Вроде бы все сходилось. Материальный ущерб от пертурбаций 90-х годов превосходил потери нашей страны в Отечественной войне. Преемница Советского Союза Россия теряла экономическую самостоятельность. Трудновосполнимый урон понесла наука – более 1,5 миллиона ученых, конструкторов, экспертов отбыли в эмиграцию. Культура в опале. Разброд в образовании, катастрофическая убыль населения. Цепная реакция притормозилась, а затем прервалась лишь в первое десятилетие XXI века.
Ныне должно было бы не искать виновных, а на трезвую голову тщательно проанализировать, строго придерживаясь фактов, всех фактов, и только фактов, причинно-следственную связь событий и явлений после 1945 года. Иначе не понять, где были упущены наши внутренние резервы и неадекватно оценены вызовы, которые бросал Отечеству внешний противник.
Не раз и не два не использовались козыри, которые, благодаря достижениям наших ученых и технологов, обеспечивали приоритеты СССР на ключевых направлениях военного дела. Зачастую мы оказывались в роли догоняющих из-за упущений, в частности в материаловедении, в электронике, в точном приборостроении. И конечно, давала себя знать нехватка средств для реализации фундаментальных отечественных наработок. Из шести-семи изобретений претворялось в жизнь только одно.
Ущербным было невнимание к тому, что соперник шел на временные договоренности с нами, когда ему по разным причинам требовалась передышка. По большей части поверхностным являлось разбирательство, почему так упорно Вашингтон, Лондон и Париж отрицательно реагировали на наши предложения отказаться от милитаризации новых открытий в физике, химии и других решающих сферах современной науки, которые диктуют другое измерение пространства и времени.
Отсюда назидание. Компьютерная революция раскрыла невиданные горизонты перед человечеством. Благо это или проклятие? Правовое поле размывается электронным цунами. Наши стратегические доктрины не могут отрываться от подобных реалий. Они должны, в свою очередь, ориентироваться на тенденции научного, технологического, конструкторского развития на перспективу в 15—20—30 лет. Особенно в областях, где мы, несмотря на утечку умов, пребываем впереди планеты всей. Достоверный прогноз способна дать консультативная группа, сформированная из ученых и экспертов высшей квалификации. Их оценки не должны подчиняться политической конъюнктуре и наитию заказчиков. Рекомендации такой группы выиграют, если они будут ас-симетричными, отражающими наличие альтернативных точек зрения.
Действительность многократно подтверждала афоризм лауреата Нобелевской премии Н. Бора: то, что кажется невероятным сегодня, может оказаться самым правильным завтра. В любом случае, особенно в противостоянии враждебным вызовам, выигрывает тот, кто умеет находить точку опоры в самом себе.
2014
Московская битва – переломное событие Второй мировой
Судьба одарила меня знакомством с плеядой полководцев, чьи имена начертаны на скрижалях Великой Отечественной войны. Встречи с ними позволяли выверить суждения историка о знаковых событиях, из которых складывалась архитрудная Победа. Воспроизведу диалог с И.С. Коневым. Вопрос: «Какое из сражений, в которых вам довелось участвовать или командовать, вы назвали бы – опустим эпитет «главное» – ключевым на коварном пути одоления врагов?» Маршал: «Вне всяких сомнений, Московская битва. Она во многом предопределяла не только дальнейший ход Отечественной, но и всей мировой войны. Рад, что ты это понимаешь. Не убеждай меня, а убеждай других».
Прежде чем представить читателю факты, подтверждающие оценки И.С. Конева и аналогичные суждения маршала Г.К. Жукова, полагаю уместным поубавить дегтя в изображении трагической картины первых недель и месяцев, выпавших на нашу долю с вероломным нападением нацистской Германии.
Да, вероломное. Но гром грянул не с ясного неба. Наша разведка докладывала политическому руководству исчерпывающие данные о сосредоточении войск вермахта в непосредственной близости от советских границ. Расхождения в пару-тройку недель, касавшиеся даты агрессии, не меняли общей картины. Уроки польской, французской и балканской операций вермахта не пошли впрок. Сказались лакуны в командных структурах – последствие расправ 1937—1938 годов над офицерскими кадрами старшего и высокого ранга.
Злопыхателям, смакующим наши тяжкие неудачи и поражения в начальный период Отечественной войны, стоило бы заглянуть в «Военный дневник Фр. Гальдера» (начальника Генерального штаба сухопутных сил рейха). Никто не заподозрит этого соавтора «Барбароссы» в желании хотя бы обмолвиться добрым словом в адрес нашей страны.
Неоспоримо – в первые часы и дни немцы извлекали максимум выгоды из-за просчетов высших штабов Красной армии в обустройстве линии обороны и отсутствия взаимодействия соединений и родов войск. Лишь на пятый день немецкая радиоразведка зафиксировала, что Москва восстанавливает «непосредственное руководство боевыми действиями». На восьмой день немецкое командование впервые установило «массовое разрушение» мостов при отступлении советских войск. Тем не менее еще какое-то время к немцам попадали обильные запасы продовольствия и стратегических материалов. До одной трети потребности вермахта в горючем покрывалось за счет трофеев, словно не хватало спички, чтобы это добро при отходе уничтожить.
И тот же Гальдер почти на каждой странице фиксирует, как самоотверженно и даже «фанатически» сражались защитники Отечества. «Бои с русскими носили исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных».
На тридцать четвертый день войны автор дневника констатировал: «Фактор внезапности ныне миновал… Совсем другой противник, поэтому – совсем другой опыт. Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник».
В начале августа Гитлер заныл: «Мы открыли дверь, не зная, что за ней находится». На то были веские причины.
Провал немцев и финнов на Мурманском направлении и под Ленинградом. Переходившие из рук в руки Гродно и Рогачев, Злобин и Великие Луки, Ярцево и Умань. Припомним – Франция пала ниц перед вермахтом за 17 дней. С 9 по 24 августа велись бои за Гомель. 12—25 августа держалась Старая Русса. Киевская стратегическая операция длилась с 7 июля по 26 сентября. В Смоленском сражении (10 июля – 10 сентября) дал себя знать характер Г.К. Жукова. Организованный им контрудар под Ельней, местом рождения советской гвардии, заставил вермахт перейти к обороне.
«На всех участках фронта, где не ведется наступательных действий, войска измотаны, – зафиксировал 11 августа Гальдер. – То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне. Командование обладает крайне ограниченными средствами. Группы армий разобщены… В сражение брошены наши последние силы. Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».
По начальной версии «Барбароссы», нацистские войска должны были не позднее октября 1941 года выдвинуться на рубеж Архангельск—Волга—Астрахань—Кавказ, чтобы вынудить Россию сдаться. Но уже в первую неделю августа командование вермахта озаботилось подготовкой к войне против СССР в зимних условиях.
Итак. Армии вторжения не удалось взять с ходу Ленинград, ибо группа армий «Север» сбилась с темпа на зачистке Прибалтики – территорию Эстонии полностью она взяла под контроль лишь 5 сентября. Базу Ханко героический советский гарнизон удерживал до конца ноября. А захвату Северной столицы Гитлер уделял особое внимание. Балтийское море превращалось бы во внутренний водоем рейха. Швеция с ее военно-промышленным потенциалом и богатым месторождением железной руды попадала в немецкую суму.
Далее. Провалился стратегический замысел Гитлера прибрать к рукам, причем в рабочем состоянии, как во Франции, крупнейшие предприятия, расположенные на Украине, в Белоруссии, в Брянской и других областях. Ценой неимоверного напряжения сил и средств удалось эвакуировать в восточные регионы страны более полутора тысяч заводов и их персонал, где они немедленно приступили к выпуску жизненно важной продукции. Уникальная в мировой практике эпопея.
Наконец. Смоленское сражение, оплаченное немцами тяжелыми людскими и материальными потерями, отсрочило по крайней мере на два месяца бросок вермахта на Москву или в обход Москвы к Волге. Советское командование выиграло время для возведения «живого щита». «Живой» – в данном случае не гипербола. Остановить рвавшегося напролом врага, залатать собственные ошибки и просчеты стоило огромного напряжения сил и громадных жертв.
Под напором высших немецких военных чинов Гитлер 6 сентября издал директиву № 35: «В кратчайшие сроки изготовиться к наступлению на Москву». Судя по документам, перевесило соображение – падение Москвы явится сигналом для вступления в войну против СССР Японии – миллионная Квантунская армия стояла наготове. На юге нас поджимали 27 турецких дивизий.
Операцию «Тайфун», развернувшуюся 2.10, Гитлер в обращении к солдатам и офицерам объявлял «последней решающей битвой Второй мировой войны». «Тайфун» мыслился как венец блицкрига. На захват Москвы отрядили 1 миллион 800 тысяч личного состава, 1700 танков, свыше 14 тысяч орудий и минометов, 1390 самолетов. С нашей стороны агрессору противостояли 1 миллионов 250 тысяч бойцов. Плюс четверть миллиона скудно вооруженных ополченцев, 900 танков, 7600 орудий и минометов, 667 самолетов. В конце ноября – начале декабря «Тайфун» приказал долго жить. Советский воин, а не генерал мороз остановил врага. Во время крестового похода 1190 года свирепый Барбаросса утонул в горной реке Селиф. Его нацистский обожатель захлебнулся на Москве-реке.