужика привела, проститутка!»
Потом, конечно, долго извинялась, да что толку?
Легла на кровать, залезла под одеяло и уперлась взглядом в потолок.
Мне не хотелось ничего делать, не хотелось есть, пить, гулять. Все мысли в голове перепутались, я не знала, куда себя деть.
А потом вдруг рука сама потянулась к ящику тумбочки. Открыла его и достала вытянутое яичко и пульт управления.
Гладкое, чуть бархатистое резиновое покрытие было приятным на ощупь. На круглом пульте ребристыми выпуклостями выделялись две кнопки. Нажала их одновременно, добившись включения прибора. Яичко мягкими толчками завибрировало в руке.
Я шумно сглотнула, покосившись на дверь. Низ живота требовательно заныл, напоминая, что его желание не было удовлетворено. Я сдвинула ноги, а потом медленно опустила руку с прибором вниз.
Провела по нежной коже осторожным движением, вздрогнув от мягкой вибрации. Глаза сами собой закрылись, когда я настойчиво протолкнула игрушку внутрь. Она легко проскочила по влажному возбужденному оазису моего желания, оказавшись в самой глубине.
Я непроизвольно выгнулась, когда её сильные импульсы стали ласкать изнутри точку моего удовольствия. Передо мной всплыло игривое лицо Лекса. Его опасная полуулыбка, темнеющий взгляд, такие остро желанные движения пальцев…
Очень быстро меня накрыл сильный и долгий оргазм. Тело было слишком возбуждено и страстно жаждало разрядки.
И, когда я, наконец, получила её, ко мне вернулась способность соображать вместе с осознанием всего ужаса ситуации.
Лекс был прав! Я действительно наслаждалась каждой секундой в его руках. Я действительно постоянно думала о нем и хотела его! Только обманывала сама себя, пытаясь скрыться от собственных эмоций под влиянием страха и гордости.
И весь этот шквал озарения навалился на меня именно в тот момент, когда я поняла: даже с этой вибрирующей штуковиной я хочу думать только о нем!
Как он и говорил…
Я села на кровати и схватилась за голову, испытывая одновременно и стыд, и непонимание.
И что теперь мне делать? Что мне это дает? Я ничего не знаю о нем, как и он обо мне. Возможно, мы вообще больше никогда не увидимся. Закончится череда дурацких случайностей, ему, наконец, надоест преследовать меня, и все? Конец?
От этих мыслей неприятно похолодело в груди.
Глава 6
В этот раз я решила не ездить ночью по новым клубам, вернувшись на свою постоянную работу. Менеджер Лева удивился, что мой грипп прошел так быстро, но в целом был просто счастлив, что я вернулась. Еще бы: я была очень неплохой танцовщицей. В узких кругах мое имя было хорошо известно.
Сердце нервно сжималось, когда я переступала порог родного заведения. Охранник на входе приветливо кивнул.
— С выздоровлением, Текила! Без тебя было тухло! — бросил он мне, довольно улыбаясь.
Кивнула чуть суше, чем хотелось бы. Он давно уже подкатывает ко мне, так что не стоило слишком широко улыбаться в ответ. Это как в Турции: женщина не должна улыбаться мужчине, показывая зубы, быть излишне приветливой. А то турок подумает, что она готова к сексу. Такие дурацкие правила.
Танцпол встретил меня привычным взрывом энергетики, адреналина и эмоций. Я танцевала, как заведенная, стараясь быть более женственной, изящной. Более сексуальной, чем обычно.
Но Он не пришёл. Ни в субботу, ни в воскресенье.
Я старалась не думать о том, как сильно жду его. Как хочу увидеть синие, как океан, неподвижные глаза среди беснующейся толпы. Заметить где-нибудь в стороне от чужих взглядов его игривую полуулыбку. А, может, услышать за спиной, как закрывается в гримерке дверь, и тихие шаги несут с собой аромат сладкого табака и парфюма.