Миссис Шепард гладит её по руке и кладет ладонь ей на спину. Ну, всё, говорит она. Вставайте уже.
Мать Эйми мотает головой.
Детка, я больше не могу стоять согнувшись. Вставайте же.
Мэри Роз молча встает и подходит к кухонному столу. Она садится и опускает голову на клеенку: её плечи вздрагивают от всхлипов. Корина вытирает залитую стену и заметает осколки в угол. Пока так, говорит она, потом уберем. Она наливает в два стакана холодный чай, переносит на стол и оглядывается на девочек, стоящих у двери с открытыми ртами. Почему вы еще здесь? – говорит Корина. Заберите, черт возьми, ребенка, пока у него сосуды не лопнули.
Девочки уходят в спальню Эйми. Ветер сотрясает весь дом, словно хочет выбросить их в окно, на двор. Они садятся на пол, строят младенцу глазки, и Кейси предлагает поиграть в «О, могучая Изида», потому что Изида может повелевать ветру, а Лорали говорит, что надо играть в «Невероятного Халка», потому что он может превратить свой гнев в силу добра. Эйми ни во что не хочет играть. Она сидит, глядя то на маленького братика, то на окно. Она говорит подругам про условный срок – что он означает, что, как ей кажется, означает. Дейл Стрикленд может ходить куда захочет, есть мороженое, когда захочет, может ходить на футбол. А Глория Рамирес? С ней что будет? И с ними что?
Только через полчаса придет в комнату Эйми Корина с бутылочкой для малыша. Она оглядывает маленькую компанию: три бледных круглых лица и младенец, цепляющий сестру за волосы. Куда, к черту, подевалась Дебра Энн? – спрашивает она. – Почему её нет с вами?
Корина
Из-за воя ветра, из-за детского плача, из-за пыли в воздухе, такой густой, что задохнется бык, из-за того, что Мэри Роз не позволяет хоть на две минуты раздвинуть занавески и впустить в дом дневной свет, Корина не увидела и не услышала, как Джесси и Д.Э. открывают ворота гаража и задним ходом выезжают на пикапе. Теперь она стоит на пыльном бетоне, сжав кулаки, с потными подмышками, и смотрит на пустое место, где стоял грузовичок Поттера. Осталась от него только свежая лужица масла.
Мэри Роз бежит через улицу, застегивая на ходу блузку, сумка бьёт её по бедру. Она без носков, шнурки не завязаны. Увидев Корину в пустом гараже, она резко останавливается. Где пикап Поттера? Где Дебра Энн?
Не знаю. Еще похмельная после водки с соком, Корина сильно нажимает пальцами на веки, так что в глазах плавают звездочки. Она пытается вспомнить, когда сидела в пикапе последний раз. Слушала Боба Уиллса по радио, поставила на нейтральную перед тем, как включить зажигание, в надежде, что хватит мужества досидеть до конца. Когда последний раз посмотрела на приборный щиток, а потом, вздохнув, выключила зажигание, ушла в дом и налила себе холодного чая? Позапрошлым вечером. И, как всегда, оставила ключ в зажигании.
Мэри Роз торопливо входит в кухню и подносит к уху телефонную трубку. Придерживая открытую дверь ногой, стучит по рычагу телефона, слушает, снова стучит. Сколько бензина в баке? – кричит она в открытую дверь.
Кажется, меньше половины. Корина оглядывает гараж. Всё на месте, только пусто в углу, где Поттер хранил палатку. На полке надписанные коробки рождественских украшений; рядом – туристское снаряжение. Грабли и лопаты составлены в углу, покрыты свежей серой пылью, и вдруг Корине видится, как он идет по заднему двору с лопатой, а на ней лежит что-то – уж, или мышь, или воробей. И он копает яму, могилу для чертова зверька. Должен был пережить меня, думает она. Гораздо лучше ладил с жизнью.
Корина останавливается в центре гаража и медленно поворачивается, оглядывает помещение, то поднимая, то опуская взгляд. Пикапа нет, телефоны отключились, и хотя пыльная буря улеглась, воздух так засорен и горяч, что легкие будто сжаты железными тисками. Взгляд её снова останавливается на лужице масла, и рядом с ней на бетоне лежит листок бумаги.
Из кухни выходит Мэри Роз, останавливается и протягивает руку – Корина отдает ей листок. Это сложенная пополам салфетка из стрип-клуба, слова под логотипом немного смазаны, но женщинам удается разобрать: «Пенуэлл» и «бензозаправка», а на обороте имя: «Джесси Белден». Слегка пошатываясь, одной рукой держась за живот, Мэри Роз наклоняется, её волосы задевают пол. – Мы должны забрать её.
Она убегает на кухню и стучит по рычагу телефона с такой силой, что слышно Корине в гараже. Когда Мэри Роз возвращается – молчит телефон, черт бы его взял, – лицо у неё цвета золы или серой пыли, покрывшей верстак Поттера. Это около нашего ранчо, говорит Мэри Роз. Голубые глаза её тусклы. Я знаю, кто её увез.
Вы знаете этого человека? Мистера Белдена? Корина смотрит на бумажку. Дебра Энн упоминала его раза два, но я думала, это один из её воображаемых друзей.
Его не так зовут, решительно отвечает Мэри Роз. Я знаю, кто это. Она бежит обратно и скрывается у себя в доме. Не проходит и пяти минут, как она уже стоит на дорожке перед домом Корины с винтовкой в одной руке и горстью патронов в другой. Я велела девочкам не уходить и позвонить Сюзанне Ледбеттер, как только телефон заработает, говорит она.
Корина поднимает руки, ладонями к ней. Надо положить ружье ко мне в багажник.
Мэри Роз трясет головой. Надо ехать.
По лбу у неё течет пот, волосы прилипли к затылку. Корина стоит в полушаге от соседки, так что слышен несвежий запах тела и видны расширенные зрачки, почти не оставившие места голубой радужке. Мы не хотим никого напугать, – говорит Корина, – и в бардачке у меня пистолет, если понадобится.
Он её убьет, говорит Мэри Роз, и у Корины мелькает мысль, что она может быть права. Но Дебра Энн была спокойна всё лето, сосредоточенна и деловита, даже перестала щипать брови. По ней не скажешь, что этот человек мог как-то обижать её. И еще одно не дает покоя Корине – записка, которую показала ей Дебра Энн этим летом: «Спасибо, что помогаешь мне. Я тебе благадарен». Откуда это? спросила тогда Корина, а девочка ответила: это у меня такая летняя работа.
Мы ничего не знаем, говорит она Мэри Роз. Дебра Энн сказала, что он её друг.
А она-то что знает? кричит Мэри Роз. Она еще ребенок, а он, – голос изменяет ей, последнее слово она произносит глухо, – изверг.
Чудовище, хрипит Мэри Роз, словно проглотила стакан уксуса. Рука её сжала винтовку так, что побелели костяшки пальцев. В лице – яростная решимость.
Страшно, думает Корина. Она вздыхает и старается говорить спокойно. Мы еще не знаем, в чем дело. Может быть, Дебра Энн решила сбежать.
Да что у вас с головой? Мэри Роз смотрит на Корину так, словно старуха выжила из ума. Стрикленд хотел захватить Эйми, а вместо неё оказалась Дебра Энн. Это моя вина.
Сколько было воздуха у Корины в груди, он весь исчезает, и она хватается за верстак Поттера. Сдвигает в сторону садовые инструменты, опирается ладонью на доску, подняв в воздух паутину и пыль, скопившиеся за долгую весну и лето. Пыль и жаркий воздух наполняют ей легкие, и она кашляет, отвернув голову к плечу. Я не справлюсь, думает она.
Давайте положу ружье в багажник и поедем в Пенуэлл. Она выпрямляется и берет соседку за руку, но Мэри Роз отдергивает руку. – Вы на чьей стороне, не понимаю?
Успокойтесь, говорит Корина. Снова хочет взять её за руку, но Мэри Роз уже бежит через дорогу, прислоняет винтовку к своей машине и лихорадочно роется в сумке. Найдя ключи, хватает Старую Даму и кладет на пассажирское сиденье. И даже не взглянув в сторону Корины, отъезжает.
Ранчо Уайтхедов расположено в трех милях к югу от Пенуэлла. Нетрудно дойти пешком, как это было с Глори Рамирес, и если бы вы шли с ней, тоже могли бы схватиться за колючую проволоку, отгородившую от железной дороги самодельное кладбище – рядок больших камней, положенных друг на друга, – могилу младенца, умершего от лихорадки, ребенка, укушенного гремучей змеей, и чуть в стороне маленькую безымянную могилу собаки, принадлежавшей кому-то из рабочих. И если будете невнимательны или будете оглядываться назад, можете упасть на кучу камней, как это было с Глори. Может быть, вы с таким же животным страхом смотрели бы, как ветер волнами пробегает по траве. Может быть, оглянулись бы на то место, откуда ушли, и открыли рот, и оказалось бы, что не можете издать ни звука. Вот у этой маленькой могилы и сидела Глори, выковыривая из ладоней гравий, – и здесь Джесси Белден сажает Д.Э. Пирс к себе на плечи и несет по бурьяну, охлестываемому охвостьем уходящей пыльной бури, – чтобы могла разглядеть кладбище, про которое рассказывала ему всё лето.
Корина неисправимый лихач, привыкла гнать на двадцать миль быстрее дозволенной скорости, даже когда незачем спешить. Сейчас она мчится по шоссе I-20 так, словно за ней гонится сама смерть. Стрелка спидометра дрожит между восьмьюдесятью и восьмьюдесятью пятью милями в час. Но белый седан Мэри Роз едет быстрее, расстояние между машинами растет – почти уже полмили.
Буря уходит на юг со скоростью десяти миль в час, женщины мчатся сквозь тучу рыжей глиняной пыли и светлой известковой. Перед Пенуэллом ветер звереет, трясет машину Корины. Желудок у неё начинает бунтовать, напоминая, что не ела сегодня, что обезвожена, что напилась вчера вечером и каждый вечер напивалась с тех пор, как умер Поттер, что она старуха, бессильная удержать мир, готовый лопнуть по швам.
Когда они стояли перед домом Корины и Мэри Роз произнесла слово «изверг», голос её был ровным, как пустыня, простершаяся сейчас перед Кориной, и душа у Корины ушла в пятки. Несколько раз в жизни довелось ей слышать такой тон, и не обязательно у мужчины или в мужской компании. И хотя Мэри Роз рассержена и испугана, и где-то едет девочка с неизвестным мужчиной, Корина вспоминает, почему тон Мэри Роз кажется ей таким знакомым.
Это не опьянение яростью, какое владеет толпой, сжигающей книгу или бросающей камни в окно, или поджигающей облитый керосином крест на чьем-то дворе. Ровный голос Мэри Роз глухой, твердый – за этим страх и ярость, превратившиеся в холодный гнев. Это голос человека, принявшего решение. Осталось ждать лишь искры, которая оправдает то, что произойдет дальше. Всю жизнь Корина наблюдала, как этот