— Они же в разводе. Я бы никогда не связалась с женатым мужчиной, — тихо отвечаю.
— Думаю, они судят по себе. У них нет таких высоких моральных принципов. Каждая из них в свое время пробивалась в постель к своим нынешним мужьям разными способами, и не всегда эти способы были этичны. Некоторые познакомились со своими вторыми половинами на весьма интересных вечеринках.
Не знаю, зачем мне эта информация, но я слушаю, и кажется, до меня начинает доходить…
— Вы хотите сказать, эти женщины, — показываю взмахом руку в сторону удаляющейся парочки, — э-э-э… — Как бы сказать и никого не обидеть? Прокручиваю в голове пару слов, подходящих для описания доступных женщин.
— Ну, может быть, не именно они, но парочка таких тут есть. И они решили, что ты одна из этих… Элитных шлюх.
Хотелось сказать спасибо хотя бы за «элитную». Я была к чему-то подобному готова, но все равно неприятно слышать, что меня считают… проституткой. Я не давала поводов о себе так думать… или это все длина моего платья? Аккуратно одергиваю подол, стараясь натянуть его пониже.
— Понятно, — выдавливаю из себя.
Мне совершенно не нравится общество Сергея, он ощупывает меня весьма красноречивым взглядом, как бы намекая, что он тоже считает меня одной из таких женщин.
Мне хочется помыться…
— Попробуй профитроли, они с лососем. — Мужчина протягивает мне тарелку с несладким пирожным, видимо, тема обсуждения самой древней в мире профессии закрыта.
Сглатываю слюну. Если съем еще кусочек, курицы, что стоят за моей спиной, поднимут меня на смех. Приехала поесть новая подружка Грачева. Они-то сами только и цедят бокалы с алкоголем. Тощие, как щепки.
— Спасибо, я наелась…
Вымученно улыбаюсь Сергею. Не хочу тут больше находиться, хочу на воздух и посетить уборную. Решаю подняться на второй этаж. Заодно поставлю телефон на зарядку. Позвоню маме и сестре.
— Спасибо, я пойду… мне надо припудрить носик.
— Проводить?
— Не надо! — выбрасываю руку вперед. Не хватало еще, чтобы меня видели поднимающейся в компании другого мужчины, как только Паша вышел из комнаты.
Когда иду к лестнице, ощущаю на себя взгляды со всех сторон. Привез Паша игрушку, на которую все смотрят. Я думала, посиделки с друзьями будут более… дружеские. А такое ощущение, как будто я попала в стаю голодных гиен. Они только и ждут момента, как напасть, а я совсем не хочу быть растерзанной. Хочу, чтобы Паша был рядом и защитил меня, спрятаться бы в его объятиях от всех. Может, поднять вопрос о том, чтобы вернуться в Москву? Я не видела, пил ли он? Даже если и пил, всегда можно воспользоваться услугой «трезвый водитель».
Поднимаюсь на второй этаж. На этом празднике жизни внизу я лишняя. Все эти люди явно знают друг друга годами, дружат семьями, вместе проводят отпуска и, судя по разговорам, отправляют отдыхать вместе своих детей. Я не из их круга и не их возраста. Когда Паши нет рядом и он не прижимает ободряюще меня к своему боку, это особенно чувствуется. Мне все-таки кажется, ему здесь было бы комфортно и одному, не понимаю, зачем он меня сюда привез. Похвастаться перед мужчинами молоденькой девицей?
Нам выделили гостевую спальню. Она очень светлая, большая, но как будто нежилая, как и весь этот шикарный дом. Напоминает гостиничный номер в «Редиссоне». Шикарно, дорого, но без души, как и люди, которые здесь собрались. Красивые мужчины, женщины как с обложки, однако все без огня в глазах и тепла в сердцах.
Где же ходит мой Паша? Он ведь не такой, как они?
19 Глава
Недолго сижу в комнате. Ругаю себя, что такая трусиха, не нашлась с ответом для дамочек, которые остались внизу. Сбежала! Хорошего же они обо мне мнения. Разве я давала своим молчанием повод? Неужели такое впечатление из-за того, что я с Пашей приехала? Женская солидарность, она такая. Не зная меня, полили помоями и перемешали с грязью лишь потому, что дружат с его женой. Бывшей, я хочу заметить!
Паша тоже хорош, ушел с друзьями, оставив меня на растерзание этим гиенам. Не то чтобы я была против его общения с другими людьми, но он же должен понимать, что я тут совершенно одна и никого не знаю. За исключением Сергея. Застонала в голос. Не греет меня это знакомство, скорее пугает. Надеюсь, Паша ничего такого не подумал, а то решит, что я с одного мужика вешаюсь на другого. А я не такая. Я его люблю.
Вздыхаю.
А он меня? Наверное, рано спрашивать такое. И вообще такое не спрашивают. Пусть сам скажет! Он же говорит мне, что я красивая, а это уже что-то. Надо расслабиться и отпустить ситуацию. И девушкам внизу ответить что-нибудь. Только придумать что!
Поправляю волосы, обновляю съеденную помаду и, спеша присоединиться к гостям, выхожу из комнаты. Каблуки тонут в мягком ворсе ковровой дорожки, расположенной в коридоре второго этажа. Не дом, а прямо отель пять звезд. На свете только экономят. Темно. Когда я поднималась, свет горел. Главное, не споткнуться и не упасть. Я переодела свои зимние сапожки и теперь медленно ступаю на одиннадцатисантиметровых тонких шпильках. Пытаюсь держать баланс и не завалиться набок.
Ай!
Ногу подвернула. Вот так и знала.
Тру лодыжку, оперевшись на стенку плечом, рядом из приоткрытой двери падает полоска света, слышатся разговоры на повышенных тонах. Что за люди? Зачем же ругаться в новогоднюю ночь, наоборот, отличный повод помириться и забыть старые обиды. Праздник же!
— Паш! — вопит женщина за стенкой.
Я роняю туфлю и застываю в позе зю. Там мой Паша? Или чей-то еще? Судорожно вспоминаю имена всех присутствующих на этой даче.
— Сколько прошло после развода? Месяц? И у тебя уже отношения? — не унимается противный писклявый женский голос. Да именно такой, но, возможно, я предвзята.
Потому что именно мой Павел Валерьевич недавно развелся, а значит… Господи, я собралась подслушивать разговор своего типа парня с его типа бывшей женой. Ну и ладно! Никто же не узнает!
— Аля, успокойся. Мы развелись, я свободный мужчина. Что ты вообще тут делаешь? Где Дима? — Это точно Паша, узнаю его властные нотки.
— Оставила с родителями. Мне ребенка спихнул, а сам девицу себе снял и в дом наших друзей привел? Не стыдно тебе, Паша?
Какая же гадкая женщина! Почему сразу снял? Ну почему тут все решили, что я проститутка? Это из-за длины моего платья? Яркого макияжа? А может, потому что я молоденькая?
— Я? Спихнул? Не ты ли с пеной у рта отстаивала возможность провести с ним эти праздники? — рыкает мой мужчина.
— Поехали домой, встретишь Новый год с нами! Как раньше!
Согласится или не согласится? Туфля валяется под ногами, я прижимаю руки к груди в ожидании ответа. Не дышу.
— О как ты заговорила. Это потому что я теперь со Светой, а не один? Сразу интересен стал? А где твой… как его там? Гриша?
— Хочу спасти тебя от опрометчивого шага. — Эта женщина мастерски переводит темы, уходя от неудобных вопросов.
— Это какого, просветишь?
Представляю, как Паша хмурится. Чувствую, как он злится. А если меня тут застукают, разозлится еще сильнее. Но ничего не могу с собой поделать, стою и слушаю эту перебранку. Ногой шарю по полу в поисках туфли. Чтобы, если что, сбежать быстренько, не оставив улик.
— Ты не видишь, что девица твоя охотница за богатыми мужиками? Сколько ей лет? Восемнадцать? Что ты смеешься? Смешно ему! А мне вот нет! Оберет тебя до нитки и пойдет дальше.
Вот стерва!
— Как ты? Мои деньги тебя больше не касаются, но я послушаю тебя, давай, рассказывай. Твои трещотки тебе уже успели позвонить? Те, что внизу? Ну давай, делись сплетнями, ты всегда это любила.
— Твои деньги, может, и не мои уже, но зато Димины до восемнадцати лет! То, что Зуев с ней знаком, тебе не показалось странным? А мне вот показалось интересным, откуда твоя подстилка его знает.
Паша молчит. Я не дышу. Разговор принимает ужасный оборот. Так и знала, что знакомство с Сергеем мне аукнется. Ведь в нем нет ничего криминального, и я уже рассказала Паше все. Что же он молчит?
— Что замолчал? — Стерва тоже подметила.
— Я от тебя устал.
Кажется, Паша встал. На лестнице послышались шаги, оставаться не замеченной уже не получилось бы, и мне пришлось поспешить навстречу поднимающимся людям, голоса Паши и его жены остались позади. Любопытство меня съедало, а щеки горели. Я очень надеюсь, что разговор они завершили. Мне хочется увидеть своего мужчину, посмотреть ему в глаза и увидеть, что он во мне не разочарован. Что все между нами, как и было до этого дома и этой женщины. Я даже не знаю, как она выглядит! Но очень хочу увидеть. Сравнить нас.
Паша появляется внизу через полчаса, растрепанный и злой. От него исходят волны ненависти и усталости. Мне хочется прильнуть к нему, обнять, успокоить. Сказать, что та женщина наверху в прошлом, а здесь я, его будущее. И я его люблю. Я буду только его. Мне не нужны его деньги, мне не нужен какой-то Зуев. И вообще зря мы сюда приехали. Нам, кроме нас двоих, никого не надо. Но Паша кидает на меня холодный взгляд и отворачивается. В груди болезненно ноет. Что же случилось после того, как я ушла?
Паша ко мне не подходит. Увлеченно беседует с какими-то мужчиной и женщиной. Считаю до тридцати и решаюсь сделать первый шаг, глупо не подойти к единственному знакомому здесь человеку.
— А вот и я!
Хватаю Пашу за локоть и повисаю на нем. Больше не сбежит, не дам ему этого сделать.
— Привет.
— А я тебя уже потеряла, — вымученно улыбаюсь.
— Звонил родным, — улыбается мне в ответ одними губами. Глаза остаются усталыми и какими-то озабоченными. Таким он бывает после тяжелой рабочей недели, когда все сотрудники, как сговорившись, косячат. — Как ты тут, не скучала?
— Только по тебе. Может, пойдем пройдемся? Подышим?
Пузырьки шампанского добрались до своей цели и нещадно бьют меня по мозгам. Я собираюсь развести Пашу на разговор. Пусть скажет мне, кто я для него, поделится тем, что его волнует сейчас. Я же вижу, внутри него идет какая-то борьба. Что ему там наплела бывшая жена? Вариант выйти на улицу пришел спонтанно. На глаза попался светлый полушубок недавно вошедшей женщины, и план созрел сам собой. Тем более кругом слишком много народу, которые хотят погреть уши.