На следующую ночь, когда они остановились в городке рядом с Фалкинкипом, сон пришел, похожий на прошлый. Но на этот раз такой сложный и запутанный, что память сохранила только впечатление, оставленное грозными владыкам, каких-то помпезных собраний… никакого контакта ни с кем не было. Он проснулся с головной болью, хмурый. Наверняка это были послания, но как их разгадать?
— Они не оставят тебя в покое, — сказала Карабелла в ответ на этот вопрос, — похоже, что ты как-то связан с нашей верховной властью. Разве это естественно — каждую ночь одни только владыки? Я тоже уверена, что это послания.
Валентайн согласился с ее словами.
— Даже в жаркий день я чувствую присутствие Короля Снов, как озноб. А когда я закрываю глаза, его холодные пальцы лезут прямо мне в душу.
В глазах Карабеллы он увидел нешуточную тревогу.
— Ты уверен, что это его послания?
— Кто его знает… — А вдруг Леди?
— Леди насылает добрые сны, — все так же хмуро отвечал Валентайн, — а эти, боюсь, от Короля. Что он хочет от меня? Какие у меня прегрешения?
Теперь нахмурилась девушка.
— В Фалкинкипе сходи, наконец, к толкователю.
— Непременно повидаюсь с кем-нибудь из них.
В разговор вмешался незаметно подошедший Стифон Делиамбер.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь?
Валентайн глянул на колдуна с удивлением.
— Извини, — не смутился тот, — я подслушал ваш разговор. Ты растревожен посланиями, я правильно понял?
— Мои сны ничем иным быть не могут.
— Ты уверен?
— Я ни в чем не уверен — ни в собственном имени, ни в твоем, ни даже в том, какой сегодня день.
— Послания редко бывают без обратного адреса. Когда говорит Король, мы это знаем точно. — И все равно Делиамбер качал головой.
Валентайн вздохнул.
— Мои мозги так затуманились за эти ночи, что я окончательно потерял уверенность в чем бы то ни было. Мне нужен хоть какой-то ответ, а то я сойду с ума!
Урун протянул щупальце, чтобы взять Валентайна за руку.
— Доверься мне. Твой мозг в смятении, зато мой чист и ясен. Я хорошо понимаю тебя и все называю, в отличие от тебя, по именам. В Фалкинкипе есть толковательница снов Тизана, она мой друг и коллега. Тизана выведет тебя на правильный путь. Пойдешь к ней и скажешь, что ты от меня. Не забудь передать, что я шлю ей свое приветствие и любовь. Тебе пора освободиться от ночных кошмаров и от-вреда, которые приносят сны.
— Вреда?
— Иди к Тизане, — не ответил на его вопрос Делиамбер.
Валентайн пошел отыскивать Залзана Кавола, тот был неподалеку и переговаривался о чем-то с жителем городка. Скандар повернулся к нему.
— Завтра мы прибываем в Фалкинкип, — сказал Валентайн.-На всю завтрашнюю ночь я вас покину.
— Это тоже дело чести?
— Личное дело. Можно?
— Странно ты себя ведешь… Ладно, делай, как задумал. Завтра мы даем представление. Спи, где хочешь, но утром Солнечного дня будь готов, понял?
По сравнению с огромным Пидрудом Фалкинкип ничего особенного собой не представлял, но в то же время отличался от остальных городков своего района.
В центре метрополии и вокруг него жило, наверно, около трех миллионов народа, и впятеро больше в округах. Но темп жизни, конечно, не был столичным. И дело было даже не в том, что он находился на сухом и жарком плато, а не рядом с морем, — люди здесь двигались неторопливо, даже флегматично.
В Звездный день Шанамир отправился домой. Он побывал на ферме отца, расположенной в нескольких милях от города, как рассказал он после Валентайну, оставил на видном месте деньги и записку, в которой сообщил, что уходит поискать более веселой жизни. Его никто из родных не видел. И все равно мальчик боялся, что отец не так-то легко откажется от пары ловких рук, и решил какое-то время не выходить из фургона. Валентайн поговорил с Залзаном Каволом, тот, не меняя обычного своего хмурого вида, согласился отказаться от услуг мальца.
После полудня жонглеры вышли всей труппой в город. Они направились на ярмарку. Впереди шли Слит и Карабелла. Он жонглировал на ходу, она била в небольшой барабан и выкрикивала:
Шарьте по карманам, вынимайте кроны!
Что вы там нахохлились — вы же не вороны!
Гляньте! Посмотрите! Глаз не поспевает!
Над жонглером Слитом мячики летают!
Кто чудес не видел — пусть сюда стремится!
Пусть сегодня дома людям не сидится!
Не жалей монеты — ты за медный грошик
Сто чудес увидишь — отобьешь ладоши!
Но чудеса сегодня не давались Валентайну — он тоже жонглировал, и жонглировал плохо. Его совсем извели ночные кошмары, он самонадеянно решил побороть самого себя — и дважды уронил булавы. Слит научил его делать вид в случае промаха, что так и должно быть; публика на промашку не обратила внимания, но Валентайн помрачнел еще больше и с горя залез в винный ларек, в то время, когда скандары показывали обещанные Карабеллой чудеса на подмостках.
Из-под навеса он смотрел на жонглеров. Те опять работали, как хорошо смазанный механизм. Двадцать четыре руки — и ни одной ошибки! Каждый жонглировал семью тяжелыми ножами. Это производило такое впечатление, что зрители то замирали, то вскрикивали от восторга.
А Валентайн, держа в руке стакан с вином, не чувствовал его вкуса. Он клял себя за неудачу. В Пидруде его руки сами тянулись к снарядам, он мечтал все лучше и лучше выступать, и на тебе! Все валится из рук. Ну ладно, хватит. Будут еще ярмарки, будут выступления, он себя еще покажет. У них впереди весь громадный Зимроель. Зрители отобьют ладони, аплодируя ему. Сам Залзан Кавол почернеет от зависти. Он еще станет королем жонглеров, он, Валентайн! А почему бы и нет! У него талант!
Валентайн усмехнулся. Его дурное настроение пропало то ли от стакана вина, то ли от природно оптимистического нрава. В самом деле — он занялся жонглированием всего неделю назад, а посмотрите, чего достиг! Кто знает, на какие чудеса способны его глаза и руки?
Он увидел Стифона Делиамбера, подходящего к нему.
— Тизану ты найдешь на улице Продавцов воды, — сказал маленький колдун, — она ждет тебя.
— Ты успел поговорить обо мне?
— Нет.
— Но если она ждет меня… А-а, колдовство?
— Вроде того, — кивнул урун.
Разговаривая с Валентайном, он все время шевелил щупальцами.
— Иди к ней, она ждет тебя.
Скандары сорвали аплодисменты, теперь на эстраде работали Слит и Карабелла. Как они слаженно двигаются, думал Валентайн, глядя на жонглирующую пару, как спокойны, как уверены друг в друге. И как хороша Карабелла!
После фестивальной ночи он не был с ней близок, хотя иногда приходилось спать бок о бок. А последнюю неделю он даже сторонился девушки — так измотали его сны. Скорей, скорей к Тизане, пусть она освободит его от надоевшего наваждения! А завтра он сможет снова обнять Карабеллу.
— Улица Продавцов воды? — спросил он у карлика. — Я иду! На ее доме есть какой-нибудь знак?
— Спросишь, — только и сказал в ответ Делиамбер.
К вечеру, когда Валентайн собрался к Тизане, к нему подошел Виноркис.
— Куда на ночь глядя?
— Дела.
— Не возьмешь за компанию?
Валентайн промолчал.
Хьерт засмеялся.
— Мы можем вместе пошататься по тавернам. Я бы не прочь прошвырнуться по этому городку.
— Я же сказал, что ухожу по делу, — ответил Валентайн.
Виноркис внимательно посмотрел на него.
— Это не по-дружески.
— Извини, есть вещи, которые требуют только одного человека. И поверь, я не собираюсь сегодня заходить в таверны.
Хьерт крякнул.
— Пусть будет так. Я только хотел составить тебе пару, чтобы не было одиноко. Да и показать город.
— В другой раз.
Он заспешил в Фалкинкип.
Улицу Продавцов воды он нашел легко: этот город был построен по строгому плану, как в Пидруде, а на перекрестках висели понятные каждому карты города. Дом толковательницы снов Тизаны, однако, отыскать было труднее — улица была длинная и каждый прохожий на его вопрос просто указывал на север.
Он шел и шел, пока наконец не добрался до серого дома с грубей гонтовой крышей недалеко от рыночной площади. На рассохшейся двери было изображено два символа власти — скрещенные молнии Короля Снов и треугольник в треугольнике — знак Леди Острова Снов. Тизана оказалась крепкой женщиной лет пятидесяти, высокой и тяжеловесной, с широким строгим лицом и внимательным взглядом. Распущенные волосы, черные с белыми, лежали на спине. Голые по локоть руки были сильными, мускулистыми. Сила чувствовалась во всем ее облике.
Она приветствовала Валентайна, назвав его по имени, и пригласила в дом.
— Я принес тебе, как ты уже, вероятно, знаешь, привет и любовь от Стифона Делиамбера, — в свою очередь сказал он. Толковательница кивнула.
— Да, он послал известие о тебе загодя, ловкач! Я ценю его любовь, несмотря на все его фокусы. Передай и ему мою любовь.
Она подошла к окну маленькой комнаты и задернула шторы. Зажгла три толстые красные свечи и какую-то курительницу. Обстановки в комнате почти не было — только черно-серый ворсистый ковер, почтенного возраста деревянный стол, на котором и стояли свечи, и высокий, под потолок, шкаф. Зажигая огни, Тизана сказала:
— Я знаю Делиамбера почти сорок лет. Представь себе — мы встретились в начале правления Тивераса на фестивале в Пилиплоке, когда город встречал нового Коронованного лорда Молибора — он потом утонул, охотясь на морских драконов. Маленький урун уже тогда был хитрецом. Мы стояли на улице, приветствуя Молибора, а Делиамбер сказал, что он умрет раньше Понтифика, и так уверенно, как будто предсказывал завтрашний дождь! Рискованное дело — говорить так, я сказала ему об этом. Но самое удивительное, что он оказался прав — Коронованный умер, а Понтифик живет и живет. Сколько же ему сейчас лет? Сто? Сто двадцать?
— Не имею представления, — мотнул головой Валентайн.
— Он очень стар. Столько лет он был Коронованным, прежде чем скрыться в Лабиринте! После него царствовали три Коронованных — уму непостижимо! Он может пережить и лорда Валентайна.