— Бабушка никогда не упоминала ни о каких богатых родственниках в Ни-мое,— заметила Иньянна.
Безан Ормус откашлялся и порылся в бумагах.
— Вполне возможно. У Хелмиота Кавона и Сэлин Иньянны родилось трое детей. Старшая, девочка, унаследовала семейное состояние. Она погибла в результате несчастного случая на охоте довольно молодой, и богатство перешло к ее единственному сыну Кавону Диламэйну, оставшемуся бездетным. Он умер в десятый год Понтифика Тивераса, то есть десять лет назад. С той поры, пока велись поиски наследников, имущество остается без хозяина. Три года…
— Выходит, я наследница?
— Ну да,— вежливо подтвердил Стойг, широко улыбаясь.
Иньянна, давно понявшая, куда клонится разговор, тем не менее, поразилась. Ноги задрожали, губы и рот пересохли; сбитая с толку, она нечаянно смахнула на пол дорогую вазу, сделанную в Альханроеле. Смутившись, взяла себя в руки, спросила:
— И что же мне предстоит наследовать?
— Огромный дом под названием Ниссиморн Проспект на северном берегу Зимра в Ни-мое и три поместья в Долине Стейши, которые сданы в аренду и приносят прибыль,— ответил Стойг.
— Мы вас поздравляем,— сказал Безан Ормус.
— И я вас поздравляю — откликнулась Иньянна,— с успехом девятилетних поисков. Благодарю вас. А сейчас, если вы не хотите чего-нибудь купить, прошу вас пройти в смежную комнату, показать ваши бумаги, свидетельства и…
— Вы скептик,— заметил Безан Ормус,— все правильно. Мы явились с фантастической историей, и вы вправе отнестись к нашим обещаниям с недоверием, Но смотрите,— мы из Ни-мои. Неужели тащились бы за тысячи миль в Велатхус пошутить с лавочницей? Теперь взгляните сюда.— Он развернул связку бумаг и протянул Иньянне. Она приняла их подрагивающими руками, осмотрела. Картина большого особняка, подборка документов о наследстве и генеалогии, бумаги с печатью Понтифика и вписано в них ее имя…
Она смотрела, ошеломленная.
Потом спросила слабым голосом:
— Что я должна теперь делать?
— Порядок совершенно обычный. Вам следует написать и зарегистрировать письменное показание под присягой, что вы действительно Иньянна Форлэйн, а также подписать обязательство уплатить налог с имущества и накопленных доходов, раз уж вы вступаете во владение. Еще надо уплатить гонорар за регистрацию вашего вступления во владение наследством. Если хотите, можем помочь.
— Гонорар за регистрацию?
— О, всего несколько роалов.
— Я могу их выплатить из доходов с полученного имущества?
— К сожалению, нет,— покачал головой Безан Ормус.— Деньги необходимо уплатить до того, как вы вступите во владение наследством, и, разумеется, вы не получите доступа к доходам с поместий до тех пор, пока не зарегистрируете официально свои права, так что…
— Формальность, конечно, досадная,— перебил его Стойг — но пустячная, если смотреть в будущее.
Оказалось, что гонорар за регистрацию составит двадцать роалов. Для Иньянны это была огромная сумма, почти все ее сбережения, но просмотр документов показал, что одни только доходы с ферм составляют девятьсот роалов в год, а ведь были еще другие доходы — с особняка, капитала…
Безан Ормус и Стойг оказывали неоценимую помощь в совершении всех формальностей. Весь день они просидели в маленькой конторке, приводя в порядок ее дела, скрепляя документы производящей впечатление печатью Понтифика. Потом она пригласила их отпраздновать событие в таверне у подножия холмов несколькими флягами вина. Там Стойг настойчиво отталкивал руку Иньянны, желая расплачиваться сам. Они наслаждались отменным вином из Пидрайда по полкроны за фляжку. Иньянна поражалась такой расточительности — сама она обычно пила вино намного дешевле,— но потом вспомнила о грядущем богатстве, и когда фляжка опустела, заказала еще одну.
В переполненной таверне сидели в основном хьерты и лимены, было несколько скандаров, и чиновники с севера выглядели довольно непривычно среди всех этих нелюдей. Время от времени то один, то второй зажимали носы, будто их беспокоил запах чужаков. Иньянна старалась развеселить чиновников разговором о том, как она благодарна, что они разыскали ее в этом забытом Дивине Велатхусе.
— Но ведь это наша работа,— протестовал Безан Ормус.— В этом мире мы служим Дивине, внося свою лепту в хитросплетения жизни. Закон и справедливость требуют, чтобы владелец вступил во владение особняком и принадлежащими ему землями. На нас лишь пала приятная обязанность исполнить это.
— Все верно,— согласилась Иньянна, подливая в бокалы вина и чуть ли не кокетливо подавая его то одному, то другому.— Но ради меня вы перенесли тяготы большого путешествия, и я всегда буду вам обязана. Закажу еще фляжку?
Было очень поздно, когда они наконец покинули таверну. В свете висевших на небе лун горный хребет, опоясывающий город, вернее, вытянутые клыки великого Конгарского Кольца, казались зубчатыми колоннами черного льда в холодном блеске. Иньянна показала гостям ночлежку, притулившуюся с краю Площади Деккерета, и в опьянении даже пригласила их к себе на ночлег. Но чиновники, очевидно, не стремились к этому и распрощались.
Чуть пошатываясь, она поднялась к своему дому и вышла на террасу подышать ночным воздухом. В голове били молоточки. Слишком много вина, слишком много болтовни, слишком много неожиданных вестей. Смотрела на свой городок. На эти небольшие с оштукатуренными стенами домишки, крытые черепицей, парочку обтрепанных парковых полос, несколько площадей и особняков, на герцогский ветхий дворец, примыкающий к городу с востока, на дорогу, поясом окружающую город,— видела все это из своего гнезда, на вершине холма. Прощай! Не безобразный, но и не любимый город,— подумала она, — просто место — тихое, спокойное, холодное, сырое, ленивое, заурядное место, известное мраморными карьерами и искусными каменщиками, захолустный городок на захолустном континенте. Боялась, что всю жизнь проведет здесь. Но вторглись чудо, и теперь казалось нестерпимым остаться на один лишний час, когда ждет сияющая Ни-моя… Ни-моя! Ни-моя.
Спала Иньянна беспокойно, урывками…
Утром встретилась с Безаном Ормусом и Стойгом в нотариальной конторе позади банка и вытрясла из своего кошелька полновесные роалы, большей частью старые некоторые очень старые, с изображениями Кинникена, Тимина Осиера и даже времен царствования великого Конфалума. Взамен ей выдали лист бумаги: расписку извещающую об уплате двадцати роалов, которые официалы Безан Ормус и Стойг обязались уплатить за регистрацию передачи наследства. Ей объяснили что все остальные документы пока останутся у них для утверждения старшим управляющим службы Понтифика. Но сама она может отправляться в Ни-мою и вступать во владение имуществом.
— Приглашаю вас в гости,— величаво сказала Иньянна,— в свои поместья, когда будет желание.
— О, нет,— мягко возразил Безан Ормус.— Едва ли стоит таким, как мы, надоедать госпоже из Ниссиморн Проспект. Но мы понимаем ваши чувства и благодарим
Иньянна пригласила их отобедать, но Стойг ответил, что им необходимо ехать, работа не ждет, нужно разыскать других наследников в Нарабале, Тил-омоне и Пидрайде пройдет много месяцев, прежде чем путешественники увидят своих родных в Ни-мое. И это означает, спросила она, вдруг встревожившись, что регистрации о передаче наследства не произойдет пока они не завершат свою поездку?
— Не совсем так,— объяснил Стойг — Мы сегодня же ночью отправим ваши бумаги с посыльным в Ни-мою. Там все сделают. Вам дадут знать из нашего Бюро… ну, скажем, недель через семь-девять.
Иньянна проводила чиновников до гостиницы, подождала снаружи, пока соберутся, смотрела, как они усаживаются во флотер, и махала вслед, стоя посреди улицы, пока ехали к шоссе, ведущему на юго-западное побережье. Потом снова открыла лавку.
В полдень заглянули двое покупателей, один приобрел на восемь весов гвоздей, другой попросил три ярда искусственного атласа по шестьдесят весов за ярд, так что доход за весь день не принес и двух крон. Ну и что? Скоро она будет богатой.
Прошел месяц, вести из Ни-мои не приходили. Еще месяц — такое же молчание.
Терпение, державшее Иньянну в Велатхусе девятнадцать лет, было смирением безнадежности и неизбежности. Но теперь ей светили большие перемены, и терпения не осталось. Нервничала, металась, делала пометки в календаре.
Лето, с ежедневными дождями, подошло к концу, началась сухая живительная осень, когда листья деревьев огненно сверкают в подножиях холмов. И ни одной весточки.
Приближалось суровое дыхание зимы, тяжелые массы воздуха, плывущие с Зимра на юг, пересекали земли метаморфов, леденились резкими горными ветрами. Снега на высоких кольцах Конгара не бывает, и по улицам Велатхуса неслись потоки грязи. Из Ни-мои ни слова. Иньянна вспоминала о двадцати роалах, страх постепенно начал примешиваться к раздражению. Она отметила свое двадцатилетие в одиночестве, выпив немного кислого вина и воображая, как бы повеселилась в такой день в Ниссиморн Проспект. Почему же так долго? Несомненно, Безан Ормус и Стойг, как и обещали, послали документы в службу Понтифика и, видимо, бумаги ее пылятся в чьем-то столе, дожидаясь действий хозяйки имущества…
В конце концов накануне Дня Зимы Иньянна решила отправиться в Ни-мою и лично заняться своими делами.
На поездку требовалось немало денег, а у нее жалкие крохи от сбережений. Пришлось взять под залог своей лавки у семейства хьертов. Десять роалов. Сошлись на том, что хьерты станут торговать ее товаром, но выручку брать себе, если же доходы покроют долг прежде, чем она вернется, будут продолжать торговлю от ее имени и выплатят впоследствии арендную плату. Договор удовлетворял, в основном, хьертов. но Иньянну это не заботило. Знала, только никому не говорила, что больше никогда не увидит ни лавки, ни этих хьертов, ни самого Велатхуса. Ее интересовало лишь одно — добраться до Ни-мои.
Путешествие нелегкое. Самый короткий путь от Велатхуса до Ни-мои лежал через Пьюрифэйн — земли Меняющих Форму, но соваться туда опасно и опрометчиво. Иньянне предстояло воспользоваться кружным путем на запад через Проход Стиамота, затем подняться по длинной и широкой долине, так называемой Дэлорнской Трещине со стенами в милю высотой, а после того, как доберемся до Дэлорна, придется пересечь еще половину Зимроеля сначала по суше, потом баржей, прежде чем окажется в Ни-мое. Но Иньянна видела во всем этом лишь славное приключение, каким бы долгим оно ни ок