— Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, — начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьёзный разговор в наших отношениях. — Не всегда был владельцем состояния в миллионы.
Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. И меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс — действительно владеет огромным бизнесом!
— В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, — продолжал он, сверля меня топазами глаз, — мягко говоря, мой круг друзей изменился.
Его голос стал тревожно-натянутым.
— И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?
— Из-за денег?
— Очень проницательно, — заметил он с улыбкой. — Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как например приват-танец для таинственной незнакомки.
Он выжидательно посмотрел на меня, улавливая малейшие изменения в выражении лица. А я не знала, что сказать. В принципе, такая позиция была мне вполне понятна. В конце концов, он был свободным мужчиной, который имел право трахать кого угодно и сколько угодно. Вот только я надеюсь, что теперь это не так.
— А почему ты рассказываешь это мне? Мог бы скрыть половину. Придумать что-нибудь про случайность.
— Потому что я почувствовал: ты — другая. Тебе я могу показать себя настоящего, не боясь увидеть на тебе такую привычную для меня маску обманчивого обожания.
Он взял меня за руку и сжал. На обычно таком дерзком и слегка высокомерном лице застыло тёплое и ласковое выражение. Оно словно сгорело его холодные топазовые глаза, превратив их мягкие воды южных морей.
Он поднял бокал и чокнулся со мной.
— За мою вакханку, — сказал он и выпил до дна. И тут же игривый огонёк вновь блеснул во взгляде. — К тому же ты и так от меня без ума без всяких денег.
Я фыркнула от такой наглости, но не смогла сдержать улыбку. И, промолчав, отпила шампаня.
— А как вышло, что простой выпускник археологического смог открыть такой бизнес? — спросила я задумчиво.
— Мне повезло, — честно ответил он. — Ведь я начинал не один. Члены моей команды, которые теперь являются совладельцами, имели в своё время выгодные связи. Кто — в «органах», кто — в налоговой. Сперва была одна небольшая площадка, которая, благодаря грамотной политике быстро начала окупать себя. Потом открылись другие.
— Знаешь, а я рада, что все это не по наследству к тебе перешло, — улыбнулась я. — Есть вероятность, что деньги тебя ещё не успели испортить.
— Испортить? — приподнял бровь он, усмехнувшись. — Такого мне ещё не говорили.
Он мягко улыбнулся, отпив шампанского. А я слегка покраснела.
Пьянящие золотые пузырики ударили в голову, и мне захотелось пошалить.
Тогда я вдруг воровато огляделась по сторонам, а потом голую ногу, что нежилась без туфель на мягкой траве, осторожно подняла вверх. Нащупала пальчиками его бедро, проскользнула дальше, заметив в миг потемневший взгляд, и коснулась через брюки его пока ещё вполне спокойной плоти.
— Что ты делаешь? — мягко спросил он, не думая даже оглядываться по сторонам. Его глаза смотрели только на меня, обжигая чем-то опасно-ярким.
— О, абсолютно ничего! — ответила я, осторожно двигая подушечками пальцев и чувствуя, как под тканью стремительно растёт напряжение.
Улыбка растянулась на моём лице от уха до уха. Наконец-то поводья колесницы в моих руках! И, чтобы хоть как-то подавить радость, я хлебнула из бокала ещё золотой игристой сладости.
Продолжая двигать ножкой, я следила, как Лекс продвинулся чуть вперёд, словно нависнув над столом шириной своих огромных плеч. Облокотил локти на стол и сцепил ладони в замок, сверля меня взглядом, в котором плескалась морская бездна.
Его плоть стала твёрдой, как скалы на Фессалийской равнине. Грудная клетка вздымалась тяжелее и чаще.
— Ты знаешь, — мягко и опасно проговорил он, — когда дергаешь тигра за усы, нужно быть очень осторожной…
Я игриво приподняла брови.
— О! Я предельно осторожна!
В этот момент Лекс хищно улыбнулся, показав белую дорожку зубов. Резко встал из-за стола, схватил меня за руку, выдернув со стула, и потянул следом за собой.
— Принесите ещё шампанского, мы отойдем! — бросил он на ходу удивленному официанту.
Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.
А Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.
— А почему не в женский? — хохотнув от такого поворота событий, спросила я.
— Туда вечно очередь больше, — отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.
Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец стояла в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.
Но рассмотреть все в подробностях у меня не было времени.
Лекс развернул меня к себе лицом, вдавливая в своё тело, обнимая жёстко и страстно. И накрыл властным голодным поцелуем.
— Я целый день ждал, когда же, наконец, смогу к тебе прикоснуться, — прошептал он, чуть отстраняясь и придавливая меня к раковине. Его рука зарылась в моих распущенных волосах, пальцы сжались, натянули струящиеся пряди, заставляя меня откинуть голову назад. — Моя… — прошептал он, на этот раз осторожно касаясь губами шеи, словно вдыхая, впитывая момент.
А потом резко развернул к себе спиной и, хлопнув по попе, направил к кабинке.
— На этот раз мягко не будет, Вакханка. Ты сама напросилась. А я слишком… голоден, — закончил он фразу низким грудным голосом.
Дверка за нами закрылась на засов.
— А когда у нас было мягко? — спросила я, несмотря ни на что испытывая чувство волнительного предвкушения.
— Ах, у нас не было мягко? — произнес он, раздвигая мои бедра ногами и заставляя отклониться вперёд и облокотиться о золотой сливной бачок, на который он предварительно кинул одно из полотенец.
Я слышала, что его вопросы начинают звучать скорее монотонно, чем дерзко и эмоционально, как обычно. Он уже мысленно трахал меня, я это прекрасно чувствовала. И заводилась от момента, в котором я — добыча моего самца. Добыча, которую он собирается взять.
Я стояла перед ним с раздвинутыми ногами, не защищённая даже нижним бельем и полностью покорная. Новое и непривычное чувство. Но мне хотелось его испытать. Хотелось немного побыть пленницей завоевателя, трофеем война. Не сопротивляясь и не убегая, как прежде.
С полуприкрытыми глазами я наслаждалась тем, как он приподнимает мою юбку, поглаживая нежную кожу, как впивается пальцами в неё, прочерчивая лёгкие полосы. Как легко и приятно болезненно шлепает по попе, рождая лёгкий звон в воздухе.
— Красивая, — с придыханием проговорил он, переводя руки вверх и обнажая спину. Кофта задралась к плечам, демонстрируя изгибы талии.
— Повернись, — потребовал он, бросая ещё одно полотенце на закрытую крышку туалета.
А затем заставил сесть. Я молча выполнила этот мягкий приказ, включаясь в игру.
— Раздвинь ноги, — бархатным, немного грудным голосом повторил он, не сводя с меня обжигающего взгляда.
Я медленно развела колени, глядя на него снизу вверх. В голубых глазах плескалось тёмное желание.
— Я хочу посмотреть, как ты будешь ласкать себя… — промурлыкал голос.
— Что? — удивилась и покраснела.
Лекс опасно улыбнулся.
— Давай, вакханка. Я жду.
Его требовательные команды будили во мне какое-то новое животное чувство. И я медленно опустила руку вниз, коснувшись себя.
Это было так неловко и так стыдно, дотрагиваться там прямо под его пронзительным взглядом. Но, видя, как с каждой секундой мрачнеет от желания его взгляд, я лишь сильнее испытывала возбуждение.
А затем послышался звук расстегиваемых брюк. Я вздрогнула, почувствовав, как рот наполняется слюной. Как яд предвкушения окрашивает все мои эмоции.
Штаны спустились на пол вместе с чёрными боксерами. А передо мной оказалось его напряжённое от страсти оружие.
Я глубоко вздохнула, двинувшись пальцами вглубь себя. Мне хотелось почувствовать его внутри, хотелось быть как можно ближе… Губы приоткрылись, я жадно облизала их языком.
Он коснулся рукой своего «клинка, освободившегося из ножен», мягко проведя по всей длине, не сводя с меня голубых глаз. А я шумно вздохнула, испытав непреодолимое желание прикоснуться к нему.
Он был невероятно красив. Идеальные пропорции, как у греческой статуи, дарили мне ещё и эстетический восторг.
Лекс не произносил ни слова, и тогда я позволила себе взять в руки его облеченное плотью желание. Мужчина вздрогнул и глубоко задышал.
Мягкая, как бархат, кожа скользила под моими пальцами, начинающими самостоятельно поглаживать его. Я сомкнула ладонь в кольцо, чуть сдавив, наслаждаясь твердостью и длиной. Но круглое, как драгоценный камень, навершие его «меча» влекло меня гораздо сильнее.
Я никогда не была излишне скромной. Но и распущенной — тоже. Однако, все, что касалось Лекса и меня, будто происходило в ином мире. Это делало меня немного другим человеком.
Разомкнула губы и положила в рот его налившееся страстью естество. Напряженная гладкость оказалась нежной и приятной. Низкий стон вырвался из груди Лекса, когда я обвела языком все выпуклости и мягкие бороздки на его «оружии». Начала медленно двигаться, лаская его и ртом, и руками, испытывая при этом новые волны возбуждения. Но внезапно мужчина осторожно погрузил пальцы в мои волосы, слегка поглаживая кожу, сомкнул их в кулак, чуть натянув. И сказал: