Запрыгнула на переднее сидение и резко крикнула:
— Уезжаем, быстро!
Вдалеке уже приближалась широкоплечая фигура Лекса.
Водитель послушно тронулся, и мы уехали прямо у него из-под носа.
Мужчина долго смотрел нам вслед. С болезненным, щемящим чувством в груди я наблюдала через зеркало заднего вида его уменьшающийся вдали образ. Такой знакомый, и такой чужой…
Глава 9
Я лежала на кровати в своей маленькой унылой каморке. Раскинув руки в стороны на молочно-белом вязаном покрывале. Как раненая птица, разбросав крылья по старому снегу. Уже несколько дней, как я не выходила из дома. Не была на работе, не ездила в институт. Все вокруг мне ужасно опротивело.
Глаза, словно засыпанные песком, мрачно оглядывали потолок в поисках того, за что можно зацепиться взглядом. Маленькая люстра в цветочек была «затерта» до отвращения, а больше смотреть было не на что.
И в этой сонной унылой пустоте я в который раз спрашивала себя: «С какой стати Лекс встречался со мной, когда у него уже, как минимум, два месяца были отношения с моей проклятой сестрой?»
Ведь расстался с ней он всего какую-нибудь неделю назад. А значит, все наши встречи, неожиданные столкновения и даже единственное запоздалое свидание были совершены, когда он имел отношения с Никой.
Каждый раз, как мне стоило представить Лекса, опутанного хищными щупальцами моей сёстры, волна гнева заставляла сжимать челюсти. А, если я представляла их целующимися, волна тошноты подкатывала к горлу.
Сколько же всего я слышала о его подарках, шмотках, сумках, которыми Ника не уставала хвастаться! Сколько я слышала о нем самом… И до сих пор не могу понять: как так вышло, что её глуповатый олигаршонок и мой умный, сильный и властный Лекс — одно и то же лицо?
Но факт остаётся фактом. Он меня обманывал.
Встала, наконец, с кровати и пошла на кухню, плеснуть себе сотою чашечку чая. Хозяйки к счастью не было дома, и я могла передвигаться по квартире, не опасаясь окриков в спину:
— Выключи свет, электричество экономь! Закрывай скорей холодильник, а то весь холод выпустишь!
Села на табуретку с красной «юбочкой» собственного Ульяны Петровны изготовления и закрыла глаза.
Нет, я не впала в жуткую депрессию, и суицидальные мысли не прокрадывались в мой воспаленный мозг. Но тупая тоска, чувство обиды и злости были действительно сильны. Иногда они затихали, а порой вдруг накатывали с новой силой. И тогда мне хотелось, по меньшей мере, убивать. Поэтому я и не вылезала из дома. Эту «болезнь» стоило переболеть в тишине.
К тому же был и ещё один нюанс. Я испытывала страшную ноющую потребность в его потерянных ласках. Словно у меня отобрали что-то физически ценное. Что-то, без чего трудно дышать. Пальцы периодически сами собой сжимались, словно ловя ускользающий воздух, руки обхватывали тело, в странном необъяснимым желании вспомнить его касания.
Было неприятно это осознавать, но в моем организме была нехватка Лекса.
Сделала глоток горячего напитка, вдохнув мягкий фруктовый аромат свежезаваренного кенийского чая. Среди чёрных чаев он всегда нравился мне больше всех. Хотя, я — далеко не специалист.
И тут раздался звонок в дверь. Я вздрогнула, чуть не выронив чашку. Для возвращения хозяйки было ещё рано. Да и в дверь она не звонит.
Тянущее чувство внутри усилилось, завязавшись в напряженный узел.
Я подошла к глазку и посмотрела. Склонив голову в пол и опираясь рукой о дверь, там стоял Он. Лекс.
— Что тебе надо? — грубо бросила я через преграду, и не думая открывать.
— Мила, открой, — сказал он спокойно, ничуть не среагировав на мой тон.
— Уходи, я занята. У меня… гости.
— Открывай, Мила, мне плевать на гостей!
— Не открою, я… с другим мужчиной! Уходи! — крикнула я, сложив руки на груди.
— Тогда я выломаю эту дверь к чертовой матери, — спокойно пригрозил он, с силой ударив в дерево.
Дверь была старой, и явно не собиралась долго терпеть такое отношение. Да, может Лекс её и не выломал бы, но повредить вполне мог. Да и шум поднимется…
Недовольно протянула руку и отодвинула замок. Петли скрипнули, и последняя преграда между нами исчезла. Топазовые глаза посмотрели на меня тяжелым и долгим взглядом.
— Ну? — спросила я, когда пауза затянулась. И он прошёл в квартиру.
Я вернулась на кухню, не приглашая его и не предлагая напитков. Обойдётся.
— Я так понимаю, гостей нет? — констатировал он, осматриваясь.
— Нет, — прозвучал холодный ответ.
— Мила, что происходит? — спросил он, садясь напротив меня, с трудом влезая своей мощной фигурой в узкий промежуток между столом и стеной.
Теперь он не сводил с меня напряженного внимания, и пить чай стало совершенно невозможно. Ладони тут же стали влажными, а сердце забилось предательски быстро.
— А что происходит? — безэмоционально переспросила я.
— Почему ты не отвечаешь на звонки? Почему тебя не было в институте и клубе? — а затем прибавил чуть тише: — Почему ты убежала?
Я посмотрела на него долгим взглядом, в который постаралась вложить столько холодного презрения, сколько смогла.
— Потому что на вашем с моей сестрой празднике жизни я оказалась лишней. Разве это не ясно?
Лекс выдержал паузу, даже глазом не моргнув.
— У меня с твоей сестрой ничего нет. В твоей ревности нет смысла.
— Я тебе не верю, — сказала я.
— Но это правда, — с нажимом произнёс он, протянув руку через стол, чтобы взять мою ладонь.
Я не позволила.
— Почему я должна верить тебе?
— Потому что я не вру, — твёрдо сказал он и нахмурился. — Мила, это какой-то детский сад!
Я не обратила внимания на его вспышку и переспросила:
— И никогда не врал?
И вот тогда он положил лицо на раскрытые ладони, массируя кожу, словно снимая старую маску…
— Да, я встречался с твоей сестрой. Но это в прошлом.
— Ты встречался с ней и со мной одновременно! — воскликнула я, вдруг вскакивая с табуретки.
— Мила!.. — хотел он что-то сказать в ответ, но я не дала.
— Каждый раз как ты чудесным образом появлялся в моей жизни, ты одновременно трахал мою сестру!
— Но я же не знал, что она твоя сестра! — вставил было Лекс и тут же понял, что зря.
Из моих глаз разве что не посыпались искры.
— Да, это, мать твою, все меняет!
Я развернулась, ища что-нибудь, что попалось бы под руку. На столе стояло блюдце из-под чая. Схватила его и тут же швырнула в мужчину.
Он успел увернуться, выскочив из-за стола. Да, хозяйка меня убьет. Но это будет потом. Сперва я убью этого наглого, самоуверенного засранца!
В Лекса полетела чашка с недопитым чаем. Золотисто-красная жидкость окрасила обои, часть старого сервиза разбилась вдребезги.
— Милая, перестань! Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я виноват? Да, я виноват! — говорил он, пятясь от меня в комнату.
— Это не очень-то смахивает на извинения, — прошипела я. — Да и извинения твои мне не нужны!
Схватила из прихожей какой-то ботинок и кинула вслед беглецу. Попала-таки!
— Мила! — резко развернулся после этого Лекс и схватил меня за запястья, лишая возможности швыряться предметами. — Мила, кроме тебя мне никто не нужен, — сказал он мне, оказавшись в сантиметре от моего лица.
— Ты обманывал меня! И я больше тебе не верю, — возмущённо ответила, вырываясь.
Но вместо того, чтобы отпустить, Лекс вдруг слегка подвинул меня и кинул спиной на кровать.
— А придётся поверить, — сказал он, низким, вдруг ставшим опасным голосом. И запрыгнул на меня сверху, придавив своим телом.
— Слезь с меня, обманщик! — крикнула я, чувствуя странный жар в теле от его близкого присутствия. От тяжести его груди, бедер…
— Хватит сопротивляться, Мила, — сказал он, — я просто хочу поговорить.
— Поговори с Никой! Она наверняка очень любит «так» разговаривать!
Мне показалось, что Лекс зарычал.
Воспользовавшись его заминкой, я выскользнула, как уж из-под мангуста, и спрыгнула с кровати.
— Не смей уходить от меня! — бросил мужчина, предупреждая.
Я повернула голову и встретилась с дикими синими глазами. В них словно плескался океан и одновременно резвилась звериная охота. Он действительно предупреждал меня.
— А что ты сделаешь? — издевательски приподняла брови.
И тут он сорвался. Молниеносным движением спрыгнул с кровати, обхватив меня за талию, приподнимая в воздухе.
Я беспомощно задрыгала ногами, пытаясь отстраниться.
— Отпусти меня, животно… — и он прижал меня к себе как можно сильнее, закрывая рот поцелуем.
Мягкие, властные горячие губы тут же закружили меня, засасывая в бездну привычного безумия. Но нет. Я была не готова так просто сдаться.
Сил оттолкнуть не хватало. И я больно укусила его за нижнюю губу. Лекс тут же отстранился, издав низкий грудной звук.
Он слегка отодвинул от меня лицо, одной рукой прижимая за талию, а другой протянув меня за волосы, запрокидывая голову и вглядываясь в глаза.
Как ни странно, он ни капли не злился. Напротив, его синий взгляд горел, на губах играла опасная полуулыбка.
— Вакханка, — хрипло проговорил он, разглядывая меня с каким-то хищным удовольствием.
И от его низкого полушепота мурашки побежали по спине, бедра лизнула горячая волна.
И тут же он бросил моё тело обратно на кровать и резко завел руки за голову. Медленно приблизился ко мне, прикрыв глаза, коснулся носом щеки, потерся о кожу рядом с ухом.
— Я так скучал, вакханка, — прошептал он, проникнув горячим языком в ямки ушной раковины, взяв в рот мочку, жадно укусив шею.
Я с трудом подавила приступ восторга. Тело хотело кричать, выгибаясь навстречу его своевольным ласкам, которых так не хватало. Дыхание мгновенно участилось, когда я почувствовала, как его спрятанная в джинс плоть требовательно прижалась к моему жаждущему наполненности лону.
— Отпусти меня сейчас же, — выдавила я, начав извиваться под ним, как змея.