Валентин жестом остановил ее.
– Подожди. Что это такое у вас, Миллилейн?
– Зуб… священный зуб… зуб водяного короля Маазмоорна…
– Вот как…
– Чтобы защищать вас. Подсказывать вам. Он величайший из водяных королей. Этот зуб – драгоценность, ваше величество. – Теперь только ее рука мелко дрожала. – Я сначала думала, что поклонение им – грех, ересь, даже преступление. Но потом вернулась, прислушалась, поняла. Мой император, водяные короли совсем не зло! Они истинные владыки! Мы им подвластны, мы и все остальные, кто живет на Маджипуре. Я принесла вам, ваше величество, зуб Маазмоорна, величайшего из них, верховного владыки…
– Валентин, нам нужно идти, – негромко сказала Карабелла.
– Да, – согласился он и, протянув руку, осторожным движением взял зуб у женщины. Он оказался дюймов десяти в длину, странно прохладный на ощупь и блестящий, словно светился изнутри. Как только Валентин обхватил его пальцами, ему на мгновение почудилось, будто он слышит доносящийся издалека колокольный звон или какой-то иной звук, похожий на колокола, хотя мелодия совершенно не походила ни на какую колокольную музыку, которую ему доводилось слышать.
– Благодарю вас, Миллилейн, – серьезно сказал он. – Я буду бережно хранить это.
– Мой император… – прошептала она и отступила на нетвердых ногах в толпу.
Валентин неторопливо пошел дальше – по мосту в Кинтор.
Переход занял час, а то и больше. И задолго до того, как они подошли к другому концу моста, Валентин увидел толпу, поджидавшую его на том берегу, и почти сразу понял, что это не просто толпа, поскольку стоявшие впереди были одеты одинаково, в зеленую с обильным золотом униформу – цвета короналя. Значит, это армия, армия короналя лорда Семпетурна.
Залзан Кавол с еще более хмурым, чем обычно, видом оглянулся.
– Мой император?..
– Идем, как шли, – ответил Валентин. – Когда подойдем вплотную, пропустите меня вперед и оставайтесь по бокам от меня.
Он почувствовал, что Карабелла в страхе крепко стиснула пальцами его запястье.
– Помнишь, – сказал он, – как в самом начале войны за возвращение трона мы подошли к Пендивейну и обнаружили у ворот десятитысячное ополчение, а нас было всего несколько десятков?
– Мы не в Пендивейне. Пендивейн не бунтовал против тебя. Там тебя ждал у ворот не самозваный корональ, а всего лишь перепуганный провинциальный толстячок-мэр.
– На самом деле это одно и то же, – ответил Валентин.
Он дошел до конца моста. Тут дорогу ему преградили солдаты в зелено-золотых мундирах. Офицер, стоявший в переднем ряду, с выпученными от страха лихорадочно блестящими глазами хрипло прокричал:
– Кто вы такие, что пытаетесь войти в Кинтор без позволения лорда Семпетурна?
– Я понтифик Валентин, и мне не требуется ничье позволение, чтобы войти в любой город Маджипура.
– Чужеземец, корональ лорд Семпетурн не дозволяет вам сойти с этого моста!
Валентин улыбнулся.
– Разве может корональ, если это действительно корональ, что-то запрещать или позволять понтифику? Ну-ка, друг мой, отойдите в сторону!
– Ни за что. Вы такой же понтифик, как и я.
– Вы отказываетесь признавать меня? Думаю, ваш корональ должен сам сказать это мне в лицо, – негромко ответил Валентин.
Он двинулся дальше; по сторонам от него шли Залзан Кавол и Лизамон Халтин. Дерзкий офицер неуверенно взглянул на солдат справа и слева от себя и натужно расправил плечи. Солдаты демонстративно схватились за рукояти оружия. Валентин неторопливо шел вперед. Строй вместе с командиром отступил на полшага, потом еще на полшага, прожигая Валентина злыми взглядами. Тот шел, не замедляя и не ускоряя шаг, и строй продолжал отступать.
Но вот шеренга раздалась, и перед Валентином оказался низкорослый коренастый человек с багровым лицом. Он был облачен в белую мантию короналя поверх зеленого дублета, а на голове у него, поверх роскошной шапки черных волос, красовалась довольно точная копия короны пылающей звезды.
Вскинув обе руки ладонями вперед, он громко крикнул:
– Стоп! Ни шагу дальше, обманщик!
– И чьей же властью отдан такой приказ? – без тени раздражения спросил Валентин.
– Моей собственной, ибо я корональ лорд Семпетурн!
– Ах, значит, вы корональ, а я обманщик? Совсем ничего не понимаю. В таком случае, от кого же вы получили титул короналя, лорд Семпетурн?
– От Божества, поручившего мне власть, пока пустует трон на Замковой горе!
– Так-так… – протянул Валентин. – Но насколько мне известно, трон отнюдь не пустует. У Маджипура есть корональ лорд Хиссун, получивший титул законным путем.
– Самозванец не может производить законных назначений, – продолжал напирать Семпетурн.
– Но я тот самый Валентин, который был короналем до него и теперь стал понтификом – по общему признанию, тоже волей Божества.
Семпетурн мрачно ухмыльнулся.
– Вы были самозванцем, когда объявили себя короналем, и остаетесь самозванцем сейчас!
– Разве такое возможно? Неужели все принцы и лорды Горы, и понтифик Тиверас – пусть будет благостен его сон в Источнике, – и моя родная мать, Владычица, неужели все они заблуждались?
– Я скажу, что вы мастер обмана, и проклятие, обрушившееся на Маджипур, тому доказательством. Потому что Валентин, избранный короналем, был темноволос, а ваши волосы сверкают золотом!
Валентин рассмеялся.
– Но ведь это старая история, мой друг! Вы не могли не слышать о том, как меня колдовством пересадили из собственного тела в вот это!
– Ну, сказать-то можно что угодно.
– Но с этим согласились все остальные Власти мира.
– Значит, вы гений обмана, – отрезал Семпетурн. – Но я не стану больше пререкаться с вами; у меня много важных дел. Убирайтесь обратно в Горячий Кинтор, садитесь на корабли и уплывайте. Если я завтра в это же время обнаружу вас в этой провинции, вам придется горько пожалеть.
– Я действительно скоро уеду, лорд Семпетурн. Но сначала попрошу вас сделать еще одно важное дело. Вот эти ваши солдаты – я слышал, вы назвали их рыцарями Деккерета? – очень понадобятся нам на востоке, на границах Пьюрифайна, где корональ лорд Хиссун разворачивает армию. Отправляйтесь к нему, лорд Семпетурн. Вступите под его командование. Выполняйте его приказы. Нам известно, что вы лично формировали эти войска, и мы не станем отстранять вас от командования, но вы должны включиться в общую работу.
– Да вы же сумасшедший! – воскликнул Семпетурн.
– Я так не считаю.
– Оставить мой город беззащитным? Отправиться куда-то за тысячи миль, чтобы выполнять приказы очередного узурпатора?!
– Лорд Семпетурн, это необходимо.
– В Кинторе только я решаю, что необходимо!
– Так больше не будет, – сказал Валентин. Он без малейшего усилия перешел в состояние транса наяву, направил в сторону Семпетурна тончайший луч своего сознания, немного поиграл, и краснолицый коротышка недоуменно нахмурился. Валентин передал в сознание Семпетурна образ Доминина Барджазида в теле, которое некогда принадлежало ему самому, и спросил:
– Вы узнаете этого человека, лорд Семпетурн?
– Он… он… это бывший корональ лорд Валентин!
– Нет, – возразил Валентин и обрушил на кинторского псевдокороналя всю мощь своего разума.
Семпетурн покачнулся, чуть не упал, удержался на ногах, ухватившись за одного из своих спутников в зелено-золотой одежде, и сделался от прилившей к лицу крови цвета спелого черного винограда.
– Кто этот человек? – спросил Валентин.
– Это брат Короля Снов, – пролепетал Семпетурн.
– И почему он так похож на лорда Валентина, каким тот был прежде?
– Потому… потому что…
– Ну, говорите же.
Колени Семпетурна затряслись, он медленно наклонился, почти касаясь дрожащими руками земли.
– Потому что он украл тело короналя и благодаря этому смог узурпировать власть… и потом милосердием того самого человека, которого сверг…
– Так-так… И кто же, в таком случае, я?
– Вы лорд Валентин, – упавшим голосом ответил Семпетурн.
– Неверно. Еще раз скажите, Семпетурн: кто я?
– Валентин… понтифик… понтифик Маджипура…
– Ну, наконец-то. И если я понтифик, то кто же корональ?
– К-к… кого из-изволите назначить, мой император.
– Я назначил лорда Хиссуна, который ждет вас, Семпетурн, в Ни-мойе. Итак, собирайте своих рыцарей, отправляйтесь на восток и верно и безропотно служите короналю. Идите, Семпетурн! Идите!
Он еще раз отправил всплеск силы к Семпетурну, и тот зашатался, окончательно потрясенный, и упал на колени.
– Мой император… мой император… простите меня…
– Я задержусь в Кинторе на пару дней, – сказал Валентин, – и прослежу, чтобы здесь все было в порядке. А затем, думаю, придется отправиться дальше на запад, где предстоит еще больше работы.
Он повернулся и увидел, что Карабелла смотрит на него так, будто у него выросли крылья или рога. Он улыбнулся ей и сложил губы, изобразив поцелуй. «Изматывающий труд, – подумал он. – Теперь хорошо бы выпить пару добрых бокалов вина, если оно еще осталось в Кинторе…»
Он взглянул на драконий зуб, который все это время держал в руках, погладил его пальцами, снова услышал колокольный звон и подумал, что ощущает в душе странное движение, будто там взмахивают могучие крылья. Он взял у Карабеллы шелковый платок осторожно завернул зуб и вручил со словами:
– Побереги эту штуку у себя, моя госпожа. Потом я возьму ее у тебя. Думаю, она мне пригодится.
Окинув взглядом толпу, он снова увидел ту женщину, Миллилейн, которая преподнесла ему зуб. Она не отрываясь смотрела на него, и глаза ее пылали так, что страшно становилось – будто бы она с трепетом и восторгом взирала на какое-то божественное существо.
Глава 3
Хиссун не сразу понял, что разбудил его громкий спор, происходивший прямо за дверью его спальни. Он сел, нахмурился, поморгал спросонья. В большом окне слева виднелось красное рассветное зарево на восточном горизонте. Он очень поздно лег, готовясь к ожидаемому в этот день прибытию Диввиса, и, конечно, ему совершенно не хотелось просыпаться ни свет ни заря.