— Не стоит извиняться. Дай-ка мне руку, я попробую кое-что узнать.
Он протянул руку, она крепко взяла ее и замолчала, к чему-то в себе прислушиваясь. Потом заговорила:
— Ты упал с большой высоты и должен туда возвратиться.
— С большой, ты говоришь?
Он недоверчиво улыбнулся.
— С высочайшей.
— Высочайшее место в Маджипуре — Горный Замок, — улыбка его стала насмешливой, — не туда ли я должен вернуться?
— Да, туда.
— Уж очень крутой подъем ты мне предлагаешь. Я потрачу на него всю свою жизнь!
— Тем не менее, лорд Валентайн, этот подъем ждет тебя, и не я тебе это предлагаю!
Он опешил, услыхав королевский титул, а чуть позже рассмеялся.
— Лорд Валентайн! Не слишком ли много чести для меня, Тизана? Не лорд, а просто Валентайн. Валентайн-жонглер, не больше, новичок в труппе скандара Залзана Кавола!
Не сводя с него глаз, она спокойно сказала:
— Прошу прощения. Я не хотела тебя обидеть.
— Разве может это обидеть меня? Пожалуйста, не называй больше меня королевским титулом. Меня вполне устраивает моя жизнь жонглера, даже если мои сны и устремляются так высоко.
Ее взгляд на него не изменился.
— Хочешь еще чаю?
— Я обещал скандару вернуться рано утром, так что мне пора. Что ты можешь сказать мне на прощание?
— Толкование окончено, — ответила коротко Тизана.
Это было неожиданно. Он ждал продолжения, какого-то разбора снов, советов, а тут…
— Итак, я упал с большой высоты и должен подняться обратно. И это все, что ты можешь мне сообщить за роал?
— В наше время все дорого, — ответила ока безмятежно. — Ты считаешь себя обманутым?
— Кое-что ты мне все-таки сказала…
— Сказано вежливо, — оценила она ответ. — Ты получил в самом деле ценную информацию. Со временем ты поймешь, что это такое.
Тизана встала. Валентайн тоже.
Во взгляде женщины он увидел редкие для него уверенность и силу.
— Я желаю тебе счастливого пути и удачного подъема, — сказала она.
Вернувшись от Тизаны, первым он встретил Стифона Делиамбера. Было еще рано, маленький урун занимался возле фургона чем-то вроде жонглирования посверкивающими под солнцем черепками, но это было жульническое жонглирование, потому что Делиамбер только делал вид, что бросает и ловит, а на самом деле черепки двигались бесовской его силой. Он стоял под блестящим роем, черепки вились над головой по кругу, образуя венок, которого он не касался ни одним из щупальцев.
Услышав шаги Валентайна, урун махнул «рукой», осколки тут же собрались в плотный ком. Делиамбер поймал его и показал Валентайну.
— Это кусочки храмового здания из Долорна, города гайрогов, он в нескольких днях пути отсюда в восточном направлении. Город прямо-таки магической красоты! Ты бывал там?
Еще не остывший от потрясшего его разговора с Тизаной, Валентайн не ответил карлику. Только пожал плечами и бросил:
— Не помню.
— Если б был, заполнил бы! Это город света, его архитектура — поэзия!
Урун пощелкал клювом, что означало у них восхищение.
— А может, ты просто забыл о нем? — продолжал трещать Делиамбер. — Я полагаю, да — у тебя многое утеряно. Но скоро ты его увидишь. Снова.
— Как — снова? Я никогда там не был!
— Так или иначе, ты его увидишь — Долорн наша следующая остановка.
Он подмигнул Валентайну.
— Я вижу, ты многое узнал от Тизаны.
— Пусти-ка меня в фургон, Делиамбер.
— Ты не зря к ней сходил?
Валентайн попытался пройти мимо.
— Ничего я не узнал, просто убил вечер и ночь.
Упругое щупальце обвилось вокруг запястья.
— О нет! Ты не зря провел там ночь. Я знаю: ни одной нашей минуты не проходит для нас даром — мы учимся не тому, так этому, хотя узнаем об уроке гораздо позже.
— Тизана тоже об этом говорила, — буркнул Валентайн. — Я почти ничего не узнал от нее. Снова во сне я был среди владык, я спускался и поднимался по горным тропам… А она взяла да и пошутила надо мной. Лучше бы я потратил этот роал на вино!
Он попытался освободить руку от щупальца уруна, но тот удержал ее с неожиданной силой. Вдруг родилось странное ощущение, что через его мозг прокатываются музыкальные аккорды, а вместо фургона он увидел изображение морского дракона… к чему это?
И снова тревога захлестнула душу. На минуту показалось, что дракон поднялся из его собственных глубин, пробился сквозь туман памяти к остаткам ясного сознания. Кто он, этот дракон? Страшное, угрожающее ему самому знание скрывалось в нем, оно пытается вырваться наружу, а он не пускает его.
Он увидел напряженный, что-то внушавший ему взгляд Делиамбера — тот, видимо, хотел помочь ему понять это темное пока знание. Но Валентайн вырвал руку и неуверенным шагом пошел к фургону скандаров.
Сердце колотилось, в висках стучало. Он обернулся и сердито спросил:
— Что ты со мной сделал?
— Я только взял за руку.
— Я черт знает как себя чувствую!
— Твоя боль таилась внутри — я дал ей выход наружу, — спокойно ответил карлик, — ничего больше. Все равно она не дала бы тебе покоя.
— Лучше бы ей оставаться внутри!
— У тебя нет выбора. Она просится наверх.
— Я не хочу ни борьбы, ни боли. Вчера я был счастлив.
— А когда видел сны?
— Они все равно бы кончились. Это не мои сны, кого-то другого.
— Ты так думаешь?
Валентайн не ответил.
— Я хочу быть тем, кем мне хочется.
— А именно?
— Странствующим жонглером, свободным человеком. Зачем и ты мучаешь меня, Делиамбер?
— Я был бы рад, если б ты остался жонглером, — мягко сказал урун. — Зачем мне огорчать тебя? Но желания человека не всегда совпадают с тем, что начертано на свитке судеб.
— Я буду хорошим жонглером, — упрямо сказал Валентайн, — не больше и не меньше!
— Желаю успеха, — любезно бросил Делиамбер.
И ушел.
Валентайн наконец-то вздохнул. Тело расслабилось, он сел прямо на землю. Но тревога осталась. Сны, их толкование, теперь еще дракон, неожиданное напряжение…
Из фургона вышла Карабелла и, увидев сидящего Валентайна, подошла к нему.
— Тебе плохо? Я помогу!
Ее пальцы коснулись шеи и стали массажировать, разминать скованные мышцы. Под ее руками напряжение уменьшалось, но настроение оставалось прежним.
— Толкование не помогло тебе? — наклонившись, спросила она.
— Нет.
— Ты расскажешь мне о нем?
— Пожалуй, нет.
— Как знаешь…
Карабелла замолчала, продолжая массаж, но Валентайн знал, что она ждет его рассказа.
— Я почти ничего не понял из того, что мне говорила толковательница, — начал он, — и поэтому не хочу говорить на эту тему.
— Если все же нужно будет поделиться сомнениями, я рядом. А это придет, я знаю…
— Не сейчас. А может, и никогда.
Карабелла не настаивала, но он чувствовал, что она изо всех сил желает ему помочь, всем сердцем чуя его состояние. Запинаясь, он сказал:
— Толковательница сказала мне…
— Что?
Нет, говорить об этих вещах означало дать им реальность, а ведь с ни безумны, фантастичны.
— Она говорила чепуху. Едва ли стоит ее повторять.
Глаза их встретились, он отвел свои.
— Это все чепуха! — повторил он. — Чокнутая баба наговорила мне кучу вздора и я не хочу обсуждать его ни с тобой, ни с кем-то еще! В конце концов толковали мои сны и я не собираюсь обнародовать их!
Валентайн увидел обиду на лице девушки. Сдавшись, он мог продолжить разговор, поэтому сказал деловым тоном:
— Принеси мне мячи, Карабелла.
— Сию минуту?
— Да.
— Но…
— Я хочу научиться работать в паре.
— У нас сейчас не получится!
— Принеси, пожалуйста, мячи.
Она поднялась, пронеслась по ступенькам лесенки, приставленной к фургону, и через минуту вернулась с мячами.
Они отошли на незанятое ничем место.
Девушка бросила ему подряд три мяча и покачала головой.
— Плохая идея — осваивать новую технику, когда думаешь о другом.
— Мячи меня успокоят, вот увидишь.
— Как знаешь…
Для разминки Карабелла пожонглировала тремя мячами, попробовал и Валентайн. Но руки его были все еще скованными, не давались самые простые движения. Он то и дело ронял мячи. Карабелла, искоса поглядывая на партнера, продолжала жонглировать, в то время, как его мячи валились на землю.
Валентайн раздражался все больше. А она молчала, и молчание девушки тоже раздражало его. Попытка наладить ритм была бесполезной. «Ты упал с большой высоты, вдруг услыхал он голос Тизаны, а теперь ты должен вернуться туда!» Все три мяча ушли на землю. Он бросил взгляд на Карабеллу. Как можно сосредоточиться, когда голова его занята другим!
«Тем не менее, лорд Валентайн, тот подъем ждет тебя, и не я его тебе предлагаю!»
Пальцы были, как сосульки. Мячи снова покатились по земле.
— Пожалуйста, остановись, Валентайн, — мягко сказала Карабелла.
— Принеси булавы.
— С ними будет еще хуже. Ты можешь сломать пальцы.
— Принеси булавы.
Пожав плечами, она собрала мячи и скрылась в фургоне. Появился Слит, зевнул, кивнул Валентайну. За ним вышел один из скандаров и сразу полез под фургон исправлять что-то.
Карабелла вынесла шесть булав. Вместе с ней он увидел Шанамира. Тот на ходу поздоровался с Валентайном и побежал к загону с животными.
Чувствуя присутствие Слита, он собрался, бросил первую булаву. И… не поймал ее. Слит никак на это не отреагировал. Ему удалось схватить три булавы подряд, но следующая больно ударила его по ноге. Валентайн перехватил взгляд Делиамбера, наблюдавшего за ним издалека, и поднял булаву. Карабелла, стоя напротив, жонглировала своими булавами, не обращая на него внимания. Он начал снова, но снова уронил две подряд и к тому же сильно ушиб большой палец. Хотел было продолжать, но тут к нему подошел Слит и остановил его готовую к броску руку.
— Не надо, — сказал он. — Отдай мне булавы.
— Мне нужно тренироваться!
— Жонглирование не терапия. Ты чем-то расстроен, поэтому у тебя не получается. Если ты попытаешься продолжать, выбудешь из строя на несколько недель.