— Эй, ты что делаешь? — слегка покраснела я.
Рот вдруг наполнился слюной, в голове помутилось.
— Тебе не кажется, что время для скромности прошло чуть раньше? — с тонкой улыбкой спросил он.
А потом двинулся ещё выше, коснувшись места, которое должно было быть скрыто нижним бельем.
Поезд медленно набирал высоту на очередной горке. Округлившимися глазами я следила за крадущимися движениями кабинки, одновременно чувствуя, как горячие пальцы проникают сквозь мягкое сопротивление двух половинок моего цветка, надавливая на холм заветной долины.
Я тяжело вздохнула, когда его рука стала легонько двигаться вверх-вниз, мгновенно пробуждая мою чувственность. Тело среагировало моментально, возбуждение от его касаний смешивались с возбуждением от катания на горках, превращаясь в мгновенно охватывающий меня пожар.
Низ живота скрутило судорогой восторженного желания. И тут поезд ринулся вниз, наконец преодолев очередную возвышенность. Я ахнула от испуга, одновременно почувствовав, как его пальцы вошли в мою глубину.
Головокружительное падение слилось с нервными острыми приступами удовольствия. Я словно падала в бездну, одновременно двигая бедрами, чтобы он мог проникнуть глубже, лаская меня сильнее, быстрее. Очень быстро его движения слились для меня в один сплошной восторг, который мгновенно привёл к оргазму. Я закричала от удовольствия, и мой голос потонул в визге других людей, наслаждающихся лишь поездкой. Это столь сильно увеличивало пульсирующий в крови адреналин: на аттракционе, полном народу, не скрывать собственного оргазма и при этом не бояться, что кто-то увидит.
— Моя вакханка, — улыбаясь, прошептал Лекс.
Я тяжело дышала, не веря, что все это происходит со мной.
Когда мы, наконец, покинули горки, моё сердце билось уже не так быстро. Но такое катание я абсолютно точно запомню надолго.
— Ну и как тебе поездка? — спросил мой кавалер, игриво улыбаясь.
— Очаровательно, — кивнула я, чуть покраснев. — Боюсь, без тебя теперь даже в Парк Горького мне идти не захочется.
— Я рад, что сумел угодить даме, — весело сказал он, шутливо кивнув головой. — А ты знаешь, что в Америке эти горки называются «русскими»?
— Правда? Забавно, — ответила я, задумчиво улыбаясь. — Но, как ни назови: американские, русские… Если к горкам не будет прилагаться тебя, я на них больше не пойду, так и знай.
Лекс улыбнулся.
— Я согласен.
— Ну что, куда теперь? — поинтересовалась я. — Может в Комнату страха?
Лекс отрицательно качнул головой.
— Нет, там слишком темно и совсем нет людей.
— Ты боишься темноты? — попыталась ухмыльнуться я. Но внезапно натолкнулась на синий взгляд, загоревшийся опасным огнём.
Лекс резко прижал меня к себе, властно поднял мой подбородок пальцами, быстро коснулся губами и отстранился, словно дразнил жертву. Скользнул рукой по бедру, чуть приподнимая и так короткую юбку, голодным движением сдавил нежную кожу.
Я почувствовала чужие любопытные взгляды, направленные на нас. Мне стало неловко от того, что он так эротично касается меня у всех на виду, что моя юбка все сильнее задирается, а нижнего белья на мне нет…
— Я боюсь, что во мраке и тишине Комнаты страха мне будет не так просто себя сдержать, Мила, — сказал он низким требовательным голосом, обволакивающим своей странной вибрацией. — А жесткий секс среди отрубленных голов, пусть и бутафорских, — не самый лучший выбор, как считаешь?
— Нннаверно, — чуть дрожащим голосом ответила я. Его сила и желание были столь откровенными и яркими, что я мгновенно теряла самообладание.
Услышав мой ответ, Лекс спокойно выпустил меня из объятий и повёл к выходу. Словно ничего и не произошло. Передо мной снова был мой улыбчивый, мягкий тигр, перешедший от опасных игр к благодушному лежанию на траве.
— Я хочу отвезти тебя в одно интересное место, — сказал он, протягивая мне шлем. — Но сперва нам придётся заехать ко мне домой. Я должен переодеться.
— Что за место? И зачем переодеться?
— Потому что в мотоэкипировке в ресторан не пускают.
— Ресторан?
— Ну я же обещал принцессе ресторан и байк вместо бухла и дорогой тачки, — улыбнулся он.
Мы снова сели в его огромный мотоцикл и поехали распугивать автомобили на дороге. Музыка звучала громко, заглушая шум двигателя и биение наших сердец. Странное, неведомое прежде ощущение лёгкости и свободы накрыло меня с головой.
На этот раз нас сопровождал лирический тенор Валерия Кипелова. Ария с детства была моей любимой группой, и я в который раз поразилась, сколько общего с каждым днём обнаруживается между мной и Лексом. Это заставляло сердце биться быстрее, но я все ещё не могла поверить, что это может быть правдой.
«Открой глаза, коснись меня,
Ты пахнешь соблазном и медом,
Исчезнет грязь осколков дня,
Ударит в гонг природа,
Крадется ночь, как чёрный зверь,
Вибрирует в лунном свечении,
Скребется в дверь, стучит в окно,
Ей холодно одной. Холодно одной.
Лаская ночь, коснись меня, имя тебе — Искушение…»[2]
Я вздрогнула, проникнувшись моментом, и сильнее прижалась к широкой спине Лекса. Мужчина передо мной, словно почувствовал моё стремление оказаться ближе, и чуть замедлил движение байка, расправив плечи, еле-еле откинувшись назад.
Я просунула руки под его распахнутую куртку, нащупав ткань рубашки. Провела по гладкой материи, а потом осторожно вынула её полы из штанов, забравшись прямо к его телу.
Шелковистая горячая кожа мягко демонстрировала мне округлости мускулов, косых мышц живота, кубиков пресса. Я чуть облокотилась шлемом о его спину, закрыв глаза, стараясь глядеть кончиками пальцев…
Лекс вздрогнул, когда мои руки стали чуть более настойчивыми, опускаясь к его штанам и ловко забираясь под них. Трепетно вздохнув от предвкушения, я коснулась его естества. Оно оказалось твердым и напряженным, как камень. Вспомнились слова Жана Сагадеева из одноимённой песни: «Как фреза под 30ХГСА». А последний набор букв и цифр, как можно догадаться, был маркой стали.
Но насладиться моментом я не успела.
— Милая, убери свои чудные ручки, пожалуйста, иначе наша поездка может закончиться чуть раньше, чем я планировал.
Мужской голос настойчиво прорывался сквозь притихшую музыку. Тяжелее, чем хотелось бы, вздохнула и откинулась назад.
Очень скоро мы выехали за МКАД и попали в какой-то коттеджный посёлок. Высокие кирпичные дома с диковинными крышами и разнообразными фасадами радовали глаз и наводили на мысли о многочисленных нулях после единицы. Я в который раз задавалась вопросом: «Откуда у стриптизера деньги на Porshe, Gold Wing, и вот теперь ещё на жильё в элитном посёлке?»
Хотя, может быть, он живёт вовсе не здесь, а мы просто проезжаем мимо?
Но нет, мотоцикл плавно остановился рядом с одним из крупных особняков. Лекс открыл автоматические ворота с красивой художественной ковкой. И мы въехали в большой уютный гараж.
А может, он — сын богатых родителей?
— Ты здесь живёшь? — спросила я, слезая с мото.
— Нет, — усмехнулся он, заглушая двигатель. — Это гараж, а я живу в доме напротив.
Я улыбнулась в ответ, снимая куртку и шлем.
Мы вышли из гаража, где помимо байка, стояла ещё одна весьма солидная машина. Темно-синяя, как ночное небо. На капоте красовался логотип — что-то вроде крыльев или птички с буквой «В»…
— А что это за машина? — спросила я с любопытством осматривая четкие обтекаемые линии, специфическую форму и отсутствие крыши, созданные специально для комфортной езды.
— Bentley Continental, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Нравится?
Я подняла на него невинно хлопающие глаза и ответила:
— Я не особенно разбираюсь в машинах. Но выглядит, вроде, неплохо.
Лекс фыркнул, закатив глаза и ухмыльнувшись.
— Ты — просто прелесть. Пойдём.
Обнял меня за талию и повёл в дом.
Широкие ступеньки привели нас на массивное крыльцо, а затем и в сам особняк.
В доме оказалась целая прорва комнат. Бильярдная, джакузи, зал с мини-кинотеатром, кабинет, столовая, несколько спален и туалетов. На некоторое время я потерялась в этом мирке, который очень сложно было назвать «маленьким».
— Подожди здесь, — бросил мне Лекс, оставляя меня в гостевом зале. — Я переоденусь и приду.
На стенах висели картины. Все они были нарисованы маслом, ни единой печатной. Была даже картина из войлока и ещё одна — из янтаря. Большой телевизор в пол стены, кресла из кожи шоколадного цвета с перетяжками в стиле гостиных восемнадцатого века, большой стол из натурального камня.
Кое-где в рамках стояли фотографии. Маленький мальчик с голубыми глазами. Рядом мужчина и женщина. Видимо родители. Я пригляделась внимательнее, коснувшись наивного детского лица, так похожего и, одновременно, так отличающегося от моего Лекса.
— Доброго дня! — раздался голос из-за спины. Я резко развернулась, будто пойманная за чем-то непристойным.
На пороге комнаты стоял мужчина лет шестидесяти. Высокий, статный. Безумно похожий на постаревшего Лекса. А ещё это явно был тот самый мужчина с фотографии, что стоял рядом с маленьким наивным мальчиком.
— И вам доброго дня, — улыбнулась я и покраснела.
Вот уж никак не собиралась сегодня знакомиться с родителями своего любовника. Я ж еще даже ничего о нем не знаю! Кроме имени и, простите за выражение, размера члена!
Мужчина добродушно улыбнулся и прошёл в зал.
— Вы — знакомая Саши? — спросил он, доставая из комода серебряный портсигар, а оттуда толстую сигару.
— Да, — неуверенно ответила я, сложив руки в замок. Вот же, блин! И имя-то я его, оказывается, не знала! Думала, какой-нибудь «Алексей»!
— Да вы присаживайтесь, — мягко сказал он, указывая на кресло.
Достал гильотинку для сигар, откусил кончик.
— Хотите чего-нибудь выпить? Вино, шампанское, коньяк, виски? — спросил он.